Все, что оставалось, – сидеть и размышлять. И тело затекло от неудобной скрюченной позы. И ничего тут не сделаешь, потому что все не просто плохо, но ужасно. Наверное, если я сейчас выйду из каюты и сделаю вид, что ничего не произошло, Аэдо последует моему примеру и будет так же слать однообразные короткие сообщения, и продолжит готовить мой побег. Но я просто не могла себя заставить выйти и посмотреть на то, что осталось от Алекса, на то, что ему больше не принадлежало. Не могла. Похоже, все, что мне оставалось, – сидеть в темноте и таращиться в темный округлый угол, совершенно не зная, что делать дальше. Мысли плавали в голове как большие грустные рыбы. Возможно, если бы я могла спросить совета у отца, он бы подсказал что-нибудь дельное. Но я была отключена от сети Альянса, да и пытаться слать куда-либо сигнал стало опасно, потому что я умерла для всех. А что бы он сказал, мой папа? Я представила его – в очках, в белоснежном отглаженном халате. «Если в этом теле остался мозг Алекса, то, наверное, это и есть Алекс. С другой стороны, личность определяет не только тело и мозг, но еще и информационное наполнение мозга. Если оно поменялось, вряд ли это тот же самый человек. Это совсем иная личность». Возможно, там и правда остался мозг. Но в этом мозгу не оставили ни единого воспоминания, все стерли… Так можно ли было этого человека называть Алексом, если он все начал с чистого листа, как новорожденный, и развивался совсем не так, как Алекс? Вряд ли. С другой стороны, какие-то крохи Алекса, невесомые, но такие значимые, остались – там, куда не дотянулось чудовище по имени Верховный стор. Походка, некоторые жесты… Привязанность ко мне. Все оказалось довольно легко объяснимо: Аэдо увидел меня, в нем заговорили отголоски стертой памяти, что-то на уровне инстинктов – и он начал действовать так, как считал правильным. Правильным для меня, конечно, потому что все, к чему он пришел, было ему же в ущерб. А я? Я сама? Кто мне нравился? Аэдо – или жалкие крохи Алекса, которые в нем проглянули? Вздохнув, я перевела взгляд на мембрану-дверь и вздрогнула, увидев темный силуэт за ней. Сколько он тут простоял? Почему не заходит? Ведь может же. Но видеть его сейчас… просто выше моих сил. И я отправила сообщение: «Уходи». Силуэт, мне показалось, дрогнул и поник. Аэдо… у меня просто язык не поворачивался назвать «это» Алексом… потоптался, потом ушел. А я зло вытерла кулаком набежавшие слезы. Возможно, через несколько часов, когда приму окончательное решение, я выйду. Поговорю с ним. Но – не сейчас. И я снова погрузилась в невеселые мысли. Итак, допустим, тело и мозг Алекса остались сохранными. Думаю, что это было именно так, потому что тело, даже измененное, все было покрыто шрамами. Это были следы тех ран, которые получил Алекс, умирая. Возможно, оставались какие-то очень глубокие слои памяти, где задержалась привязанность ко мне. А все остальное – мысли, воспоминания – уже совершенно чужое, принадлежит незнакомому мне мужчине… Черт. Если бы я не узнала в нем Алекса, я бы честно призналась в том, что этот незнакомый мужчина мне понравился. Но кто теперь разберет, что именно мне понравилось: новая начинка тела, новая личность в нем или те жалкие крохи Алекса, которые там еще проглядывали? А для Аэдо? Именно Аэдо была важна и нужна я или в нем всего лишь говорили невнятные отголоски былых чувств? Судьба слишком жестоко обошлась с нами, в итоге подвесив в полной неопределенности. Часы шли, а я все еще не могла понять, что же делать, но чем дальше, тем более явственным становилось ощущение, что я поступила неправильно. Не нужно было оскорблять Аэдо, обзывая его вором. Возможно, он как раз виноват меньше всех. И, возможно, мне давно пора смириться с тем, что Алекса в самом деле больше нет и что я просто встретила кого-то… допустим, просто на него похожего, и этот кто-то мне понравился. Почему-то эта последняя мысль показалась лучиком надежды и принесла толику спокойствия. А что? В самом деле, уж себе-то можно признаться, что Аэдо мне интересен… Я уже не была уверена ни в чем. «Уже через несколько часов вы расстанетесь навсегда, – мелькнула горчащая мысль, – зачем тебе все это? Зачем новые отношения, которые завершатся, даже толком не начавшись?» – Ну и что? – мрачно ответила я себе. – Если я решу, то все равно вернусь за ним, и тогда уже Верховный стор пожалеет о том, что похищал людей и делал из них обработчики данных. Я посидела еще немного, нервно накручивая локон на палец. Затем поднялась, сделала запрос модулю навигации – медиум Аэдо был в своей каюте. И это было хорошо, не хотелось бы его встретить именно сейчас. Потом я быстро сходила в душ, умылась, представляя себе, какими опухшими и красными выглядят сейчас веки. Ну да и к черту все. Я оставила нижнее белье на полу, который почему-то не торопился его сожрать, выложила на край кровати шприц с неведомым препаратом, а сама босиком, в просторной пижаме, тихонько вышла и двинулась в сторону каюты медиума. Не знаю, зачем я все это проделывала, но – когда-то ведь должна захлопнуться дверь в прошлое? А я… я шагну в будущее, пусть и с изрядным привкусом былого. В коридорах было сумрачно и тихо. К пробегающим по бархатистой поверхности стен огонькам я уже привыкла, они почти не привлекали внимания. Пол слегка пружинил под босыми ступнями, и я на самом деле торопилась, хотела успеть до того, как проснется здравый смысл, заставляя трусливо повернуть обратно. Но лучше об этом не думать… И уж точно лучше не думать о том, что Аэдо меня сейчас отправит восвояси, после того что я ему наговорила. Перед знакомой дверью я задержалась. Войти? У меня по-прежнему привилегии резервного управляющего вычислителя, каюту я открою. Или все же постучаться? Впрочем, не пришлось делать ни того ни другого. Он сам мне открыл – пленка втянулась в нишу, – и я, чтобы отрезать себе все пути к отступлению, храбро шагнула в каюту. Там было темно, куда темнее, чем в коридоре. Свет полностью потушен, а на стене я увидела желтоватый отблеск в форме сот. Спустя несколько мгновений сообразила, что Аэдо лежит на своей кровати, на боку, спиной к двери и лицом к стене. В черной одежде он практически сливался с мраком, если бы не этот треклятый интерфейс – и не заметила бы его. Я самовольно повернулась и отправила команду двери закрыться. Пленка с шелестом затянула проход, и мы остались одни. В темноте, в мягком мраке, что окутывал подобно теплой пуховой шали. «Зачем ты пришла? Здесь нет того, кто тебе нужен», – пришло сообщение. – Я пришла к медиуму Аэдо, – ответила я твердо, – и, кажется, он здесь. «Что тебе нужно? Мы продолжим сборы через шесть часов». Я подходила к нему очень медленно, на цыпочках, а внутри все замирало. Я немного смущена, почему-то стесняюсь, сама себе кажусь неправильной и неуклюжей… Но еще никогда медиум Аэдо не казался мне такой большой и сладкой конфетой. Душа рвалась на части, когда я на него смотрела: и жаль его было, и с болью я себя заставляла думать о том, что это – просто другой мужчина, который мне тоже понравился, но не своим сходством с тем, кого я потеряла, а своими внутренней силой, благородством и стремлением доводить начатое до завершения. Да, Марго. Просто прими это, что он – кто-то другой, но именно этот другой тебе уже небезразличен, иначе откуда бы все эти мысли о его красивых руках и о его объятиях? – У меня есть вопросы, ответы на которые нужны сейчас. Он даже не пошевелился. Я подошла, остановилась рядом с кроватью и осторожно прикоснулась к его плечу. «На вопросы я тоже отвечу через шесть часов», – пришел набивший оскомину безликий текст. – Ты меня выгоняешь? «Я повторюсь, здесь нет того, кто тебе, возможно, нужен. А нужен тебе не медиум Аэдо». – Нет-нет, именно он и нужен. «Спрашивай». Кажется, он смирился с моим присутствием, и я молча погладила его по плечу – очень похоже на то, как он впервые успокаивал меня. – Что ты запомнил самым первым? – тихо спросила я. – Только честно. «Яркий свет и темный силуэт надо мной. Потом снова ничего. А когда я открыл глаза второй раз, то уже знал, что меня создал Верховный стор, чтобы служить ему». Я неслышно выдохнула. Да, все так и есть – не осталось в этом теле Алекса, и никогда уже не будет. То, что стерто, не восстановить. А новые воспоминания, залитые на чистый, выскобленный лист, создали совершенно другую личность, которая, быть может, чуточку напоминает Алекса – но уж конечно не он. – Тогда почему ты начал собирать мои… цифрографии? – Я все еще гладила его по плечу, едва касаясь подушечками пальцев, и мне казалось, что Аэдо мелко вздрагивает с каждым прикосновением. «Когда я увидел первую, она показалась мне очень красивой. Мне было приятно смотреть на нее. И я начал собирать другие. А потом я увидел тебя настоящую». Ни слова о воспоминаниях. Просто… ему понравилось. Так же как когда-то понравилось и Алексу. Но Алекса в самом деле больше нет. «Я никогда не думал, что Верховный стор создаст меня из тела человека, который тебе был дорог, – добавил он. – А теперь, пожалуйста, уходи. Повторюсь, здесь больше нет того, кто тебе нужен». – Но здесь есть ты, и я понимаю, что ты – это не он. Вздохнув, я присела на край кровати. – Как-нибудь я переживу и это, – сказала с усмешкой, – и прости, что назвала тебя вором. Это не так. Вор – вовсе не ты… «Что тебе нужно, Марго?» Я хмыкнула. В этот миг меня посетила мысль, которая показалась мне настолько хорошей, что, пожалуй, могла претендовать на гениальность. И пока она не рассеялась, не затерялась среди прочих мыслей, я наклонилась к его уху и шепотом поинтересовалась: – У меня остался еще один вопрос, уважаемый медиум. Мне жутко интересно, как… девиране размножаются? Ну если все-таки поверить в существование этой отдельно взятой цивилизации? Аэдо замер под моей рукой. Просто окаменел. Дышать перестал. Даже соты почти потухли, и темнота вокруг нас сделалась еще гуще. «Я не знаю», – все-таки пришел ответ. Он лежал на боку, не шевелясь, а я… да, совершенно обнаглев, провела ладонью по его плечу, по груди, по животу, прощупывая пальцами каждый кубик пресса, и еще ниже… – А я, кажется, знаю, – удовлетворенно заметила я и невольно хихикнула. Верховный стор, конечно, тело изменил и очень хорошо вычистил мозг от всего лишнего, но кое-что забыл сделать. Не подумал, что это нужно, чтобы окончательно лишить своих медиумов всего человеческого. «Марго, иди к себе». – Ты меня выгоняешь? Или думаешь, что Верховный стор будет подглядывать и завидовать? В меня словно чертик вселился, и я, надо признать, изрядно веселилась, нежно поглаживая то, с помощью чего, как я полагала, и должны размножаться такие вот девиране. Аэдо удрученно молчал, замерев под моей рукой, и я слышала только его напряженное сопение. – Над численностью популяции надо работать, – назидательно сказала я, – потому что может случиться так, что ваш Верховный больше не сможет похищать людей, чтобы сделать из них медиумов. «Уходи!!! Или мне придется тебя вывести». «Надо же какой упрямый», – подумала я. Впрочем, сама я тоже шла сюда с вполне определенными намерениями и отступать не собиралась. Несмотря ни на что, мне сделалось легко. Откуда только веселье взялось? Пузырилось в крови игристым вином и всячески склоняло к милым женским глупостям из тех, которые потом вспоминают на старости лет. – Настолько не нравится? – с наигранным разочарованием протянула я и, пока Аэдо продолжал сверлить взглядом стену, быстро сняла кофту. – А как же популяция девиран? Ты совсем о ней не думаешь.