Стюарт прекращает то, что делает, чтобы уставиться на меня, тяжело дыша. — Конечно, но… зачем? У тебя проблемы со своим? — Нет. Джорджия переезжает ко мне, и не думаю, что все ее вещи поместятся в моем, так что было бы неплохо… Глаза Стью вылезают из орбит. — Джорджия переезжает к тебе! Вы только начали встречаться! Вы хоть на свидание ходили? Черт, я и забыл, что он думает, что мы с ней пара. — Мы больше не вместе, но ей нужно где-то остановиться. Энди фыркает. — Ты теперь впускаешь бродяг? Круто, я всегда мог бы этим воспользоваться. Могу забрать свое дерьмо из моей убогой квартиры сегодня же вечером. Я качаю головой. — Я не впускаю бродяг, отвали. Стюарт все еще выглядит озадаченным. — Значит, вы не встречаетесь, но ты позволяешь ей переехать к тебе? Как ей это удалось? Я умолял пожить у тебя три года. — Потому что у нее есть сиськи. — Энди смеется. — Думаешь, я позволил бы кому-то жить со мной, только потому что у нее есть сиськи? — Они такие незрелые. Я качаю головой, штанга все еще на стойке надо мной. — Она чистоплотная, а ни один из вас, придурков, не убирает за собой. — Я могу попробовать. — Это от Энди, который подталкивает меня к продолжению тренировки, поднимая штангу со стойки, чтобы я сделал свои повторы. — Дай мне шанс. — Ты не будешь жить со мной, приятель. Тяжело выдыхаю, перекладина сжата в моей хватке. Тяжело. Вверх, один. Вниз. Вверх, два. Вниз. Я делаю еще шесть жимов, прежде чем Энди помогает мне поставить штангу обратно на стойку. Вдыхаю и выдыхаю, потянувшись за бутылкой с водой рядом со скамейкой. Впрыскиваю жидкость в свой широко открытый рот, жадно глотая. — Хорошая работа, — говорит он. — Если с тобой будет жить девушка, могу я приходить и тусоваться там чаще? Типа, потренироваться в твоем гараже? — Ты собираешься прийти только для того, чтобы бросать сальные взгляды на Джорджи? — Сальные взгляды? Что, черт возьми, это значит? — Глазеть. Пялиться. Подкатывать. Это странно, и это мой дом, а не место размножения. — Да, но ты единственный из нас, кто живет совместно с девушкой, а она одинока, верно? Стюарт внимательно слушает. — Подожди, если ты не встречаешься с ней, то можешь пойти на свидание с Ариэль. Опять? — Пожалуйста, не начинай это дерьмо снова. — Но… Я поднимаю руку, готовый встать со скамейки, если он начнет говорить о двойных свиданиях и той девушке с огненно-рыжими волосами. — Если я одолжу тебе свой грузовик, смогу ли я потусоваться с тобой у тебя дома? — спрашивает Энди, прерывая нас обоих. Почему они оба такие? И у Энди нет грузовика, у него есть старый «Субурбан» его матери, который, думаю, подошел бы. — Ты не одалживаешь его мне, ты помогаешь Джорджии переехать. — Я чувствую необходимость внести ясность. Он молчит еще несколько секунд. — И мне не разрешается приглашать ее на свидание? — Я этого не говорил. — Я делаю паузу. — Ты даже не знаешь, как она выглядит, придурок. Откуда тебе знать, что захочешь пригласить ее на свидание? — Стью сказал, что она секси, а Тайлер сказал, что видел ее на одной из вечеринок, и ты отбил ее у него, так что думаю, что она должна быть ничего. Кроме того, ты бы не стал жить с троллем. Я оскорблен. — Я бы жил с троллем — внешность тут ни при чем. — Не стал бы. Тебе нравятся только красотки. Нравятся только красотки? — На чем основаны такие выводы? Откуда он это берет? — Основываясь на том факте, что ты встречался только с красотками. — Я ни с кем не встречаюсь, так что твой аргумент недействителен. Стюарт и Энди не останавливаются. — Помнишь ту блондинку, Джессику? Ты встречался с ней половину второго курса, потому что ее родители владеют баром в центре города, и ты хотел бесплатную выпивку. — Тогда я был засранцем, и это было совпадением, что она оказалась симпатичной. Стюарт фыркает. — Ну ты и трепло. — Что? У нее был богатый внутренний мир. — Я смеюсь. — Не моя вина, что ее родители владеют единственным местом, где мы тусуемся. — Раньше тусовались. Ты, блядь, все испортил, когда порвал с ней. Черт возьми, он прав — мы больше не можем ходить в этот паб, потому что я порвал с дочерью владельца, но в свою защиту скажу, что она стала немного одержима мной до такой степени, что захотела выйти замуж. Замуж, черт возьми. За меня. В двадцать лет. Она выжила из ума, поэтому я порвал с ней, что вызвало волну возмущения в сообществе игроков регби, так как я испортил всем жизнь. Я сделал одолжение ее родителям, ради Христа. Ее отец убил бы меня, если бы мы обручились. Точно убил. С тех пор я ни с кем не встречался. Трахался, да. Свидания, нет. И даже трах со случайными девушками больше не возбуждает, сколько бы ко мне ни приставали. Количество тех, кто домогается меня на вечеринках, поражает, но не настолько, чтобы позволить кому-то из них отсосать мне. Вероятно, потому, что большинство из них кажутся отчаявшимися. Гоняющиеся за бутсами девушки, хотят лишь популярного бойфренда, которым они могли бы похвастаться. Я знаю заинтересованность во мне; понял это вскоре после приезда сюда, когда девушки жаждали моего общества, ворковали по поводу моего акцента, прикасались ко мне, хихикали и смеялись над вещами, которые, черт возьми, не были забавными. Абсолютно нет. Я встречался с несколькими из них, но никогда не был связан. Думаю, я уже одной ногой вышел из дверей Америки и готов перейти к следующей главе.