Сущности нехотя подчиняются. – Снимай маску, дорогуша. – Нет, – отступаю я. – Снимай! – Отпустите меня. Я спрячусь в колосьях. Залягу на дно. Только отдайте мне Ника и отпустите. Клон хватает меня за локоть и срывает маску. Я чувствую себя раздетой до костей. – Шейра-а-а, – смакует «главарь» мое имя. – Вот почему Ник хотел к тебе. Он ощущает меня. Теперь, когда я без маски, он читает не хуже Ларса. – Что вам нужно? – проглатываю я слезы. – Правильный вопрос, – усмехается «главарь». – Поиграть с тобой. Всего лишь поиграть. Победишь – вы свободны. Нет – придется заплатить. – Какие правила? – почти беззвучно спрашиваю я. – Держи. – Он потягивает мне нож. Ржавый холодный нож. – Всади его в горло того, кого не считаешь своим дружком. У меня сегодня хорошее настроение, так что я упрощу тебе задание. Два варианта. Два человека. Выбери одного. Нет. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не убью намеренно. Во мне и так много расплавленной пустоты. – Вы не боитесь? – хриплю я. – Не боитесь, что я убью вашего? – Нет. Он сдал нас Утешителям. Его судьбу решишь ты. Ко мне подходят две сущности. Один из двойников берет меня за руку, и я, подняв на него глаза, цежу: – Докажи. Докажи, черт возьми! – Ты хотела подарить мне этот шарик. – Он тянется к кулону. – Не слушай его! Он же читает мысли! – вопит второй. – Шейра, не слушай! – Как… как зовут человека, с которым ты живешь? – выдавливаю я. – Оскар. Я живу с Оскаром. – Шейра, да пойми ты! – Второй Ник вырывает меня из хватки первого и встряхивает. – Они ответят в любом случае! – Тогда как мне понять, что ты не лжешь? – всхлипываю я. – Как? Он наклоняется ко мне и шепчет: – Зажмурься. О чем ты думаешь? – Какая разница?! – взвизгиваю я. – Никто из вас не представляет, как страшно засыпать по вечерам! Вот ты. В тебе есть хоть капля самообладания? Ты когда-нибудь пытался перебороть голод? Чем ты живешь? О чем мечтаешь? – Мне нравятся твои бесконечные допросы, Шейра, – говорит второй Ник так по-доброму и искренне, как может лишь мой друг. Ему всегда нравятся мои допросы. Всегда. Я помню тебя до мелочей, Ник. До атомов. Я кидаю нож и утыкаюсь носом в его толстовку. – Кое-кто нарушает правила. Ай-я-яй, – шипит «главарь». – Что же с тобой сделать, птичка? Обнулить? Сущности разочарованно гудят. – Конечно, это слишком просто, – соглашается он. – Я придумал развлечение получше. Ты обнулишься сама. Я заставляю себя вынырнуть из рук Ника. – Пожалуйста, отпустите нас… – Отпустим. Обязательно отпустим. Внешность этих монстров меняется с неимоверной скоростью. Кожа тает, деформируется, обрастает гематомами. «Главарь» подбирает нож. Сущности хватают псевдо-Ника. Изобретатель бросается к нему, но его тут же оглушают. Кто-то стискивает мои запястья. «Главарь» подходит к провинившемуся бедняге и скользит ладонью по его шее. – Готова, Шейра-а-а? – ухмыляется он. – Нет! – А вот и мой крик-ворон. Уродливый, облезший черный ком. Он не полетит – он упадет и будет разлагаться. По толпе проносится смех. Бедняга умоляет о пощаде, но его не слушают. Мой индикатор начинает пищать. Пожалуйста, разрешите мне потерять сознание. Я не хочу, не хочу находиться здесь. Уж лучше в кошмарах. Ник лежит в колосьях. Я мечтаю поменяться с ним местами, но этим тварям нужен мой страх. Я слишком громко боялась. «Главарь» замахивается. – НЕТ! – Лети, лети, мой умерший ворон. Мне зажимают рот и… Кап-кап. Кап. Ты вновь проиграла, Шейра. Глава 12 Я крикнула «нет». Молодые жители города номер триста двадцать никогда не видели оружия. Только в фильмах. А я отчетливо почувствовала, что этим «нет» нажала на спусковой крючок. Теперь я не забуду, каково это – быть последним рывком и последней надеждой. Бедняга умер быстро. Ему никто не помог. На этот раз рядом не оказалось Утешителей. Карма не щадит здоровых, но и не наказывает обнулившихся. Они продолжают убивать. Эти твари злы на судьбу и мстят нам за то, что мы по ту сторону жизни. Я подползаю к трупу. Касаюсь пальцами его гематом и в сотый раз задаюсь вопросом: почему такие, как он, превращаются в монстров? Кровь исчезает среди колосьев. Он мертв – я громко боялась. Банда сущностей оставила нас, когда бедняга отключился. У меня не было сил ни на что, я лишь опустилась на колени. И сижу так до сих пор. Сколько времени прошло? Полчаса? Час? Ник лежит без сознания. Я глажу его по щеке. Просыпайся, мой друг. Ты же не разучился… просыпаться? – Шейра? – Это голос Альбы. Как же долго ты гуляла. – Что случилось? – Она подбегает ко мне. – Ты… Я отчаянно мотаю головой. Индикатор снова пищит, а поле танцует под его музыку. Танго, определенно. – Кто это сделал? – Из утренних сумерек выныривает Ольви. – Черт… Альба сжимает запястье бедняги. – Пульса нет. – Она снимает маску и окидывает меня пронзительным, холодящим душу взглядом. – Скажи честно, Шейра… Пожалуйста, честно.