– Я сразу сказала ему, что не влюблена в него. – Любовь не всегда важна, если присутствует влечение. – Все это так сложно. – Соглашусь с вами. Но чаще восхитительно. Страсть вспыхивает и между теми, кто в жизни испытывает презрение друг к другу. Или к тому, связь с кем совершенно невозможна. – «Ходишь по краю, Бриггс». – Вас охватывал рядом с ним жар? Она отпрянула и посмотрела на него во все глаза: – Нет. Ответ доставил эгоистичное удовольствие. – Значит, он для вас только друг. – Я же вам сказала. – Дыхание ее сбилось. Он не должен так себя вести. Как человеку искушенному, ему следовало понимать, что не стоит подталкивать к краю ни ее, ни себя. Его уже не изменить, даже если бы вкусы в сексе были более традиционными. Он научился подбирать себе партнерш, знал, как вызвать в женщине влечение. Знал, как заставить ее понять свои вкусы. Но какова сейчас его цель? Ведь это никак не связано с тем, что ему поручено. – Иногда я ощущаю прилив тепла, когда рядом вы, – тихо произнесла Беатрис. Проклятие. – Это началось недавно? – Так было всегда, – ответила она почти шепотом, словно открывала большую тайну. Сейчас совсем не стоит вспоминать момент, когда он касался ее ягодиц. Не стоит думать о том вечере, когда он раскачивал ее на качелях, а ночная сорочка облегала тело, подчеркивая формы. – Если я вас поцелую, ощущения станут еще ярче. Существенно. Тогда вам будет проще понять. Захочется большего. Тогда самым логичным будет убрать все преграды. – Я не… – Одежду. – Бриггс мучал прежде всего себя и не понимал зачем. Надо избавиться от боли, а не сделать ее сильнее. – Я знала, что обнаженные нимфы как-то с этим связаны. – Беатрис смотрела на него, сидя в оцепенении. – Обнаженные нимфы? – Я видела их в книге. В библиотеке отца. В его собрании были… – Она опять покраснела. – Обнаженные женщины. Нимфы, бегущие от мужчин. Бриггс сжал зубы, напомнил себе, что самоконтроль нужен еще и в таких случаях. – Да. Они убегали, чтобы сохранить целомудрие. Ведь мужчины, если бы поймали, лишили их его… – Вы говорите загадками. Что бы они сделали? Я хочу знать. – Вы осведомлены о том, чем различаются мужчины и женщины? Его первая жена получила общие знания от своей матери перед свадьбой. Подобное ей не пришлось объяснять. Но Беатрис… Ей пришлось бы все рассказывать, если бы им предстояла брачная ночь. К счастью, это не так. Бриггс всегда любил играть с огнем, но сам не понимал, почему продолжает мучать себя, вместо того чтобы закончить разговор. Беатрис же выглядела очень заинтересованной. – Я знаю немного о строении тела человека, – кивнула она. – Видела картинки в научных книгах. И… скульптуры. Ну конечно, античные скульптуры, представляющие мужские достоинства весьма скромных размеров. Едва ли они способны дать верное впечатление о мужском теле. По крайней мере, не о его. «Ей не нужно представление о твоем теле». – При всех различиях, мы созданы для соединения, – произнес он. – Таким образом происходит зачатие ребенка. Но можно ощутить и больше. Гораздо больше. Глаза ее стали круглыми, рот приоткрылся. – Что же еще? Беатрис выглядела ошеломленной и заинтригованной. Ему не стоило доводить до такого. – Удовольствие. – Он смотрел прямо на нее, не моргая. – Боль. Для некоторых это одно и то же. В ее глазах мелькнул интерес. Бриггс хотел отвернуться, но не смог. – Правда? – Да. – Бриггс… Его спасло то, что карета прибыла в Мейнард-парк. Пожалуй, стоит задуматься о провидении, раньше он не верил в подобные вещи. Старый дом выглядел величественно, хотя он никогда не испытывал к нему сильных чувств. Его детство было не самым счастливым периодом, как и начало жизни в целом. Он изменил интерьеры многих помещений, преобразовал парк и построил оранжерею. Это полностью стерло воспоминания о том месте, где он вырос. «И здесь, взаперти ты держишь своего сына, как заключенного, каким когда-то был сам». Бриггс поспешил прогнать неприятную мысль. Это совсем другое. Кучер остановил карету у парадного подъезда. Величественные мраморные колонны были не во вкусе Бриггса, но все же это его дом, он во многом выражал суть самого хозяина, открывал его черты, не всегда положительные. Он сам помог молодой жене ступить на землю, не желая позволять лакею прикасаться к ней. Собственнический инстинкт удивил, подобное отношение никогда не было ему свойственно. Хотя иногда становилось частью игры, прелюдией в общении с женщиной. Отличительная черта, говорящая о некоторых изменениях. Непривычно испытывать такое, когда полностью одет. Бриггс прислушался к себе, пытаясь уловить удовольствие от происходящего. От того, как он относится к Беатрис, заботится о ней. Думая о том, что мог бы обладать ею. Они прошли к входной двери, мгновенно отворенной предупредительным дворецким. Чуть поодаль стояла, приветливо улыбаясь, экономка миссис Браун. – Ваша светлость, – произнесла она и прошла к Беатрис. – Ваша светлость. – Добрый день, – произнесла та, неожиданно смутившись. – Спокойнее, – прошептал ей Бриггс и сразу ощутил, как она расслабилась. – Позвольте представиться, я миссис Браун, экономка в Мейнард-парке. – Очень рада, – ответила Беатрис. Затем раздался громкий крик, эхом разлетевшийся по коридорам. Беатрис вздрогнула. – Не стоит тревожиться, – улыбнулась миссис Браун. – Это лишь означает, что милорду необходимо переодеться к ужину, а желания прерываться нет. – Уильяму, – пояснил Бриггс, – моему сыну. – Он здоров? – Да, вполне, – ответила экономка. – Все хорошо. И все же в глазах Беатрис мелькнуло беспокойство, что Бриггсу очень не понравилось. От одного допущения, что сын вызовет чье-то недовольство, становилось не по себе. – Добро пожаловать в Мейнард-парк. Глава 6