Кит смотрел в камеру. — Вся эта ситуация приняла очень скверный оборот. Что найдет полиция? Он покачал головой. — Ничего, кроме исламиста в ванне, — написал он. Он поискал верные слова, прежде чем продолжить. — Фотографии объектов. Но они не смогут их правильно интерпретировать. Пауза. — Все данные лаборатории уничтожены. — Ты допустил ошибку, — язвительно сказал Кит. — Флешка… Мы подозреваем, что ты недооценил противника. Кое-кто в Норвегии испугался. Они пристально следят за происходящим и в ярости из-за всего переполоха, что потребует еще большей работы. Что если бы тебя поймали? Человек в хижине зашипел, склонился над клавиатурой и стал печатать еще быстрее. — Меня не поймают! Он посмотрел Киту прямо в глаза. — Сценарий с исламским следом должен был отлично сработать, но разведка оказалась никуда не годной. Объекта не оказалось на месте. Мне пришлось импровизировать. Он опустил взгляд и опять услышал голос Кита. — Есть еще кое-что. Возникла проблема в связи с Афганистаном. Губернатор, который… умер на балконе. Человек с отрезанным языком поднял голову, внимательно слушая. — Тебя заметили до того, как ты покинул провинцию. Кто-то сообщил властям, что между твоим нахождением там и смертью губернатора существует связь. — Это должно меня беспокоить? — написал он. Кит холодно посмотрел на него. — Мы работаем над этим, но приходится поломать голову. Слишком многое идет не так, Стаффан. Кит тяжело вздохнул. — Как бы то ни было, Организация уверена, что должна быть еще одна лаборатория. Операцию нужно завершить. Мышцы на лице вокруг зияющей дыры на месте рта напряглись. — Это меня радует. Кит оскалился в улыбке и исчез. Глава 44 — Комиссар! Войдите! — рявкнул Фредрику показавшийся в коридоре Себастиан Косс. Фредрик повернулся и увидел пылающее лицо помощника комиссара полиции. Рукава итальянской костюмной рубашки были закатаны до локтей, а стильная прическа впервые за все время выглядела слегка растрепанной. В кабинете уже было полно народу. Андреас сидел на двухместном диване у стены. Сюнне стояла у приоткрытого окна и курила. Перед письменным столом стоял Тронд Антон Неме, комиссар полиции. За столом стоял стул с высокой спинкой, на которой висел пиджак Косса. Неме был единственный в комнате одет в униформу. На пару лет старше Фредрика, он был известен как самый быстрый, хитрый и сильный полицейский в своем поколении. Взгляд его холодных голубых глаз был лишен чувства юмора и сострадания. Себастиан Косс, насколько ему было знакомо это чувство, питал к этому человеку симпатию. Андреас протянул ему листок бумаги. Фредрик стал читать, приглаживая пальцами усы. «От души рады, что порвали с сектой», — гласил заголовок. Следом шла ключевая фраза: «Покинувшие общину рассказывают о: • Страхе смерти • Пропавших друзьях • Тайных ритуалах общины» Фредрик закашлялся, прекрасно понимая, что все присутствующие пытаются угадать его мысли по выражению его лица. Год назад супружеская пара, Аннабель Вихе (34) и Бернхард Кнутсен (37) порвали с сектой «Свет Господень». Теперь они с ужасом следят за тем, как полиция безрезультатно разыскивает их старых друзей. Они также смертельно напуганы тем, что устроившие бойню в общине охотятся и за ними. — «Полиция не делает ничего, чтобы защитить нас», — говорят супруги. Фредрик поднял глаза. — Это что за бред? — Да, что за бред, Бейер? — негромко в сердцах повторил Косс. — Я тебе расскажу! Это вступление к статье, которую TV2 выложили на свой сайт сегодня после обеда. Его голос становился громче. — Интервью с Вихе и Кнутсеном покажут вечером в новостях. Теперь он уже хрипел. — А их репортер уже едет сюда, чтобы взять у нас интервью об этом деле! Косс ударил по столу ладонью с такой силой, что стоявшая на нем позолоченная лампа зазвенела. — Вот что за бред. Какого черта я должен узнавать о ходе дела из новостей по телевизору? Фредрик встретился с ним взглядом. В его глазах сверкали искры недоверия и презрения. В этом, черт побери, не было его вины. Фредрик Бейер и Себастиан Косс разъяренно смотрели друг на друга, пока тишину не нарушил их начальник. — TV2 связались со мной час назад, — мрачно произнес Неме. — Косс, отвечающий за правовую сторону вопроса, встретит журналиста на ресепшен. Сюда его пускать нельзя. Неме взглянул на Косса, давая понять, что решение окончательное и обсуждению не подлежит. — Я бы лучше поручил это тебе… — продолжил он, кивая в сторону Сюнне, и провел пальцем по подбородку, ямка на котором была такой глубокой, будто вырублена топором. — …или тебе. Он показал на Фредрика. — …но пока я не узнаю, кто предатель, будем следовать предписаниям. Глаза Косса горели, но он сохранял молчание. — Бо́льшую часть отрыжки этих бывших сектантов комментировать нет необходимости. Но они придут с конкретными обвинениями, и я, а следовательно, и все мы предстанем в негативном свете. Неме рассматривал свои грубые ладони. — Покинувшие общину сказали, что связывались с нами. Просили о помощи. Он взглянул сначала на Фредрика, затем на Сюнне, которая выбросила окурок и закрыла окно. — В таких делах, как это, у нас нет права на ошибку. Вы вообще в курсе, чего стоит нам это дело? Сколько задействовано ресурсов? Сколько грабителей, воров и насильников разгуливают на свободе, потому что я должен ставить в приоритет все, что в наших силах, чтобы найти этого сумасшедшего убийцу? Большими шагами Неме направился к двери. Там он развернулся и приложил палец к своему седому виску. — Так что смотрите у меня. И хватит меня бесить, черт бы вас побрал. Я ясно выразился? Йоргенсен? Бейер? И, не дожидаясь ответа, он вышел. Дверь осталась открытой, и Неме продолжил свою тираду уже в коридоре. — Отыщите эту гребаную общину, — взревел он. Полицейские какое-то время стояли молча, пока не заговорила Сюнне. — Судя по журналу звонков из центральной аппаратной, телефонный звонок с номера покинувших общину был переведен на общий номер вашей рабочей группы через два дня после бойни. Что вы об этом знаете?