Рене пролистывает анкету Ольви. В ней нет ничего, что могло бы заинтересовать Семерку. Когда очередь доходит до Ника, я все отчаяннее борюсь с желанием разбить планшет. Это наша тайна, и ни один Утешитель не имеет права к ней прикасаться. Миг. Еще миг. Появляются фото и имя – Матвей Норман. Я мысленно отбиваю чечетку. – Так, – говорит Рене, – молодым людям придется пройти в гостевые комнаты. Вы побудете у нас, пока не завершится расследование. А вам, Шейра, я выделю палату здесь, среди Последних. – Это и весь допрос? – удивляется Ольви. – Я не подозреваю пациентов. Я их лечу, – передергивает плечами Рене. – На беседу вас вызовут завтра вечером. Я провожаю друзей до лифта, после чего Утешительница отводит меня в палату. На маленьком диванчике спит девочка лет восьми. Еще одна кровать свободна. Рене грустно улыбается, будто знает что-то страшное, неправильное и – без сомнения – связанное со мной. – Доброй ночи, Шейра, – шепчет она. – Или, вернее, доброго утра. В тумбочке есть все необходимое. Я благодарю Утешительницу и падаю на кровать. Квест вновь проигран. Мы не герои. Лишь отчаянно-слабые будут бороться до последнего. Оскар на это и рассчитывал, предлагая нам сделку. – Тебя зовут Шейра, да? – доносится до меня тоненький голосок. – Я Дэнни. – Дэнни, – повторяю я. – Теперь мы соседи. – Это же отлично! – восклицает девочка. – Мне было так скучно одной! А ты умеешь разгадывать японские кроссворды? – Немножко. – Тогда сегодня попробуем, ладно? – Ладно, – соглашаюсь я. Дэнни, Дэнни, как же ты напоминаешь мне Эллу. Она тоже обожает кроссворды. Глаза слипаются. Моя новая знакомая спрашивает что-то еще, но я не отвечаю. Пора возвращаться в кошмары. * * * Я просыпаюсь от того, что за мной кто-то наблюдает. Распахиваю веки: перед кроватью на коленках стоит Дэнни. – Что случилось? – Уже пять вечера! Ты обещала поиграть со мной! – Соседка накручивает на палец прядь ярко-рыжих волос и морщит усыпанный веснушками носик. – Извини… Мой планшет начинает вибрировать. Звонит Оскар. Кажется, мы не виделись целую вечность, и теперь он со своим хот-родом и правда превратился в гостя из прошлого. Я принимаю вызов. – Ни слова. Молчи, – шикает он. – Матвей мне все рассказал. Ничего не бойся. Вы хотели навестить Эллу. Вас бы не выпустили через таможню, и вы нашли обходной путь. Верь в это сама, и тебе поверит Семерка. – Хорошо… – Вот именно – все хорошо. Я то же самое талдычу Киру, но его это не успокаивает. Так что позвони ему в ближайшее время. Он снова повторяет нашу легенду, в очередной раз называет меня солнышком и желает удачи. Нарочито весело. Будто мы нагрянули в третий блок отметить чей-то день рождения и обсуждаем крем на торте. Оскар отключается. Я растерянно бросаю планшет на подушку. – Дай мне немного времени, Дэнни. Чуть позже я разгадаю тебе любой кроссворд. – Подожди! Будешь бисквит? Я только что из столовой, взяла порцию и для тебя. – Она протягивает мне пакет с выпечкой. – Спасибо. – Я жадно вдыхаю сладкий аромат. – Поиграй пока на моем планшете. Приведя себя в порядок, я нахожу Рене, и та провожает меня к Альбе. – Ваша подруга проснулась, но ей нужен покой, – говорит Утешительница, пропуская меня в палату. – Ах да, скоро приедет человек, желающий с вами пообщаться. Будьте готовы. Рене захлопывает дверь. Шум и суета остаются в коридоре, а здесь… Здесь слишком тихо. Слишком хрупко. Ослепительно-белые стены, умывальник, потрескавшийся кафель на полу и кровать – все дышит болью. За одеялом Альбу почти не видно, выглядывают лишь глаза и нос. Она бледна. Среди привычных белокурых локонов проскальзывает седина. – Зачем пришла? – хрипит она. Что-то в ней изменилось. Надломилось. Умерло. Но… что? – Как ты? – Я опускаюсь на край кровати. – Глупый вопрос. – Все наладится. Идиотка. Ты сама-то в это веришь, а, Шейра? – Проваливай, – глухо отзывается Альба, уткнувшись носом в одеяло. Теперь я понимаю: в ней нет надежды. Нет того света, который она так берегла. Пальцы немеют. Я взяла с собой пакет с выпечкой. – Будешь бисквит? – О боже, Шейра, – стонет она. На ее лбу краснеет гематома. Это не та Альба. Это другой человек, слабый и беззащитный. – Какого черта? – Просто… Мы команда. Даже сейчас. – Команда? Правда? – горько усмехается она. – А ничего, что мы провалили задание? – Почему же? Мы в третьем блоке. Вот найдем серверы… – Я выбываю из игры, – отрезает бывшая подруга. – С меня хватит. – Ты серьезно? После того, что мы пережили? У тебя всего несколько дней до обнуления. Очнись, Альба! Это единственный шанс! – Зачем? – Подумай, как бы отреагировал Ник на твое решение? Что бы он сказал? Услышав имя брата, Альба вздрагивает. – Проблема в том, что он уже ничего не скажет. Я смотрю на нее, изможденную, ослабшую, и мне до боли в скулах хочется признаться. Во всем. Но я прикусываю язык. Нельзя, я дала обещание Нику. Нельзя. – Иногда нужно просто верить, – цежу я, пряча бисквит в тумбочку. – Приятного аппетита и до скорого. В коридоре я снова и снова натыкаюсь на Утешителей и больных. Заворачиваю за угол и топчусь у своей палаты. Дверь открыта, но у меня не получается перебороть внутреннюю плаксу и улыбнуться. К сожалению, Дэнни меня все-таки замечает: – Помоги мне разгадать кроссворд! – Она водит пальчиком по экрану планшета. – Я где-то ошиблась. – Ты переоцениваешь свою соседку. Закрашенные клеточки отдаленно напоминают кота, однако почему-то у бедного животного целых три уха.