– Так ты же слышал близнецов. Волк стаю привел. Промолчав в ответ, капитан отрицательно покачал головой, смотря перед собой. – Михаил Иванович, кто ушел? Середа? – Анна села, потерла щеки ладонями. – Когда? Мужчины одновременно повернули к ней головы. – Доброе утро! – приподняв руку с зажатой в ней кружкой, отсалютовал женщине Ворон. – Капитан потерял Федора. – Мы с ним отдежурили ночью. – Шебанов сложил пальцы в замок – Я разбудил Монстра, проверил раненого и спать лег. Мне казалось, что Федор тоже спать собирался, но я не уверен. В этот момент дверная решетка заскрипела, открываясь. В комнату просочился утренний свет и холодный воздух. В проеме появился Подгорный. Поеживаясь, он зашел, прикрыл за собой дверь, поправил висящее на ней одеяло и, обернувшись, замер – взоры всех находившихся в комнате были направлены на вошедшего. – Что вы на меня так смотрите? – опешил от подобного приема Горняк. – Курить я выходил. Ворон хихикнул, а капитан махнул рукой. – Да ты тут ни при чем, – пробормотал Шебанов. Спирина подняла запястье к глазам и посмотрела на часы. – Если он решил уйти – пусть идет. Он знал, что ждать его мы не станем. Выходим через час. Анна подошла к кровати, дотронулась до лба спящего «монументовца». – Да всё с ним хорошо! – услышала она голос за спиной. – Жар уже спал. Спит он. Я ночью еще один укол сделал. Обернувшись, она встретилась взглядом со смотревшим на нее Зебровым, который сидел на своем матрасе, прислонившись к стене. – Хорошо, пусть спит. – Она одобрительно кивнула, прошла по комнате и сдернула с решетки одеяло. – Кто додумался одеялом ее накрыть? Угореть, что ли, решили? Печка же всю ночь топилась! Тут же свежий воздух проник в комнату, заставив всех вздрогнуть. Аспид толкнула решетку. – Зато тепло было… – пробурчал ей вслед просыпающийся Нестеров. Женщина вышла из комнаты. Под ногами шуршала обвалившаяся со стен и потолка штукатурка, толстый слой которой устилал пол склада. Анна прошла к дверному проему, выглянула наружу и глубоко вдохнула. Утренняя прохлада наполняла ее легкие и разгоняла кровь, помогая организму проснуться, собраться с мыслями. Ей надо было принять решение, которого ждали остальные. Раненый «монументовец» значительно затормозит их поход, но и оставлять его тут одного она не собиралась. Поразмыслив еще несколько секунд, она вернулась в комнату, где группа под руководством Воронова скатывала матрасы и убирала их обратно в кладовую, кроме одного, на котором все, удобно расположившись, принялись за нехитрый завтрак. Только Монстр все еще лежал, повернувшись лицом к стене. – Константин, нужно оставить ему еще бинтов и несколько ампул обезболивающего. – Я сложу на стол все, что нужно, Анна Алексеевна. – «Колобок» притянул к себе рюкзак и, развязывая его, кивнул в сторону Семена: – Мы что, оставим его тут? Одного? – Да, оставим, но не одного. Нужен доброволец, который побудет вместе с ним. Народ переглянулся, однако никто вызываться не спешил. – Что, неужели нет добровольцев? – То есть кто-то должен ждать тут, пока раненому не станет лучше, – а потом что? Догонять? – Дог непонимающе смотрел на Анну. – Терять время, чтобы потом бегом бежать вдогонку? Я очень сомневаюсь, что с такими ранами можно кого-то догнать, а если дожидаться, когда они заживут… – Нет, догнать не получится. «Монументовцы» выходят из игры, они это еще вчера дали понять. – Тогда зачем кому-то оставаться с ним? – Забродин всплеснул руками и чуть не уронил при этом открытый контейнер с кашей, стоящий на колене. – Я, например, не готов потерять свою часть награды. С какого перепугу? Чего ради? – Они же нас спасли. – Подгорный подошел к решетке и выплеснул остатки завтрака на бетон. – Если бы не они с братом, кто-то точно бы сейчас валялся там, на поле. А может, и никто из нас не ушел бы. – Это было их решение, Горняк! Лично я ни о чем таком не просил! – Даже если не просил, Долг Жизни никто не отменял… – Вот ты и оставайся! – со злостью перебил Подгорного Брод. – Не зря же я тебя спас? Оставайся и охраняй. А мне деньги нужны. – Его не надо охранять, ему необходимо помочь. – В полутьме Анна пыталась рассмотреть мужские лица. – Понятно, что мы не в армии и я не ваш командир. Приказать я не могу, однако… кто-то должен остаться. – Я бы остался, – пробормотал Зебров, пожимая плечами, – но мне одному раненого не вывести, не ходок я по Зоне. – А если Середа вернется? Вдвоем вы точно нас догоните. Хмыкнув, Ворон поднялся со стула, подошел к печке и, приоткрыв дверцу, поворошил горящие дрова. – Анна Алексеевна, вы думаете, что Обрез вернется сюда? – Он посмотрел на нее, ухмыляясь. – Не для этого он уходил, чтобы возвращаться. У него другие планы были с самого начала. Хоть он и бандит, но не трус. Не думаю, что он просто сбежал. И я уверен, что мы его еще встретим. – Другие планы? – удивленно приподняла бровь Спирина. – И какие же? Он что-то говорил? – У Федора всегда есть план, и не один. Где бы он ни был, куда и с кем бы ни шел. Но делиться своими планами с кем попало он не станет. Уж поверьте на слово, Обрез всегда сам себе на уме. Я до сих пор удивлялся, с чего это вдруг Федор в Зону пошел в такой компании, а теперь начинаю понимать: Середа что-то затеял. И Воронов с хитрой ухмылкой замолчал, сел на табурет у стола, поднимая кружку и отпивая от нее. Анна в задумчивости обвела всех взглядом. – Понятно. Как я посмотрю, у всех есть свои планы. Тогда сделаем по-другому. Если никто не готов остаться с раненым, то я сама останусь, – проговорила женщина. – Помогу ему найти и похоронить тело брата, а потом выведу из Зоны. Чего ради? Ради того, что на добро надо отвечать добром – так учил меня отец. За спасенную жизнь – отвечать тем же. Даже если человечности в нас самих уже не осталось, соблюдать подобные правила достаточно легко. – В тишине комнаты было слышно, как трещали дрова в печи и как тяжело сопели молчавшие. – Но если я остаюсь, то выхожу из дела, – продолжала Анна. – Кто-то должен будет повести группу дальше. Я готова передать всю информацию, но не могу не сообщить заказчику об этом. И пусть он решает, что дальше. – Если вы останетесь, то и я останусь с вами, Анна Алексеевна! – Встав, Шебанов легонько похлопал ладонью по столу. – Втроем быстрее справимся и, возможно, найдем Федора. Очень уж хочется узнать, куда он лыжи навострил. Если жив-здоров, конечно. – Что ты так переживаешь за этого бандюгана? – сонно пробормотал Монстр, поднимаясь. – Мы тут все добровольно. И каждый может уйти куда и когда захочет. Это же Зона. Кто тут следить-то будет за вами? – Он повернул голову в сторону спящего «монументовца». – Можно уйти, как его брат. Можно так же, как Лева. А можно и по-тихому, среди ночи. К тому же денег пока мы не потеряли, а значит, бродит где-то уважаемый бизнесмен Федя, делами своими занимается. Монстр подошел к печке, сунул в нее валявшуюся рядом щепку, дождался, пока она вспыхнет, и поднес огонек к сигарете. Обернувшись к притихшему отряду, выпустил в потолок струйку дыма. – Анна Алексеевна, вам надо вести группу, а Горняк останется с близнецом, – твердым голосом заявил Нестеров. – Я гарантирую ему получение его доли награды. Что скажешь, Степа? Мне-то ты веришь, надеюсь? Стоявший у буржуйки Подгорный поймал взгляд Нестерова и после секундного колебания кивнул. – Хорошо, так тому и быть, – повернулся он к майору. – Коли уж Монстр обещает… ему я доверяю. А если появится Обрез, то мы направим его за вами следом. Посмотрев сначала на Нестерова, задумчиво прохаживающегося по складу и пускающего дымные кольца, потом на Горняка, Анна подытожила, один в один повторив за Подгорным: – Хорошо, так тому и быть. Запишите координаты схрона и передайте Федору, если он появится, что мы будем ждать там до завтрашнего утра. И прошу помнить: пока браслеты на вас, ваше участие в деле никто не отменяет. Сохранив данные в своем телефоне, Подгорный вышел, и теперь они с Нестеровым о чем-то беседовали, сидя на остатках рухнувшего перекрытия посреди склада. Остальные вернулись к недоеденному завтраку. Доставая контейнер сухпайка из рюкзака, Спирина осмотрела комнату, жующих мужчин и вдруг осознала, что даже рада, что людей в группе становится меньше. Подгорный выбывает, а это означает, что их конфликт с Забродиным больше не будет беспокоить. А ушедшего Обреза, как и любого бандита в Зоне, недолюбливали все, хотя и не подавали вида. Каждый с удовольствием избавился бы от него при первой же возможности. Все члены ее отряда был опытными бойцами, выжить в Зоне ни для кого из них не составляло большого труда. Одиночки. Многое знающие и умеющие, не раз рисковавшие жизнями. И не растерявшие навыков до сих пор. Идеальная команда – на первый взгляд. Но если задуматься и копнуть глубже, наибольшую опасность для каждого из них представляли те, кто рядом. Они убивали и раньше, и теперь могут это сделать в любой момент. Столько раз, сколько надо. Им. Если там, за Периметром, куда их вынесло из Зоны по разным причинам, было что-то сдерживающее каждого их них, то здесь не осталось никаких рамок и сомнений. Только цели. У каждого свои. И они готовы были растерзать любого, даже напарника, который совсем недавно спас жизни, и потерять часть награды ради выполнения личных задач. Но какие истинные мотивы вынудили их вернуться в Зону, Спирина пока не понимала. У нее тоже была своя цель, ради которой она согласилась на этот опасный и непредсказуемый поход. И Анне надо было дойти до конца. С этими людьми или без них. Но дойти. Нестеров с Горняком вернулись в комнату. – Выходим. Подгорный остается с раненым. – Анна, завязывая на ходу рюкзак, повернулась к Подгорному. – Степан, бинты и аптечка с обезболивающим на столе, если понадобятся. Как очнется Семен, помогите ему похоронить брата, а после выходите к «Технопрому». Там должен быть армейский пост. Скажете, что туристы, встретились с собаками или волками и… – Мне не нужны помощники! – донесся голос «монументовца». – Я сам все могу сделать. И догоню вас. Я не собираюсь из Зоны уходить. – Раненый попытался подняться, но со стоном упал обратно на кровать. – Только полежу еще чуть-чуть… – пробормотал он, закрыв глаза. – В любом случае Горняк поможет, – покачала головой Спирина. – Жду всех на улице. Надо поскорее добраться до Рыжего леса. Осталось двое суток, а нам еще от схрона топать… И она вышла из комнаты. * * *