* * * Убийство следователя взбудоражило весь город. О нем написали газеты, показали все телевизионные программы, да и Интернет не остался в стороне. Это событие произвело в правоохранительных кругах эффект разорвавшейся бомбы. Оперативный состав был поднят на уши. Отрабатывались две версии. Официальная: следователя убил кто-то из бывших подследственных или осужденных. Вторая версия была известна только узкому кругу. Синеватый вызвал Боброва, Степанова и Васильева. Он был заметно озабочен. – Надо отрабатывать операцию «Сделка-2». Скорей всего оттуда вылезло это убийство! – Почему тогда именно Кульков? – спросил Степанов. – В ней мы все задействованы… Синеватый поморщился. Это «мы» ему явно не понравилось. – Да потому, что следователь был ключевой фигурой. Он осматривал вещдоки, он принимал решения, отказывал в возбуждении уголовного дела. Словом, именно он придал всей этой истории официальную форму. – Да и потом, в меня уже стреляли, – сказал Васильев. – Я первый, Кульков второй. А что, логично… Бобров скрипнул стулом. – Корнилов клялся, что стреляли не они. И потом, у Степанова есть источник среди речпортовских. Он бы предупредил. Синеватый надел свои очки. Стекла, как всегда, зловеще блеснули. – После моей беседы Корнилов бы убивать следователя не решился. По-моему, он прочувствовал, что к чему… – А может, оба эпизода узбеки заделали? – спросил Степанов, ни к кому не обращаясь. – Восточные люди, у них мышление специфичное. Да их и никто не предостерегал… Полковник хлопнул ладонью по столу. – Узбеков пора взять за вымя. И корниловских держать под контролем. Только надо придумать легенду прикрытия. С чего это вдруг мы их отрабатываем? Почему именно их подозреваем? – Это мы проработаем, Алексей Васильевич! – заверил Бобров. – Комар носа не подточит… * * * Васильев с Татьяной поехали на очередной показ. Когда супруги стали присматривать недвижимость, то оказалось, что они и не такие уж богачи. Хорошие особняки в Тиходонске стоили раза в два-три дороже, чем коттедж в Коста-Дорада на первой линии у моря. Поэтому приходилось выбирать дома попроще. Они пересмотрели уже с десяток, и ни один не пришелся по душе. И вот, наконец, предложение, которое им понравилось. Хороший большой двор, много свободного пространства и посередине домик – сто пятьдесят квадратных метров, два этажа, уютная терраса. Татьяна радостно оживилась, покружилась в танце на веранде, потом они прошли в беседку за цветочной клумбой. – Я всегда о таком мечтала! – А мы с Виктором мечтали об Испании, – сказал Васильев. – Да-а, в языках вы сильны, – засмеялась жена. – И в тамошней полиции вас уже ждут руководящие должности… Васильев вздохнул. – Ну, что ты все время вздыхаешь? – жена прижалась, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку. – Хочешь, давай поедем в Испанию? Я испанский выучу, откроем кафе на берегу… – Да нет, – ответил он. – Это фантазии. А на деле все сложно. Заново вживаться в чужую жизнь, пускать корни в незнакомой стране… Да и денег маловато. Я, честно говоря, думал, будет больше. Или просто цен не знал. – Ты так и не сказал, что это за деньги, – заметила Татьяна. – Заработал. Так же, как муж твоей подруги Веры. – Кстати, она мне звонила. Жаловалась, что семейная жизнь дала трещину, Иван стал совсем другим. И вроде после того, как упал с обрыва. Она подозревает, будто это вы его сбросили. Он-то не признался – стесняется, но она сама догадалась. И я с самого начала так же думала… – Да ерунда это все, – сказал Васильев. – Додумались, что мы Верке семью разбиваем! Пусть со своим идиотом сама объясняется! – Не ерунда! Вы с Витькой изменились в последнее время. Смурные какие-то, раздражительные… И Ольга жалуется – он совсем от дома отбился: не ест, не ночует, с ней не спит… – Ты же знаешь нашу работу… – А Виктор что, не заработал денег? – вдруг спросила жена. – Ольга ничего не говорила. И обновками не хвасталась. – Откуда я знаю, кто что заработал! У них своя семья, у нас своя! – с досадой воскликнул Васильев. – Ладно, пойдем, нам уже риелтор рукой машет. Они вернулись в дом и подписали договор задатка. Васильев отдал аванс – десять тысяч евро. Через три недели хозяева обещали выселиться, и они завершат сделку. – Подумать только, собственный дом! – радовалась Татьяна. – Мне не терпится переселиться! * * * Карась так и не придумал, как изменить маршрут. Все боковые ответвления с шоссе были тупиковыми, надо было или прорываться вперед, или разворачивать назад. Но теоретически впереди ждала свобода, а позади – смерть. Поэтому он и не подавал никаких команд. «Фокус» несся по черному неосвещенному шоссе, наматывая на спидометр десятки километров. Первое препятствие встретилось на развилке у поселка Зерновой: из темноты на трассу выскочила машина без опознавательных знаков и стала посередине дороги. Оттуда выскочил полицейский в форме и принялся размахивать полосатой палочкой. «Участковый, – понял Карась. – Подняли для понта. Что он сделает?» Водитель начал сбавлять скорость. – Гони дальше! – Да ты что? Меня прав лишат! – испуганно вякнул водила. – Объезжай справа! – рявкнул Карась и для убедительности сунул ему под нос ствол «ТТ», раскровянив губы и ударив сталью по зубам. – Гарь пороховую чуешь? Я только что шестерых замочил и тебя грохну! Объезжай, сука! Водитель крутанул руль, «Форд» обогнул препятствие, чуть не выскочив на обочину, но, рыскнув, все же с трудом удержался на асфальте. – Давай! Газуй! Быстрей! – орал Карась, понимая, что скорость не спасет: впереди наверняка ждут более серьезные засады. Но сворачивать было некуда, оставалось гнать изо всех сил, чтобы успеть проскочить до границы Тиходонского края. В соседней области вряд ли уже объявили тревогу, и запас времени у него будет… Он приложился к бутылке, сделал несколько глотков. И опять не ощутил ни вкуса коньяка, ни его действия. Видно, нервы на пределе… Ничего, успеем, проскочим! Но надежды не оправдались. Через тридцать километров дальний свет фар высветил три машины – одну полицейской раскраски с мигающим маячком на крыше и две гражданские. Они перекрывали все шоссе. По обе стороны, на обочинах, стояли шесть фигур с автоматами наперевес. Дело плохо… Тут уже не объедешь и не прорвешься… – Давай, сворачивай! – приказал Карась. – Быстро! – Куда сворачивать? Тут же дороги нет! – Сворачивай, говорю тебе, в поле сворачивай! – Ствол уперся водителю в затылок. Тот вздохнул, притормозил и повернул руль. Тяжело переваливаясь с боку на бок, машина съехала с асфальта и запрыгала по пашне. – Всю ходовую разобью, – пожаловался водитель. – Лишь бы башка цела осталась! – Или завязнем… – Тогда пешком пойдем! Они все дальше отдалялись от шоссе. Сзади послышались выстрелы, но пули не свистели, значит, стреляли в воздух. «Форд-фокус» пересек поле и вывалился на проселочную дорогу. – Давай по ней, – сказал Карась. – По крайней мере, здесь не будет заслонов! – И куда мы приедем? На свиноферму? – Тогда увидим… Машина подскакивала на ухабах и не могла набрать скорость. Карасю показалось, что они едут целую вечность. Справа черное небо начинало сереть. Скоро рассветет, и тогда уйти будет невозможно. Где спрячешься в полях? Да и чужак здесь сразу бросается в глаза… Фары мазнули по проржавевшему металлическому щиту с надписью «пос. Окопный». «Вот здесь я и окопаюсь!» – решил Карась. Минут через десять въехали в небольшое село. На улицах, как ни странно, горели редкие фонари, в домах было темно, очевидно, все уже спали. Только в одном домишке, на окраине, горел свет. – Тормози, – приказал Карась. Водитель выполнил команду. «Ну, что с ним делать?» – подумал Карась, но решил не вешать на себя еще один труп. – Давай ключи, – приказал он. Водитель вынул из замка ключи, не оглядываясь, протянул назад.