Конечно, боится. Я бы тоже нервничала, если бы старшая сестра вела себя так странно. Я поднимаюсь на носочки – с ростом мне не повезло – и смотрю в глазок. На пороге – парень в красных кепке и футболке, разносчик еды. Надо мной издеваются! Если так пойдет и дальше, от доброй Шейры не останется и следа. Я открываю дверь и заранее сжимаю кулаки. Нет никакой гарантии, что за спиной у юноши в биомаске не стоит тот, кто ласково называет меня солнышком и с кем я сделаю что угодно, лишь бы он не тронул нас с Эллой. Поздравляю, Шейра. У тебя паранойя. Парень отдает мне еду в белых вакуумных пакетах. Я прошу двойную порцию, и еще – чтобы обед и ужин нам прислали по связному ящику. Мало ли куда нас занесет вечером. – Слушайте… Вы не встречали человека в очках, шляпе и с черным пальцем? – Ой, точно! – Парень хлопает себя по лбу и извлекает из кармана письмо. – Он просил передать вам это. Я сглатываю ком. – Спасибо. Разносчик уходит. Сердце стучит в бешеном ритме, ногти впиваются в пакеты. Индикатор на руке слабо попискивает. Прежде чем начать изучать письмо, я прошу Эллу отнести еду в кухню. Почему-то я уверена, что о послании никто не должен знать. Белая бумага сложена вдвое. Сверху небрежным почерком выведено одно-единственное предложение: «Я не причиню тебе вреда, солнышко». Мне с трудом удается подавить желание разорвать листок и сжечь то, что от него останется. А вдруг у меня действительно паранойя? Но я разворачиваю его и читаю написанное. Глава 3 Я бегу. Мне жарко даже в такой холод, но я не останавливаюсь. Скорее бы обсудить все с Киром! Уж он-то посоветует, как поступить. Я умолчу лишь о падении кармы – не переживу его жалости. Она окончательно меня обессилит. Когда я пересекаю двор, где вчера в очередной раз рассталась еще одна влюбленная парочка, с неба срываются капли. Внезапно налетели тучи, мечтающие выстирать небо и заодно – нас. Штаб выглядывает из-за деревьев. Кир вот-вот превратит события этих двух дней в шутку, и я позволю себе забыться, слушая его смех. Я дергаю дверь за ручку. Незаперто, значит, друг дома. В пропитанной грязью и сыростью комнате ничего не изменилось. Кроме одного: Кир храпит в обнимку с какой-то блондинкой. К счастью, оба под одеялом. Зайти позже? «Но вы договаривались в полдень», – ворчит моя внутренняя зануда. Я проглатываю обиду. К черту разборки. Я не такая, мне нельзя быть такой. И Киру действительно давно пора завести подругу. Я пячусь на цыпочках, но в последний миг задеваю локтем замок, и тот с грохотом падает. Я проклинаю и привычку Кира вешать на двери железки, и свою неуклюжесть, и вообще весь белый свет. Кир, конечно, просыпается. Девчонка недовольно сопит. – Прошу прощения. – Щеки полыхают огнем, и я мысленно боготворю биомаску. Хорошо хоть, что я ее не сняла. – Сова? – Прикрываясь одеялом, Кир подскакивает и нервно ерошит волосы. – Расслабься. Зайду через часик, – мямлю я. Он пристыженно хмыкает, а его подруга поворачивается на бок, и я вижу ее лицо. Лицо из моих кошмаров. Она не так молода, как кажется. Я помню ярко-синие радужки, болезненную бледность и слегка искривленный рот. Она мила. Асимметрия ей к лицу. Мы познакомились пятнадцать лет назад, когда она, младший Утешитель, – наверное, ей только стукнуло восемнадцать – мчалась за нами с Ником по больничному коридору, а потом нашла девочку с окровавленными ножницами и ее полумертвого друга. Помнит ли она меня? К горлу подступает тошнота. Не здесь, Шейра. Не здесь. Утешительница – я помню, что ее зовут Карина, – морщится. В глазах отражается тень злости, но она быстро сменяется доброжелательностью: – Кир, кто это? – Моя… Кхм… Моя коллега. Коллега? Мы дружим с первого класса, и теперь, когда я застукиваю его в постели с женщиной, все, на что он способен, – «моя коллега»? Я не сдерживаюсь и шиплю: – Твоя коллега желает пообщаться с тобой наедине. И отворачиваюсь, чтобы они оделись. – Будь осторожен! Кажется, она хочет тебя съесть. Это не по-дружески, пусть для меня кусочек прибережет, – фыркает Карина и хлопает дверью. В комнате кристаллизуется тишина, но уже через миг ее нарушает яростное сопение Кира. – Ну и что ты натворила?! – Угадай, сколько ей. – Как и мне. – Нет. Она старше нас лет на девять, – выдаю я. – Врешь. – Серьезно. Я неохотно рассказываю, где познакомилась с Кариной, и хлопаю Кира по плечу. – Да ты не переживай. У меня есть новости покруче. Я протягиваю ему письмо. – О чем ты вообще? Ты только что выгнала мою… – Читай, – перебиваю я. – То есть этот хмырь на самом деле не хмырь? – после минутного молчания уточняет Кир. – А разве «не хмыри» предлагают шариться по больницам правительства? – Написано же, что ради благой цели. Ты как читала-то? – Не замечая моего предостерегающего взгляда, он вытаскивает из коробки сухари. – Ну да! Благая цель полностью его оправдывает! По штабу расплывается запах сыра. – Черт, Кир! – Я зажимаю нос. – Да забей. Будешь? – Нет. Сейчас я должна определиться, на чьей стороне играть. И стоит ли.