– Ты иди с ними на веранду и познакомь со всеми, а мне нужно кое-что доделать. Давно я не устраивала у себя приемов на тридцать шесть персон. – По правилам, на ежеквартальных собраниях запрещено присутствовать тем, кто не состоит в «Договоре», – поясняет Вивиан, когда за Кейт закрывается дверь. – Никаких официантов, поваров, уборщиков. В целях конфиденциальности, разумеется. Смотрите на все внимательно, когда-нибудь наступит ваша очередь принимать всех у себя. Элис поднимает брови – похоже, уже планирует вечеринку. Двор позади дома огромен. Ярко-голубой прямоугольный бассейн, барбекю, зеленый ухоженный газон, обрамленный вязами – вид будто с фотографии из модного журнала по ландшафтному дизайну. В приглушенном свете бамбуковых факелов видны группки гостей. Вивиан выводит нас в центр двора и, хлопнув дважды в ладоши, восклицает: – Друзья! Гости перестают разговаривать и поворачиваются к нам. Я не то чтобы стеснительный человек, но стоять на сцене не люблю, поэтому тут же краснею. – Друзья, позвольте вам представить Элис и Джейка. Вперед выходит мужчина в голубом блейзере и темно-синих джинсах. Большинство присутствующих мужчин одеты почти так же и больше похожи на бизнесменов из Кремниевой долины, нежели на финансистов с Уолл-стрит. Я немедленно жалею, что вырядился в костюм. Мужчина поднимает бокал. – За новых друзей! – За новых друзей! – хором отвечают ему присутствующие. Все возвращаются к прерванным разговорам, а мужчина в блейзере подходит к нам. – Роджер, – представляется он. – Мне очень приятно, что ваша инициация состоялась в моем доме. – Спасибо, что пригласили, – отвечает Элис. Вивиан берет меня под руку. – Пусть пока поговорят, а вам нужно кое с кем встретиться. Народу больше, чем я ожидал. Все спокойные и приветливые, никакого чванства или снобизма. Два венчурных инвестора, невролог с супругой-дантистом, бывший профессиональный теннисист, несколько технарей, ведущий местных теленовостей, дизайнер одежды, два рекламщика и муж Вивиан – Джереми, владелец журнала. Вивиан представляет меня последней группке людей. Одну из женщин я знаю. Ее зовут Джоанна Вебб – теперь Джоанна Чарльз. Мы вместе учились в колледже. Более того, ходили на одни и те же занятия, на втором курсе жили в соседних общежитиях, оба были старшими по этажу и в течение целого года рядом сидели на собраниях старост. Я не видел Джоанну много лет, хотя часто о ней вспоминал, ведь именно благодаря ей я стал психотерапевтом. Как-то на втором курсе, в теплый будний день, я сидел и ужинал в столовой, когда ко мне подбежал парень с нашего этажа. Лицо его было бледным от ужаса. – Там один с крыши собрался прыгнуть. Тебя зовут, – прошептал он. Я выскочил из столовой, пересек дорогу, бегом поднялся по лестнице на седьмой этаж и вышел на крышу. На самом краю, свесив ноги, сидел парень, которого я видел всего несколько раз. Недалеко от него стояла Джоанна и что-то тихо говорила, подходя все ближе. У парня был рассерженный вид, казалось, он вот-вот спрыгнет. Я бросился к телефону в коридоре и вызвал полицию. Потом вернулся на крышу и сделал шаг в сторону Джоанны. Она заметила меня и жестом попросила не мешать. Голос парня звучал все громче и взволнованнее, а Джоаннин – все тише и спокойнее. Горестей у парня хватало: оценки плохие, денег нет, родители не понимают – обычный набор, но истинной причиной, похоже, была несчастная любовь. В этом семестре с этой самой крыши уже спрыгнули двое; по голосу парня было ясно, что скоро он станет третьим. Джоанна просидела с ним на крыше почти два часа. Внизу за это время собралась толпа: студенты, полиция, пожарные. Любого, кто приходил на крышу, Джоанна останавливала жестом, словно говоря: «Подождите еще чуть-чуть». Спустя какое-то время она махнула мне рукой и тихо сказала: – Джейк, у меня в горле пересохло, принеси баночку «Доктора Пеппера» из автомата внизу… – Потом повернулась к парню: – А ты будешь? Тот, похоже, не ожидал такого вопроса. Он удивленно уставился на нее и наконец сказал: – Да, можно. Мне сразу стало понятно: все, парень не прыгнет. У меня хорошо получалось работать с людьми, но в этот момент я осознал, что до Джоанны мне еще очень и очень далеко. Через несколько месяцев я поменял специализацию на поведенческую психотерапию. И с тех пор каждый раз, когда я вижу банку «Доктора Пеппера» в торговом автомате, у меня в голове звучит голос Джоанны: «А ты будешь?» Внешне тогда Джоанна была непримечательной; сейчас напротив меня в свете факелов стоит совсем другая женщина. Кажется, что каждый волосок на ее голове лежит идеально ровно, не смея ослушаться какого-то сурового стилиста из модного салона красоты. Нет, это по-своему красиво, просто неожиданно. И краситься она раньше не умела. – Рада тебя видеть, Джейк, – произносит Джоанна. – О, так вы знакомы, – с наигранной веселостью говорит Вивиан. – Вот так совпадение! – Вместе в колледже учились, – поясняет Джоанна. – Столько лет прошло! – А, понятно, – говорит Вивиан. – Так далеко мы сейчас кандидатов не проверяем. Джоанна обнимает меня и шепчет на ухо: – Здравствуй, старинный друг. К нам походит мужчина. Среднего роста, загорелый, поджарый, в очень дорогом костюме. – Нил, – представляется он, пожимая мне руку крепче, чем нужно. – Муж Джоанны. – Надеюсь, Джоанна не будет против, если я скажу, что однажды видел, как она спасла человеку жизнь, – говорю я. Нил стоит, слегка перекатываясь с пяток на носки и глядя то на меня, то на Джоанну. Я знаю, что означает этот взгляд. Он оценивает меня, ответы Джоанны и прикидывает, представляю ли я для него угрозу. – У нее много талантов, – наконец произносит он. – Да нет, – мягко возражает Джоанна. – Все было немного не так. Больше нам поговорить не удается – Вивиан говорит, что познакомит меня с другими гостями, и ведет к хозяйке вечера Кейт. На газоне расстелена и пришпилена к земле колышками пленка. Кейт озабоченно ковыряет колышек носком туфли. – Помочь чем-нибудь? – спрашиваю я. – Нет-нет, – отвечает она. – Грибы эти надоедливые. Так все было красиво, а они взяли и выросли сегодня. Весь вид портят. – Ничего подобного, – говорит Вивиан. – Вид чудесный. Кейт все равно хмурится. – Хотела выдрать и бросить в компост, но Роджер не дал. Сказал, их нельзя трогать. Какой-то редкий вид поганок. Можно отравиться. Роджер разбирается в этом, он изучал ботанику до того, как стал работать в банке. Вот мы и набросили пленку. В четверг приедут рабочие и все почистят. – Когда я была маленькой, у нас на ферме в Висконсине вырос девятифунтовый гриб. Размером с садовую тележку под землей был, а мы и не знали. Вивиан не похожа на девочку с фермы в Висконсине. Хотя в Кремниевой долине так и бывает. Стоит прожить тут лет двадцать, и вся провинциальность и местечковые привычки полностью скрываются под пресловутым северокалифорнийским лоском. «По-провинциальному здоровы, по-столичному богаты», – говорит про таких Элис. Кейт извиняется и уходит на кухню, а Вивиан подводит меня к следующей группке гостей. Туда же подходит Роджер с бутылкой вина и бокалом. – Вино будете? – Да, пожалуйста, – киваю я. Вина в бутылке хватает только на половину бокала. – Погодите, – говорит Роджер, беря новую бутылку с приспособленного под бар столика на веранде. Потом достает из заднего кармана брюк стальную овальную штучку, которая в его руках трансформируется в штопор, похожий на произведение современного искусства. – Этому вину почти двадцать лет, – говорит он. – Мы с Кейт привезли его из свадебного путешествия в Венгрии. – Как романтично! – восклицает Вивиан. – Мы с Джереми просто на Гавайи съездили. – Кроме нас, в той местности, наверное, и туристов-то не было, – говорит Роджер. – Я взял месяц отпуска на работе, мы арендовали машину и отправились колесить по стране. В то время мы жили в Нью-Йорке, и нам хотелось полностью сменить обстановку. Почему-то наш выбор пал на Венгрию. Как-то на выезде из города Эгер у машины заглох двигатель. Мы оттолкали ее к обочине и пошли по дороге. Потом увидели домик, в окнах которого горел свет. Постучались в дверь. Хозяин пригласил нас войти. В общем, мы провели у него в домике для гостей несколько дней. Хозяин занимался изготовлением таких вот открывалок и подарил нам одну на память. Штучка вроде бы простая, но мне она очень дорога. Я никогда прежде не слышал, чтобы мужчина говорил о своем свадебном путешествии таким мечтательным тоном. Наверное, вся эта затея с «Договором» и правда стоящая. Вечер проходит как в тумане. Еда превосходна, особенно десерт – целая башня из профитролей. Интересно, как Кейт удалось столько всего наготовить? Однако мне кусок в горло не лезет – такое впечатление, будто я прохожу собеседование для приема на работу. Куча каких-то странных вопросов. Люди вроде бы просто поддерживают вежливый разговор, но ты понимаешь, что тебе влезают в душу. По пути домой мы с Элис сравниваем впечатления. Я волнуюсь, что мало разговаривал и со мной было скучно. Элис переживает, что болтала слишком много, потому что от волнения на нее порой нападает разговорчивость, и из-за этого уже возникали неловкие ситуации на официальных приемах. Мы снова петляем по улочкам, выбираясь из города, и когда наконец-то выезжаем на скоростную магистраль, нас обоих распирает от возбуждения. Элис рада, даже пьяна от радости. – С нетерпением жду следующего собрания, – заявляет она. И тогда я решаю не говорить ей, что у меня был еще один разговор с Джоанной. Когда совсем стемнело, все собрались у костра – видимо, это было что-то вроде ритуала, во время которого супружеские пары рассказывают, что подарили друг другу и куда ездили со времени предыдущего собрания. Мне было неловко и скучно, поэтому я ускользнул в туалет. Вымыв руки, я несколько минут просто стоял, наслаждаясь тишиной после целого вечера говорильни. Когда я вышел, в коридоре стояла Джоанна. Сначала я подумал, что она просто ждет, когда освободится туалет, и лишь потом понял, что она искала встречи со мной. – Привет, – сказал я. Джоанна нервно оглядела коридор, затем прошептала: – Прости. – За что? – удивился я. – Тебя здесь не должно было быть. Твоего имени не было в списке приглашенных. Наверное, письма разослали, пока мы были в отъезде. Я бы тебя предупредила, Джейк, и спасла. Теперь слишком поздно. Прости. – Она подняла на меня зелено-карие глаза, взгляд которых я так хорошо помнил. – Мне очень жаль. – Хорошие же люди, – произнес я недоуменно. – Не за что извиняться. Она положила руку мне на плечо, собираясь сказать еще что-то, но вместо этого просто вздохнула. – Тебе лучше пойти к остальным. Когда на следующий день я вернулся домой с работы, на крыльце меня ждала большая коробка. Внутри был ящик венгерского вина и карточка. На ней было написано изящными золотыми буквами: «Добро пожаловать, друзья! С нетерпением ждем следующей встречи».