Я заставила себя глубоко вздохнуть и расслабить сведенные судорогой плечи. – Тогда зачем ты пришел, Ричард? – Поговорить. И забрать тебя отсюда, разумеется. Он обвел рукой буйные цветочные заросли. Я чувствовала себя так, словно под ногами у меня старый гнилой мост, готовый вот-вот обрушиться и сбросить меня в пропасть. – А если я не хочу? – Голос подвел, и конец фразы прозвучал как-то пискляво и несолидно. Я прочистила горло и продолжила уже тверже: – Ричард, послушай. Если ты согласен на развод, лучше будет начать процесс прямо сейчас. Я готова признаться в… супружеской измене, – выговорить это все же оказалось нелегко, – если нужна причина для суда. – Нет. Одно слово разбило все мои надежды, и я задохнулась от обиды и бессилия. Зачем он со мной так? Ричард похлопывал себя по бедру перчатками и смотрел так, что даже самая наивная дурочка бы поняла: пощады не будет. – Я согласен на развод, – продолжил он, убедившись, что словесная пощечина возымела действие. – Мне не нужна жена, которая открыто заводит любовников. На языке крутилось: «А скрытно?!» – но я вовремя его прикусила. Сама ведь знаю, что главное – соблюдать внешние приличия. Отрицать я ничего не стала. Напротив, под его презрительным взглядом выше подняла подбородок. Его заблуждение было мне на руку. Сама не знаю, что я чувствовала. Облегчение? Недоверие? Радость? Нет, радости в моей мятущейся душе не нашлось, зато страха и сомнений имелось в избытке. Я улыбнулась, хотя внутри все тряслось, как непропеченный пудинг. – Тогда в твоих интересах не затягивать развод. Иначе пойдут слухи… Вот это Ричарда проняло. Он подался вперед и схватил меня за плечи так, что я ахнула. Сжал больно и процедил с яростью: – Только посмей! Я размажу и тебя, и твоего Блэквуда! «При чем тут Чарльз?!» – успела подумать я. Тут он спохватился. Разжал пальцы, отвернулся. Я оцепенело смотрела на вздувшиеся на его шее вены. Ричард боролся с собой, и это – при его обычной невозмутимости – пугало до дрожи. До сих пор я не задумывалась, как жестоко может поступить муж с неверной женой. Я не могла отвести взгляда от его сжатых кулаков. Бежать? Спасаться? Закричать? Как муха в янтаре. Не сдвинуться с места. Не разжать губ. Ему ничего не стоило сломать мне шею, а коронер охотно признал бы, что я попросту оступилась. Подумаешь, жена! За моей спиной не было влиятельной родни, которая могла бы потребовать расследования. Ричард обернулся так резко, что я с тихим писком отшатнулась. Больно налетела бедром на угол стола и всхлипнула. Муж утомленно прикрыл глаза. – Перестань, – попросил он брюзгливо. – Хватит уже этой дешевой театральщины. После родов можешь убираться на все четыре стороны. Можешь даже обвенчаться с любовником, я не возражаю. Но до тех пор будь любезна вести себя прилично. Мой наследник должен родиться в законном браке. Я молчала. Можно не спрашивать, какая судьба уготована моему ребенку. Коль скоро Ричард убедится в своем отцовстве, сына у негодной жены он отберет. Ни один суд не оставит наследника с гулящей матерью, а доказательств моего непристойного поведения уже наберется с лихвой. А я? Готова ли я выбраться из ловушки такой ценой? Я неосознанным жестом прижала ладонь к животу. Смогу ли я бросить ребенка, если придется? У меня не было ответа… Радовало одно. Если Ричард рассуждает о том, что будет после родов, то вряд ли собирается отделаться от меня раньше. – Эмма, ты опять придумываешь ерунду, – скучным голосом заметил Ричард, словно подслушав мои мысли. Хотя их нетрудно было угадать по моему лицу. – Я разочаровался в тебе, так что между нами все решено. Ты поедешь со мной и… – Не поеду! – перебила я. – Я к тебе не вернусь, даже на время. Я же с ума сойду за восемь долгих месяцев под неусыпным присмотром слуг! И хорошо, если после меня не ждет «случайная» смерть в родах. Роль вдовца не будет для Ричарда слишком обременительна, а печаль его вскоре излечит какая-нибудь юная мисс из хорошей семьи. Ричард дернул щекой, но вслух согласился: – Об этом речи не идет. Я куплю тебе дом, в котором ты будешь жить до родов, а захочешь – и после. Могу даже подписать у законника согласие на развод. Хочешь? Облегчение было таким сильным, что у меня потемнело в глазах. Неужели он действительно на это пойдет? Значит, он не собирался меня убивать? Или передумал? Хотя что ему помешает вытащить меня из подаренного им же дома и увезти в любом направлении, приди ему на ум такой каприз? Или мне мерещится невесть что из-за проклятого синдрома? Может, стоит поверить Ричарду? Что, если я обманулась на его счет? В конце концов, до сих пор он не сделал мне ничего плохого. – Нет, я… – начала я нерешительно. Договорить я не успела. Внизу живота словно вонзили раскаленный прут. Боль была такой острой, что я застонала и согнулась. Ребенок! Ричард кинулся ко мне, не обращая внимания, что вступил в пахнущую табаком бурую лужу. Я выставила вперед ладонь и простонала: – Не подходи! – Что за глупости?! – рассердился муж. – Тебе нужна помощь. – Нет. – Я села прямо на пол и обняла руками живот. Маленький мой, прошу, не надо! Только не это! Боль постепенно утихала. Отступала по шажочку, оглядываясь, готовая в любой момент вернуться. Случайность ли, что это уже второй раз происходит в присутствии мужа? Сомневаюсь! – Эмма, – Ричард опустился передо мной на корточки и заглянул в лицо, – тебе нужен врач. Я найму сиделок и… – Нет! – снова перебила я. Хотелось забиться под стол, свернуться калачиком и просто лежать, тихо постанывая от ноющей боли. – Я буду жить здесь. Хочешь – приставь охрану снаружи, мне все равно. Ричард саданул по полу кулаком. – Идиотка! Ты же за себя не отвечаешь, ты можешь навредить себе и ребенку! Я готов на уступки, но не позволю тебе убить сына. – Скажи мне две вещи. – Я через силу разогнулась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Только честно. Он напрягся. – Обещать не стану, но постараюсь. Я болезненно улыбнулась. Дивная формулировка. – Первое. Почему ты заменил фамильное кольцо? Ты с самого начала считал наш брак ненастоящим? – Что? – На красивом лице мужа проступили удивление и досада. – А, понимаю. Тебе кто-то рассказал о черных бриллиантах. Я молча кивнула, и он поморщился. Снял цилиндр и сунул в него перчатки. – Глупости. Причина проста. На кольце слишком много старых чар, это могло быть для тебя опасно. Он смотрел прямо и открыто. – Предположим, – согласилась я нехотя. Если он и лжет, то уличить его в этом я не смогу. И не удержалась: – А твою маму отец тоже под замок сажал, когда она была в положении? Лицо Ричарда исказилось гневом, в глазах вспыхнули злые огоньки. – Не смей трогать мою мать! – О, конечно… – Она маг, – процедил он сквозь зубы. – Синдром Бриггса – Фаулера ей не грозил. Я покосилась на возмущенного Ланса. Передвигаться бедный куст не умел, как ни раскачивал горшок, и теперь неистовствовал в своем углу. Гневно шевелил ветками, потрясал листвой… Толку-то. – Я тоже маг, – заметила я тихо-тихо. – Выходит, не должна заболеть? Растерянность на лице Ричарда сменилась скукой. – Ну, конечно. Маг. Дорогая, твои фокусы годятся только для какой-нибудь ярмарки. Что ты там еще хотела спросить? От обиды сжало горло. Как легко, как непринужденно он меня унизил! Но ответ был важнее гордости, так что я выдавила: – Как ты меня нашел? И даже дыхание затаила. Что я буду делать, если выяснится, что на меня донес кто-то из знакомых? Блэкфичи, Дэнни, мистер Вуд или Осси с братцем? Ричард странно улыбнулся. – Ты бросила шаль. Очень дорогая вещь, я сам тебе ее подарил. Я нашел ее потом в переулке и сообразил, что меня надули, как последнего болвана. – Такая мелочь, – прошептала я с горькой иронией. Инспектору Лэйну такое и в голову прийти не могло. Я же думала лишь о том, чтобы поскорее унести оттуда ноги. И сама оставила след! Там даже никакой магии не требовалось, всего-то поскорее привести собак. По-видимому, проследить меня до самого университета у Ричарда не вышло, но направление он выяснил, а дальше дело было за сыщиками. – Хватит разговоров. – Ричард поднялся на ноги, надел цилиндр и протянул мне руку. – Пойдем. – Нет!