67 Когда же солнце трижды лик свой явит, Они падут, а тем поможет встать Рука того, кто в наши дни лукавит. 70 Они придавят их и будут знать, Что вновь чело на долгий срок подъемлют, Судив сражённым плакать и роптать[57]. 73 Есть двое праведных, но им не внемлют[58]. Гордыня, зависть, алчность — вот в сердцах Три жгучих искры, что вовек не дремлют". 76 Он смолк на этих горестных словах. И я ему: "Из бездны злополучий Вручи мне дар и будь щедрей в речах. 79 Теггьяйо, Фарината, дух могучий, Все те, чей разум правдой был богат, Арриго, Моска или Рустикуччи, — 82 Где все они, я их увидеть рад; Мне сердце жжёт узнать судьбу славнейших: Их нежит небо или травит Ад?" 85 И он: "Они средь душ ещё чернейших: Их тянет книзу бремя грешных лет; Ты можешь встретить их в кругах дальнейших[59]. 88 Но я прошу: вернувшись в милый свет, Напомни людям, что я жил меж ними. Вот мой последний сказ и мой ответ". 91 Взглянув глазами, от тоски косыми, Он наклонился и, лицо тая, Повергся ниц меж прочими слепыми. 94 И мне сказал вожатый: "Здесь гния, Он до трубы архангела[60] не встанет. Когда придёт враждебный судия, 97 К своей могиле скорбной каждый прянет И, в прежний образ снова воплотясь, Услышит то, что вечным громом грянет"[61] . 100 Мы тихо шли сквозь смешанную грязь Теней и ливня, в разные сужденья О вековечной жизни углубясь. 103 Я так спросил: "Учитель, их мученья, По грозном приговоре, как — сильней Иль меньше будут, иль без измененья?" 106 И он: "Наукой сказано твоей, Что, чем природа совершенней в сущем, Тем слаще нега в нём, и боль больней. 109 Хотя проклятым людям, здесь живущим, К прямому совершенству не прийти, Их ждёт полнее бытие в грядущем"[62] . 112 Мы шли кругом по этому пути; Я всей беседы нашей не отмечу; И там, где к бездне начал спуск вести, 115 Нам Плутос[63] , враг великий, встал навстречу. ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ