– Давай-ка попробуем… Мы ищем ошибку, но спустя полчаса неудачных попыток открываем ответы. Не успеваю я найти нашего кота, как снова кто-то звонит. – Десятый раз, – подсчитывает Дэнни. – Кир какой-то. Кто это, а? – Друг, – говорю я неохотно. А еще у меня миллион пропущенных от родителей. Лгать о подработке я устала. Так же, как устала утешать их банальным «все хорошо». – Чего ты ждешь? – моргает Дэнни, и мне ничего не остается, кроме как ответить. – Алло, – раздается глухой голос Кира. – Да, здравствуй. – Соберись, соберись, соберись. – Шейра? Ну слава богу! Что с тобой? Где ты? – Я тебе все объясню, но позже, ладно? – Ничего не ладно! – Пожалуйста, Кир… Мне сложно. Я приеду и все расскажу. – Обещаешь? – по-детски наивно уточняет он. – Конечно. В мельчайших подробностях. – Я не об этом, Шейра. Обещаешь, что приедешь? Я хватаю ртом воздух. Дэнни осуждающе морщит нос, будто знает, что сейчас я в очередной раз солгу. – Да, Кир. Я обещаю, что вернусь. Связь прерывается. – Зачем ты это сделала? – грустно шепчет Дэнни, кладя голову на мое плечо. – Отсюда же никто не возвращается. Мы здесь навсегда. Как жаль, что в моей жизни все навсегда. – Что за мысли такие? – выдавливаю я. – Давай-ка продолжим. Хм, здесь мы закрасили три клеточки, а не четыре… Дэнни чувствует фальшь и страх. Она смотрит на меня чистым детским взглядом и молчаливо спрашивает о том, на что я до сих пор не нашла ответа. – Бейкер! – доносится из коридора. – Бейкер, вас ждут в кабинете Рене. Я до боли выпрямляю спину. Мне не хочется идти на допрос, хоть я и выучила наизусть наставления Оскара. Что там… Не показывать страх и верить в легенду? Это тяжело, учитывая, что я давно ни во что не верю. Шаг. Я окунаюсь в суету коридоров. Из палаты выпархивает тихое «удачи». Спасибо, Дэнни. Замерев у двери Рене, я задерживаю кулак в воздухе. Давай, вдох-выдох, милая улыбка, и – вперед. Это же так легко – лгать. Я стучу и дергаю за ручку. Рене сидит за столом. – Добрый вечер, Шейра. Не бойтесь. Она гостеприимна. Это выбивается из общей атмосферы. В кресле развалился пожилой мужчина. Он осматривает меня с головы до ног. Наверное, уже уличил во лжи. Достаточно неуклюжего движения, неосторожного предположения – и он прочитает ее по лицу. Я стискиваю зубы и опускаюсь на металлический табурет. Холодно. Не спасает даже мерно гудящий обогреватель. От ночного тепла не осталось и следа. – Бейкер Ше-е-е-йра, – протягивает Утешитель. – Очень приятно. Слова застревают в горле. Мне надоело изображать любезность. – Меня зовут Такер, – представляется он. – Я член Семерки. О, это же все меняет. Я упаду на колени и расцелую ваши руки. Меня тошнит от его слащавой усмешки и презрительного хмыканья. Мне не нужно быть сущностью – я и так читаю его мысли. Он пришел сюда с намерением вынести приговор. – Шейра, – подает голос Рене, – вы должны ответить на кое-какие вопросы. Конечно, вам сложно… – С чего вдруг такое участие? – перебиваю я. – Прошу прощения, если вас это задело. Начинайте, Такер, – кивает она. Утешитель достает из кармана блокнот и перелистывает несколько страниц. – Вы покинули город, чтобы навестить сестру? – Да. Трещит, трещит канва нашего плана. Торчат нити. Летят пуговицы. Но я по-прежнему не показываю страх и верю в легенду. Не показываю и верю. Все просто. – Почему вы не воспользовались транспортом? Вам известно, что без разрешения выезд за город запрещен? У вас его не было – вы больны планемией. Следовательно, вы нарушили закон, так ведь? – Так, – говорю я и впиваюсь пальцами в колени. Не показывать страх… – А почему с вами отправились Альба Рейман, Ольви Тэрри и Матвей Норман? У них здесь нет родственников. – За компанию, – натянуто улыбаюсь я. – Вы же знаете, что творится за городом. Они за меня волновались. – Какие хорошие друзья, – смеется Такер, захлопывая блокнот. – И все же не понимаю. Какой смысл? – Он мрачнеет и наклоняется ко мне. – Вы увиделись бы с Эллой через две недели. Не могли потерпеть? – Такер! – восклицает Рене. – Соблюдайте рамки приличия! – Не волнуйтесь, дорогая, я спокоен. – Утешитель сжимает блокнот настолько сильно, что белеют костяшки. – Приятно было пообщаться, Шейра. – Он склоняется к моему уху. – Ты поставлена на учет. – Что? – ужасаюсь я. Они будут следить за каждым моим шагом. Будут проверять мою базу данных с утра до вечера. – Вы не можете так поступить! – Кто там у нас дальше? Ольви Тэрри? Позовите Ольви! – командует Такер. Я перевожу взгляд на Рене. В ее глазах плещется сочувствие. Она стара, но у нее до сих пор не выработался иммунитет против нас, тех, кого не спасти. – Идите в палату, Шейра, – устало говорит она. – Мы пообщаемся с вашими друзьями. Я поднимаюсь. Не показывать страх и верить в легенду… Не показывать… Верить… Приглушенный писк приборов из палат, чьи-то шаги – все отдаляется. Я расправляю плечи. Докажи, что они ошибаются, Шейра, давай… Не подавай виду, что пару секунд назад они уничтожили твою последнюю надежду. Я медленно выхожу в коридор. Спокойно. Я что-нибудь придумаю. Все будет хорошо. Элла вылечится. – Шейра? – пробивается сквозь туман мыслей знакомый голос. Слишком знакомый, чтобы не показывать страх и верить в легенду. Передо мной стоит мама. Глава 16 Я смотрю на вьющиеся волосы и плотно сжатые губы. Мама. Ей не идет белый костюм. Не идет морщинка между бровями. – Что происходит? – говорю я устало.