– Поймите меня правильно, я вообще спокойно отношусь к копам, – заверила она, – просто не ожидала вдруг увидеть их сразу так много у Питера в лавке. – У Питера? – Ну у Питера Томаса! Ой, да бросьте вы, мистер сыщик, у него же табличка на двери! «Питер Томас, антиквариат»! – Вы знакомы с мистером Томасом? – У него какие-то неприятности? – Мисс, мы быстрее управимся, если вы будете отвечать на мои вопросы. – А кто вам сказал, что я тороплюсь?.. Ну хорошо. Я его знаю. – Можете описать в двух словах? – Лет тридцать восемь, может, меньше. Бледный, редкие волосы, крупного телосложения, низкий голос. Маленькие усики. Хорошо одевается. Дуглас кивнул. Вполне четкое описание убитого. – А в каких отношениях вы с мистером Томасом? – О, мы общались строго по делу. А теперь, будьте любезны, представьтесь и вы, дружок. – Прошу прощения, – спохватился Дуглас. Он чувствовал, что держится не лучшим образом, но американку его смущение лишь веселило. – Я инспектор уголовного розыска, возглавляю расследование. Сегодня утром мистер Томас был найден мертвым. – Это ведь не самоубийство? Едва ли Питер на такое способен… – Он погиб от огнестрельного ранения. – И у вас есть основания заподозрить, как у вас тут принято говорить, «злой умысел»? – А по какому делу вы с ним общались, мисс? – Он помогал мне со статьей. Я пишу об американцах, которые находились здесь во время боев. А познакомилась я с ним, когда зашла сюда прицениться к мебели. У него были обширные связи – в том числе среди проживающих в Лондоне иностранцев. – Вот как… – Питер был человек очень умный. Он мог откопать вам все, что пожелаете, если ему от этого причиталась выгода. – Девушка окинула взглядом серебряные и костяные безделушки, выставленные на полочке над кассой. – Собственно, я зашла к нему за фотопленкой. У меня вчера кончилась, а он обещал достать. Наверняка она у него в кармане. – Никакой пленки мы на трупе не нашли. – Ну не важно. Достану где-нибудь. Она стояла так близко, что Дуглас чувствовал аромат ее духов. Представил, как обнимает ее, – и она, словно прочитав его мысли, взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась. – Как мы можем связаться с вами, мисс Барга? – До конца недели я живу в отеле «Дорчестер». Потом остановлюсь у друзей. – Так «Дорчестер» снова открыли? – Сдаются всего несколько номеров со стороны черного хода. Парковую часть будут восстанавливать еще долго. – Не забудьте сообщить нам адрес ваших друзей, – велел Дуглас, хотя знал, что она обязательно будет зарегистрирована как иностранка, а также как журналистка, в пресс-бюро военной комендатуры. Она не спешила уходить. – Питер мог достать вообще все. Начиная с мраморов Элгина с запиской от того, кто откопал их из-под руин Британского музея, до приказа о демобилизации с присвоением категории «один-а»: ариец, квалифицированный работник, нет ограничений для перемещения – как территориально, так и в комендантский час. Короче, Питер был жуликом, инспектор. Такие часто навлекают на себя неприятности. И плакать по нему никто не станет. – Спасибо, мисс Барга, вы нам очень помогли, – сказал Дуглас и, когда она уже выходила, добавил: – Кстати! А вы не в курсе, не был ли он в недавнее время в стране с жарким климатом? Она обернулась. – Почему вы спрашиваете? – У него руки обгорели до плеч. Как будто заснул на солнцепеке. – Я знакома с ним всего пару недель. – Барбара пожала плечами. – Он мог пользоваться ультрафиолетовой лампой. – Ну… в принципе, такое возможно, – проговорил Дуглас с сомнением. Наверху Гарри Вудс допрашивал единственного соседа жертвы. Тот подтвердил, что убитый – именно Питер Томас, и сообщил, что Питер Томас был далеко не образцовым соседом. – К нему ходил один фельдфебель люфтваффе… здоровый такой детина в очечках, не знаю, в каком звании, но служил он на интендантских складах на Мэрилебон-роуд. Таскал ему все на свете – консервы всякие, табак, медикаменты… Думаю, они наркотиками торговали. Вечно устраивали тут дебоши. И вы бы видели, каких к себе водили девок! Размалеванные, пьяные. Иногда ко мне в дверь долбились по ошибке. Кошмарные люди. Имейте в виду, не в моем обычае говорить плохо об усопших, но это человек якшался с очень дурной компанией. – Не знаете, была ли у мистера Томаса ультрафиолетовая лампа? – спросил Дуглас. – Господи, да чего у него только не было! Не квартира, а пещера Аладдинова! Вы поройтесь в ящиках, вас ждет масса сюрпризов. И про чердак не забудьте. – Благодарю вас, не забуду. Отпустив соседа, Дуглас извлек из кармана металлический предмет, найденный ранее под креслом. Он был сделан из какого-то легкого сплава, однако для своего размера имел неожиданно большой вес. Край покрывала полоска светло-коричневой кожи. Кроме того, в нем было просверлено четвертьдюймовое отверстие с припаянной к нему гайкой, а изнутри всей этой конструкции добавляла прочности металлическая трубка. Судя по форме, размеру и примитивному исполнению, Дуглас предположил, что это часть металлического протеза, которые в последние годы в его стране клепались сотнями. Если это часть металлической правой руки, то гипотеза доктора может оказаться весьма точна и разыскивать следует леворукого отставного военного стрелка. Когда подошел Гарри, Дуглас спрятал металлическую деталь обратно в карман. – Что там наш доктор? – спросил Дуглас. – Отпустил? – Жестко ты с ним, Дуг. – Что он еще сказал? – Что смерть точно наступила в три часа ночи. Думаю, надо поискать этого фельдфебеля люфтваффе. – А что насчет ожогов на руках? – Ультрафиолетовая лампа. – Это доктор тебе сказал? – удивился Дуглас. – Нет. Это я тебе говорю. Доктор, как всегда, мямлил что-то нечленораздельное, знаешь ты эту породу. – По словам соседа, убитый промышлял на черном рынке. И американская журналистка предположила то же самое. – Все сходится. – Слишком хорошо все сходится. Настолько хорошо, что нехорошо пахнет… Гарри не ответил. – Ты ультрафиолетовую лампу нашел? – спросил Дуглас. – Нет, но остается еще чердак. – Ладно, Гарри, иди перерой чердак, а потом отправляйся в полевую жандармерию и получи разрешение на допрос этого фельдфебеля. – В каком смысле нехорошо пахнет? – спросил Гарри. – А в таком, что сосед выложил мне про этого чертова фельдфебеля все, кроме разве что полного имени. И очень кстати забежала на огонек американская журналистка и спросила, не нашел ли я в карманах убитого фотопленки. Якобы этот Питер Томас обещал ей добыть, а то у нее, видите ли, кончилась! Да эта девица должна была с собой чемодан пленки притащить, а в случае нехватки легко получить еще хоть в любом новостном агентстве, хоть в том же американском посольстве! Да что там, немецкое пресс-бюро с радостью бы ее обеспечило, всем известно, на что их пропаганда готова ради американских репортеров! Не было у нее никакой надобности связываться с черным рынком. – Так, может, она как раз хотела связаться с черным рынком? Может, хотела выйти на контакт с Сопротивлением? Для статьи? – Вот именно об этом я и думаю, Гарри. – А еще что не так? – Я проверил связку его ключей. Ни один не подходит ни к одному из замков внизу. А также к уличной двери и к двери в квартиру. Маленькие, похоже, от какого-то архивного шкафа. Если он тут и есть, то невероятно хорошо запрятан. – А еще? – спросил Гарри. – А еще, если он здесь живет, то какого черта купил обратный билет, выезжая вчера из Брингл-Сэндс? И если он здесь живет, где его одежда? Сорочки, белье, костюмы? – В Брингл-Сэндс остались. – И что же, он собирался здесь ночевать, не имея сорочки и белья на смену? Посмотри на него, Гарри. Этот человек не из тех, кто станет ходить в несвежем исподнем.