– Странно, что горничная не разбудила меня к завтраку, – заметила я и нехотя выбралась из постели. – И шторы задернуты. – Да прогнал я эту истеричку. – Барт, мы же в гостях, – укорила я, – веди себя пристойно, прошу! – Подумаешь, – фыркнул призрак и скрестил на груди полупрозрачные руки. – Ничего я ей не сделал. Говорю же, истеричка: увидела меня – и в крик. Надо же, а я-то думала, что у Блэкфичей слуги ко всему привычны. Хотя не зря же их на ночь не оставляют, видимо, были прецеденты. Отбросив проблему нервных слуг – не моя забота, как ни крути, – я наскоро умылась и натянула свое единственное платье. Пощипала себя за щеки, чтобы хоть немного оживить бледное лицо, и отправилась на поиски хозяев. Барт поплыл за моей спиной туманным шлейфом. Стоило выйти за дверь, как я нос к носу столкнулась с рослой девицей в форме горничной. – Ох! – Она отшатнулась и схватилась за сердце, выронив серебряный кувшин. Посудина с грохотом покатилась по коридору, расплескивая воду. Я едва успела отпрыгнуть, иначе меня окатило бы с ног до головы. – Смотри, куда прешь! – грубо рявкнул Барт, которому повезло куда меньше. Призраку, конечно, вымокнуть не грозило, но это досадное происшествие усугубило его дурное настроение. Неизвестно, до чего бы дошло: бедная горничная начала уже синеть и задыхаться! – но тут из-за двери дальше по коридору выглянула леди Блэкфич. – Что за шум? – осведомилась она, прищурившись. На леди Блэкфич было скромное платье оттенка пыльной розы с серебристым поясом и вышивкой. Седые волосы стянуты в пучок, в ушах и на пальцах поблескивали темные камни. Я даже немного оробела, столь внушительно и строго выглядела пожилая леди. – П-простите, миледи, – выговорила горничная трясущимися губами и неловко сделала книксен. В присутствии хозяйки в ее лицо стремительно возвращались краски. – Я испугалась. – Понятно, – величественно кивнула леди Блэкфич и махнула рукой. – Ступайте, Дороти. Только наведите тут порядок. Барту же достался такой взгляд, что я подивилась, как разлитая на полу вода не замерзла. Призрак поежился, но независимо задрал нос и проворчал что-то вроде: «Подумаешь…» – Слушаюсь, миледи! – второпях наступив на подол платья и едва не упав, горничная кое-как удержалась на ногах и кинулась исполнять приказ хозяйки. – Проходите, милочка, – приветливо распахнула дверь леди Блэкфич, впуская меня в давешнюю гостиную. По-видимому, на втором этаже располагались только личные покои хозяев, а гостевые комнаты были на первом. – Садитесь. Я с некоторой опаской – живы еще в памяти ночные события – уселась в прежнее кресло. Недовольный призрак проворчал что-то вроде: «Ладно, вы тут поговорите о своем, о женском, а я пока погуляю!..» – и бессовестно растворился в воздухе. – Вы очень голодны? – поинтересовалась хозяйка рассеянно. – Или потерпите до ланча? – Потерплю, – мужественно ответила я, хотя в желудке было пусто. Последний раз я ела вместе с мужем, и от съеденного почти сразу избавилась. – Тогда чаю, – решила леди Блэкфич. – Кофе в вашем положении вреден. Я кивнула, радуясь про себя, что у нас не принято подавать пустой чай. К нему непременно будут сандвичи, кексы или, на худой конец, печенье. Леди Блэкфич позвонила, чтобы принесли угощение. Сочтя на этом долг гостеприимства выполненным, леди не стала терзать меня светской беседой, открыла журнал и погрузилась в чтение. Обложка показалась мне знакомой… Ах да! Тот самый журнал, привезенный Ричардом, в котором я понимала одно слово из трех. Зато у леди Блэкфич, кажется, затруднений не возникало. Она читала быстро, делая пометки и временами комментируя вполголоса: «Ну и чушь!.. А вот это любопытно…» – Неужели вы в этом разбираетесь? – не выдержала я, покончив с угощением. К стыду моему, от поданных для двоих сладостей остались лишь крошки. – Конечно, – отозвалась леди снисходительно, – я ведь не тупая и не ограниченная. Я прикусила губу. Что же, у нее было право на снобизм. – Да я не о вас! – хмыкнула леди, захлопнув журнал. – Какие ваши годы, милочка? Еще научитесь. Сколько там вам? – Двадцать три… – Ну вот, – довольно кивнула леди Блэкфич. – В вашем возрасте я даже гептапсихен выстроить не умела! Я неуверенно кивнула. «Не умела»? Я слово-то такое впервые слышу. От острого взгляда пожилой леди мое замешательство не укрылось. Она поджала губы и сокрушенно покачала головой. – Стыдно вам совсем не владеть своим даром, дорогая. – Простите, леди, – возразила я смиренно. – У меня нет никакого дара. Я – заурядная провинциалка, не отличающаяся ни кругозором, ни особыми талантами, разве что внешность недурна. – Глупости! – рассердилась она, в сердцах хлопнув ладонью по дивану. Угодила она по журнальной обложке, отчего звук получился неожиданно громким. – Блэкмор – сильный маг. Не будь у вас сильного дара, разница потенциалов родителей оказалась бы слишком велика. Проще говоря, ваш ребенок не был бы магом. – Но откуда? – поразилась я и прикусила язык. Она пожала плечами. – Вы же потомок эльфов. Их дар наследуется иначе, чем человеческий, его получает любой ребенок до седьмого колена. Просто каждое поколение все слабее. Понимаете? Что же тут непонятного? Эльфы покинули наш мир двести лет назад, когда началась война с демонами. Остроухие предпочли не сражаться, а уйти в свои полые холмы и наглухо заделать входы. Так что сейчас среди нас живут лишь их правнуки и праправнуки. По счастью, примесь эльфийской крови изъяном не считают, скорее наоборот. У меня бы от женихов отбоя не было, не будь мое приданое столь ничтожным. Зато потомкам демонов не повезло, их вырезали сразу после войны, как только Брат с Сестрой перекрыли тварям дорогу в наш мир. По семейным легендам выходило, что я – пятое поколение. Неужели мне все-таки достался магический дар?! Почему мне никто не рассказал, не объяснил? Быть может, леди Блэкфич все же ошибается? – Но разве магия могла до сих пор никак не проявляться? Я читала, что обычно она просыпается, когда девочка становится девушкой. – Именно, – подтвердила леди Блэкфич лекторским тоном. – Уверены, что не проявлялся? – Дождавшись моего кивка, она нахмурилась. – Хм, любопытно. Случаи позднего раскрытия дара редки, хотя науке известны. Эльфийская магия обнаруживает себя иначе. Никаких потоков энергии, заклятий и прочих обычных вещей. И я ее, к сожалению, не вижу. Ничего себе «обычных»! Леди Блэкфич налила себе воды промочить пересохшее горло и продолжила: – Скажем, у ребенка вдруг пробуждается абсолютный музыкальный слух. Я решительно помотала головой. Быть может, медведь по моим ушам и не топтался, но до идеала мне было ох как далеко. Леди Блэкфич в задумчивости постукивала пальцем по губам, разглядывая меня с любопытством натуралиста, прикидывающего, поймать ли неизвестное животное для зоопарка или пристрелить от греха подальше. – Эльфы тонко чувствуют гармонию. Стихосложение? Рисование? Составление букетов? Хотя нет, они не любят срезанных цветов. Тогда садоводство? – Я хорошо рисую! – обрадовалась я, сама не знаю чему. Подумаешь, акварели, этому ведь учат всех девушек из хороших семей. – И садовник в пансионе меня хвалил. Говорил, у меня легкая рука. – Вот видите, – заметила леди Блэкфич наставительно. – Будьте осторожны. Если магию не применять, она имеет склонность накапливаться. Как вода в запруде. Рано или поздно давление на плотину станет критически сильным и… Я в красках представила хлещущую из «пролома» магию и поежилась. Пожилая леди поправила волосы, блеснув кольцом на пальце. В ее обручальный перстень был вставлен рубин жутковатого кровавого оттенка. Тут меня поразила мысль, которая заставила меня неприлично открыть рот. – Постойте, но, если для того, чтобы ребенок был сильным магом, магами должны быть оба родителя – я ведь правильно поняла? – то как мой отец… Я осеклась. Надо же быть такой дурочкой! Походя растрепала семейную тайну. – Недоумеваете, откуда у ваших деда и бабки одаренный ребенок? – понимающе хмыкнула леди Блэкфич. Она даже не удивилась! – Мы же не Блэки… – сказала я тихо, комкая в руках носовой платок. – И вы решили, – лукаво прищурилась леди Блэкфич, – что ваш отец им не родной? Немного поколебавшись, я кивнула. С бабушкой Нэнсили мы виделись нечасто, но старушку я любила. – Вероятнее всего. – Леди Блэкфич вздохнула. – Хотя механизмы наследования магии плохо изучены. По правде говоря, этой темой я вообще интересовалась мало. И о синдроме Бриггса – Фаулера слышала лишь краем уха. Решила вот, – она ласково погладила обложку, – расширить свои познания. Я нахмурилась. Она слишком поспешно сменила тему. Похоже, семейных тайн я сегодня не дождусь. Однако настаивать я не стала. Не в том я положении, чтобы чего-то требовать от леди Блэкфич. – Выяснили что-то интересное?