– Мы… – мнется Ольви. – Все произошло, пока ты спала. – Почему не разбудили?! – Тебе нужно было отдохнуть. – Ник извлекает из кармана планшет. – Не злись, Шейра. Не до этого сейчас. Присядьте, я позвоню Оскару. Три гудка, и мы вновь слышим грубый низкий голос: – Как вы там? Добрались до селения? Мы переглядываемся. Никто не горит желанием вспоминать о ночных приключениях. – Да, – отзывается Ник. – Скоро будем в третьем блоке. Оскар тяжело вздыхает. Я чувствую: он хочет поделиться многим, но что-то его останавливает. Что-то тяжелое и страшное. – Простите меня. Я бы все отдал, чтобы пройти через это вместе с вами, но… – осекается он. – Ладно уж. Позвоните, когда доедете. Оскар отключается. Пока Ник объясняет Эмили, как ухаживать за Вилли, я иду к связному ящику. Надеюсь, Кир успел купить биомаску. Я до сих пор не понимаю, как это работает: положив вещь в коробку и написав адрес, тут же можно забрать ее в указанном месте. Город номер триста двадцать заботится о том, чтобы нужное всегда было под рукой. Биомаска и пакет с тридцатью порциями каши едва помещаются в ящике. Появившийся из ниоткуда Грэди нетерпеливо переминается с ноги на ногу и, когда я отдаю ему еду, радостно кивает. – Вот уж спасибо. Счастливого вам пути! Друзья ждут меня на окраине деревни. Эмили советует ехать на электричке. Объясняет, что неподалеку от деревни расположена станция. На земле. Я никогда не встречала ничего подобного. Наконец-то ты начинаешь удивлять меня, жизнь за. Не жестокостью, не сломанными судьбами – это я видела. Ты показываешь мне новый мир, не гниющий в объятиях небоскребов. Перед нами простирается поле. У горизонта темнеет строение размером с одноэтажный дом. Надев маски, мы спешим к нему и, подойдя ближе, замечаем, как в землю врезаются стальные змеи, присыпанные щебенкой. Рельсы рассекают поле на две части. Электрические столбы вырастают прямо из колосьев. То, что я приняла за дом, превращается в остановку с лавочкой. Мы вдыхаем свежий воздух вечера. Как ни странно, сегодня тепло. Ветер устал плясать и ушел на отдых. Мне жарко в толстовке, я жалею, что не переоделась. Вскоре подъезжает электричка, и мы запрыгиваем в душный вагон. – С вас автоматически снято восемь мегабайт кармы, – чеканит монотонный голос из динамиков. Впереди сидят три человека: женщина в красном берете, старушка и парень в костюме. Мы едем молча, и лишь Ольви с Ником время от времени лениво переговариваются. Я наблюдаю, как на землю опускаются сумерки. Мне слишком низко здесь. Я привыкла летать. Правда, только в реальности. Спустя часа два электричка тормозит у старой обветшалой лавки. Вдалеке, над тихой гладью озера, мерцает луна. – Станция номер семьдесят четыре, – говорит динамик. – Время остановки: тридцать минут. Приятного отдыха. – Ну, чего вы тупите? Пойдемте гулять, – предлагает Ольви. Поздравляю, мой друг. Настало время обрастать чешуей. Запираться за семью дверями. Выцарапывать улыбку от замка? до петель. Гвоздем по железу. Больно. Настолько, что лопается кожа. Спрятав биомаски и рюкзаки под сиденья и взяв с собой лишь планшеты, мы мчимся к озеру. Теплый ветер щекочет кожу. Сняв кофту, Ольви ныряет в воду. За ним бежит Ник. – Да чего вы? В темноте не различить, купальники на вас или обычное белье, – успокаивает Ольви. – А может, вы под толстовками ничего не носите? Я в неуверенности закусываю губу. – Быстрее, иначе затащу в одежде! – Я бы с ним не спорил, – предупреждает Ник. – Опасный парень! – Ла-а-дно уж, – тяну я. – Альба, тебя это тоже касается! – веселится Ольви. – С чего вдруг я должна слушаться? – А с того! Он окатывает ее водой. – Что? Сейчас ты получишь! – вопит она. – Сейчас, сейчас! – Уже боюсь! – Ольви стремительными гребками отплывает от берега. Бросив толстовку и джинсы на песок, я захожу в воду. Мне не холодно. После душного вагона я рада окунуться в прохладу. – Красиво, правда? – кричу я Нику, ложась на спину. – Невероятно, – кивает он, не сводя с меня глаз. – Не-ве-ро-ят-но, – по слогам повторяю я. Эта ночь не соответствует атмосфере ледяного лета. Не соответствует нам, давно забывшим все человеческое. Но я погружаюсь в нее. Возможно, сегодняшнее тепло – последнее, чему мне стоит порадоваться. Поплавав немного, я устраиваюсь на плоском валуне и отжимаю волосы. В ярком лунном свете видно, как Ольви откидывает челку, как чуть поодаль рисует на песке Альба, потерявшая интерес к обидчику. А у тонкой полосы фонарей нас ждет электричка. Ник усаживается рядом со мной, но тут же вскакивает. – Ну и холодина! Бр-р-р. Я блуждаю взглядом по берегу. – Пройдемся? Мокрые пряди неприятно облепляют спину. Я собираю их в хвост. – Эй, – настораживается Ник. – Что у тебя на плече? – Ничего. Он хватает меня за локоть. – Шейра, что это? – А ты не видишь? – огрызаюсь я. – Почему ты не сказала? – Пожалуйста… Зачем ты все портишь? – Я быстрым шагом иду вдоль берега. – Шейра! – Ник обгоняет меня и преграждает путь. – Черт, я должен был догадаться! – Сейчас не время. – Я осторожно кладу ладонь ему на грудь и чувствую дрожь. Ночь уже не кажется мне такой теплой. – А когда? Когда будет время? – Когда я услышу твою историю. Ник корчится в истерическом смехе. – Ты серьезно? Шейра, от моего прошлого ничего не изменится. А вот из-за своих игр ты обнулишься! – Тогда чего ты медлишь? Сейчас мое будущее зависит от тебя. – О боже… – Ник усаживается на песок. – Ты невыносима. Я еще не встречал более упрямой девушки. – Приму это за комплимент, – кланяюсь я. – Ты не представляешь, как тяжело мне возвращаться туда… – шипит Ник. В каждом слове, в каждом звуке – сила. Сила, приобретенная в бесконечной борьбе за жизнь. – Не бойся, – шепчу я ему на ухо. – На этот раз я буду рядом. – Ты всегда рядом, – хрипит он, задыхаясь от волнения. – Что же. Мне было…