Он прав, это не мое чертово дело, но это не значит, что я не буду лежать сегодня ночью на своей двухъярусной кровати, размышляя над ответом. — Итак. Слово, обозначающее член? — Член. Я ему не верю. — Это скучно. Эшли вздыхает. — В крайнем случае, штык. Штык? — Фу. Мне не нравится. — Я фыркаю. Это заставляет его смеяться, и парень откидывает голову назад, громко хихикая. Я улыбаюсь в свой стакан с водой, довольная, что позабавила его, щель в его передних зубах сверкает мне самым привлекательным образом. «Остынь, Джорджи. Он может быть твоим новым соседом по комнате». О, кого ты пытаешься обмануть — ты же знаешь, что переезжаешь сюда. «Это не значит, что я не могу оценить, какой он милый, когда улыбается и смеется». — Очаровательно. Это заставляет меня выпрямиться на своем месте, выпрямив спину. Он только что назвал очаровательной меня или мое презрение к слову «штык»? В любом случае, это вряд ли имеет значение — так что, что бы ни делали узлы в моем животе и трепетание моего сердца… они должны остановиться немедленно. — Джорджи, я не буду надоедать и насаждать свою точку зрения. Держи меня в курсе. — Эшли снова вонзает вилку в курицу и нарезает ножом мясо. Все мое тело замирает; я знаю, что должна принять решение, и должна сделать это сейчас. Нет лучшего времени. — Я хочу жить здесь. — Уверенно киваю головой. Его рот образует прямую, ошеломленную линию. — Не говори так восторженно. — Я хочу жить здесь! Я… просто… уф! — Вздыхаю. — Это важное решение! — Снова фыркаю, когда он смотрит на меня, уставившись так, будто я сошла с ума. Как там он меня назвал? Полоумная? — Я полоумная. Эшли смеется. — Я бы сказал, что ты слегка сумасбродна. Слегка сумасбродна. Обожаю это. — Тебе не страшно будет спать в одном доме со своим ПОЛОУМНЫМ СОСЕДОМ ПО КОМНАТЕ? — Я смеюсь своим лучшим злодейским смехом, откидывая голову назад. Бейсболка падает на пол во второй раз за вечер. — Уверен, что ты не зарежешь меня во сне. — Как будто эта идея настолько абсурдна, что он не может сдержать ухмылку на своем лице. Пряча собственную улыбку, я поднимаю бейсболку с пола и водружаю ее обратно на голову. — Мне неудобно спрашивать, потому что не хочу запутывать тебя, но знаешь ли ты, когда хочешь переехать? Это будет легко — у меня есть грузовик, и я могу позвать на помощь нескольких товарищей. — Он жует. Глотает. — У Стюарта тоже есть грузовик. Тот, на котором его девушка, вероятно, переехала бы меня, с Ариэль на пассажирском сиденье. Я обдумываю это. Нужно лишь войти в интернет и оставить заявку университету о расторжении договора. Общежитие оплачено до конца семестра, и я не получу назад свои деньги по крайней мере в течение нескольких недель, но технически нет никаких причин, по которым я не могла бы переехать к Эшли в ближайшее время. Официально. Тем более, если он готов помочь мне вывезти мои вещи… — Почему ты такой милый? — выпаливаю я. Он поднимает голову, наблюдая за мной. — Почему ты такая подозрительная? Я хмыкаю. — А почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — А ты почему? Веский довод. — Это ни к чему нас не приведет. — Нет. — Ну, а если серьезно. Почему ты так добр ко мне? — Честно? «Нет, я хочу, чтобы ты солгал». Вместо сарказма я просто киваю. — Да, честно. — Это весело. Весело? Что за фигня? — В смысле «весело»? — После неудачного начала знакомства? Когда наша дружба началась таким постыдным хреновым образом? Он, должно быть, лучше умеет прощать, чем любой на его месте. — Мне нравится видеть тебя смущенной. Это занимательно, — говорит словно кошка мышке. — Занимательно? Эшли улыбается мне. — Видишь? Теперь ты делаешь это. — Что делаю? — Я хмурюсь. — Превращаешь утверждения в вопросы. Весело, правда? Я стону. — Ты и твои странные способы веселиться. Неужели в Великобритании все мальчики такие? Это вызывает у него смех. — Вряд ли. У парней, с которыми я вырос, нет чувства юмора, а если бы оно у них было, они бы в ту ночь издевались рядом с тобой. Мой приятель Чарли обожает розыгрыши в туалете — по крайней мере, мой юмор не такой отстойный. Я забавный. Это не так. Не совсем. Не обхохочешься какой забавный. Обычно я смеюсь над выражением его лица, над его реакцией на то, что я делаю и говорю, а не над словами, слетающими с его губ. Так что, полагаю, у нас есть кое-что общее: мы забавляем друг друга. Эшли встает и берет мою тарелку, ставя ее поверх своей. — Когда захочешь переехать, скажи только слово. Но кроме субботы. У нас матч, и меня не будет.