«Конец! Как же это?! Нет, не может быть!» Ей стало жутко от собственного бессилия. Вдруг пальцы нащупали что-то твердое. Палка! Тут же она схватилась за нее обеими руками с отчаянной страстью, как человек, сознающий, что смерть близка как никогда. Спасительная слега дернулась вверх, увлекая за собой купальщицу, и когда ее голова вынырнула из воды, Аспид закричала, отплевывая изо рта болотную жижу. – Куда же вы, Анна Алексеевна, помчались? – услышала она злой голос Дога рядом с собой, и даже успела испугаться, что ослепла, потому что не видела источник голоса, вообще ничего не видела, кроме темноты, но оказалось, что все дело в залепленных грязью глазах. – Держитесь крепко и не барахтайтесь! Пальцы Спириной сжались еще сильнее, когда она почувствовала, как изрыгающий ругательства Догнич рывками потянул ее из болота. Сначала вода доходила ей до груди, потом до пояса. Еще через несколько минут она лежала на земле, тяжело дыша и продолжая сжимать палку. Разлепив глаза, увидела нагнувшегося над ней Дога. – Вот и славно, – пробурчал он себе под нос. – Глазки наконец-то фокусируются, значит, все в порядке. Ведь в порядке же? Анна медленно кивнула, снова закрыла глаза и уткнулась лбом в землю. Прислушалась, стараясь уловить хрипы Зеброва. Но вокруг раздавались только булькающие звуки болота и потрескивание все еще тлеющих растений. Она приподняла голову, замерла. И опять ничего. Скинув со спины мокрый рюкзак и поставив его на тропинку, Дог сел рядом с ней. – Замолчал, – ответил Догнич на ее немой вопрос. – Когда я вас тянул, то слышал его хрипы. Но сейчас – тишина. Перевернувшись на спину, Анна попыталась сесть, однако сил на это не хватило. Она так и осталась лежать, тяжело дыша и созерцая серое небо над собой. – Иногда бывает так, что судьба с нами играет в злые игры, – услышала она тихий голос Догнича. – Вы о чем? – Еще сутки назад я желал его смерти. Вряд ли решился бы убить, но смерти желал. А сейчас… такое чувство, что именно я сделал это. Я его убил, пусть и чужими руками. – О чем вы говорите? Кого вы убили, Дог? Анна с трудом поднялась, села, шаря глазами по болоту и ища тот островок, на котором лежал умирающий Зебров, но не смогла его найти. – Нет его. Болото забрало, затянуло. – Догнич будто разговаривал сам с собой, отрешенно глядя на остатки камыша под ногами. – Говорил же я ему: «Не лезь!» Не послушал. А может, оно и к лучшему. Кто знает, как бы оно повернулось? – Не решаясь прервать его, Анна молчала. – Когда-то я тоже умирал на этом болоте. «Нашел сталкер хабар “искупленцев” да и погиб на болоте». Его эта байка, Зеброва. Он ее придумал когда-то. А правда-то другая была. Ограбленный, избитый и брошенный был тот сталкер. И умер бы он. Должен был умереть. Но судьба тогда решила по-другому. Дог замолчал, опустив глаза. Налетевший порыв ветра поднял над водой пепел от истлевших камышей и унес куда-то в сторону леса, шелестевшего вдали листвой. – Спасли меня. Один хороший человек вытащил, выходил. В долгу я у него до конца жизни. Когда пришел в себя, я поклялся, что найду и отомщу тем, кто бросил меня на болоте умирать. И опять судьба вмешалась: двое из тех троих сгинули в Зоне, а третьего я нашел за Периметром в героиновом бреду. И ответил он передо мной один за всех троих. Перед смертью просил прощения, клялся, что они не хотели… что тупо не смогли устоять перед обещанной наградой… типа, помешательство такое случилось. И назвал имя того, кому мой хабар очень нужен был… – Я видела ваш взгляд в баре, когда там появился Зебров, – решив прервать повисшее молчание, проговорила Анна. – Но почему он так спокойно отреагировал на ваше участие в этом деле? Забыл, что заказал вас? Догнич поднял на нее глаза. – Он даже не знал, что заказал той троице меня. Не первый и не последний раз такое было у него. «Простой торговец», – говорил он про себя, а не так уж прост был. Зеброву плевать, что по его воле гибнут сталкеры. Артефакты и деньги – это все, что его интересовало. А про тех, кто пропадал в Зоне, он говорил: «Такая уж судьба». И моя «судьба» такой же должна была стать. И никто не замечал, что исчезают сталкеры. Все считали, что так и должно быть. Типа, таков порядок вещей. Типа, иначе не было и не будет. Кто-то, конечно, уходил из Зоны по-тихому, кого-то, случалось, за решетку отправляли, но куда чаще Зона забирала – бесследно и насовсем. Трель телефонного оповещения в его кармане заставила прервать монолог. Дог, будто очнувшись, встряхнул головой, поднялся на ноги, достал аппарат. – Вот и еще минус. – Он убрал гаджет обратно в карман, протянул майору руку. – Вставайте, Анна Алексеевна. У нас еще есть незаконченное дело. Спирина сжала протянутую ладонь, поднялась. – Да, надо идти. Хотелось бы уже побыстрее добраться. После купания как-то неуютно… Кивнув, Догнич еще раз посмотрел на бочаг, поглотивший тело «колобка». – Прощай, Костик. Пусть там тебя судят. И, отвернувшись, он зашагал по тропинке. Подхватив промокший рюкзак, Анна поспешила за Догничем. * * * Оставшийся путь по болоту они преодолели в молчаливой задумчивости. Догнич шел без остановки, время от времени оборачиваясь и замедляя шаг, если видел, что Спирина начинала отставать. Но как только она нагоняла его и расстояние между ними сокращалось до нескольких шагов, Дог снова ускорялся. Казалось, он намеренно уклоняется от ее возможных расспросов. Но майор и не пыталась заговорить, куда больше внимания уделяя тому, чтобы не наткнуться на очередную аномалию. К их счастью, тропинка пролегала так, что попадающиеся на пути «карусели», «топки» и «электры» оставались в стороне, лишь издали напоминая о себе вспышками молний или огненным заревом. Только однажды, у самой границы леса Догничу пришлось обходить небольшую «воронку», притаившуюся между соснами. Он остановился, взял Анну за руку и молча потянул ее вбок от тропы. Видя удивленное лицо женщины, Дог выставил перед собой посох, и тот, попав в поле действия аномалии, вырвался из его пальцев, повиснув в воздухе, а через мгновение с треском распался, превратившись в облако из щепок, которое взмыло вверх и осыпалось на землю деревянным конфетти. Тропинка обрывалась у неглубокого оврага, который Дог перепрыгнул, не замедляя шаг, но, точно вспомнив, что идет не один, остановился и протянул руку Анне. Женщина, не обратив внимания на этот жест, с легкостью перескочила препятствие и, обойдя своего напарника, поднялась на холм, к самой его вершине. Догнич хмыкнул, догнал Анну и встал рядом, глядя на раскинувшиеся перед ними зеленые заросли. – Вот и пришли. Давненько я тут не был. От Рыжего леса осталось одно название. Аспид невольно залюбовалась открывшимся видом. После мертвой болотной серости лесная растительность, пусть даже редкая, с оранжево-желтыми пятнами листвы и хвои, радовала глаз. – До лесничества дойдем за час примерно, если выйдем на дорогу. – Подняв ладонь козырьком, Дог пристально исследовал маршрут до чащи и всё, что располагалось в окрестностях. – Надеюсь, покойный Костик не ошибся и все группировки покинули свои стоянки в этом лесу, а заодно и зверья с мутантами поменьше стало. Не хотелось бы наткнуться на кого-то, имея из оружия всего два пистолета. – Если по карте судить, все отмеченные стоянки сейчас брошены. – Анна сверяла его слова с изображением на экране смартфона. – И все же идти по дороге – не лучшее решение. Догнич открыл уже было рот, чтобы возразить, однако тут аппарат Спириной завибрировал. – Еще минус тридцать три тысячи, – прочитав текст, озвучила она напарнику тревожные выводы. – Итого уже шесть. Кто еще-то? Дог пожал плечами. – Даже не могу предположить. Надеюсь, что это не капитан. – Достав пистолет из кобуры, Догнич сунул его за пояс и начал спускаться с холма к деревьям. – Хотя, возможно, кто-то всего лишь снял браслет. Идемте, Анна Алексеевна. Вечереет. – Я тоже на это надеюсь – ну, что кто-то просто осознанно вышел из дела. – Рассуждая вслух, Спирина задумчиво последовала за ним. – Но капитан сам бы не стал браслет снимать. Шебанов – не Обрез, чтобы бросать дело на полпути. А если это кто-то из «Чести» или «Воли», то сняли бы сразу вдвоем. Оставив без ответа эти размышления, Догнич спустился к деревьям и, осмотревшись, указал догнавшей его женщине на сваленные в кучу гнилые стволы. – Большую часть леса еще тогда, после первого взрыва, спилили и закопали. Но потом уже лень было закапывать, так и бросили гнить на обочине. Тут в чащобе и техника встречается брошенная. Сталкеры ее приспособились разбирать на запчасти. – А радиация? Техника же вся фонит страшно. – Без дозиметра ничего не фонит, – отмахнулся Догнич. – А кто станет спрашивать, откуда запчасти, покупая их за полцены? Да и в самой Зоне техника – вещь нужная. Все в дело шло. Они шли по редколесью. Радовали глаз маленькие зеленые сосенки и ели, поднимавшиеся из земли, усыпанной желто-оранжевым ковром прелых листьев и хвои. Иногда Дог останавливался, подзывал Анну к себе и, показывая на свежие следы, пояснял, какой зверь мог оставить их. Временами из глубины леса до них долетал далекий вой или рычание. Спирина вопросительно смотрела на Догнича, но тот каждый раз успокаивал майора. Спустя примерно час они вышли к развилке. К той широкой просеке, по которой напарники шагали в сторону виднеющейся на горизонте трубы реактора, примыкала еще одна небольшая дорожка, петляющая между деревьями. На перекрестке был установлен большой щит с картой, испещренной стрелочками и условными обозначениями. Краска заметно облупилась, впрочем, очертания местности все еще можно было угадать, а вот надписи-указатели терялись в разводах ржавчины и плесени. – «Лиманское лесничество», – вслух прочитал Догнич единственный сохранившийся текст на щите над картой. – Прямо – это к реактору, а нам направо. Старый домик лесника, тот, который заброшен, как раз там и есть. Еще полчаса, и мы на месте. Надеюсь, что ничего непредвиденного больше не произойдет. Поправив рюкзак, Догнич зашагал дальше. – Мне кажется, я слышала о леснике, который тут жил, но ни разу не встречала его. Настоящий лесник-то был? А почему тогда домик тот заброшен? – Спирина шла следом, озираясь по сторонам: мысли о диких животных сейчас, в начинающих сгущаться сумерках, вызывали некоторую тревогу. – Настоящих лесников тут давно уже нет, еще при взрыве реактора все ушли, как лес пожелтел. Фонило тут сильно. Так, что долго никто из сталкеров сюда не лез. А вот Лесник, про которого вы слышали, жил тут после второй вспышки. И прозвище свое получил оттого, что никуда дальше леса не ходил. Может, местный, а может, из первых вольных сталкеров. Никто до сих пор не знает точно, откуда он взялся и куда пропал. Неожиданный треск падающего дерева заставил Анну выдернуть ПМ из-за пояса и замереть. – Что там? – тихо прошептала она. – Мертвые деревья иногда валятся сами по себе, без дополнительной причины, – спокойно пояснил Догнич. – Их тут много осталось, не все вырубили, вот они и… Идемте. Вы тут впервые? – Да, первый раз, – кивнула майор в ответ, пряча пистолет. – Военным сюда запрещалось ходить, этот заповедник в список особо зараженных мест входил. Но вот историй разных наслушалась про него много. Дог хмыкнул, пожал плечами и двинулся дальше. Анна шагала рядом, наблюдая за верхушками деревьев. Ей казалось, что кто-то постоянно следит за путниками, но она никого не видела. Трава шелестела под их ногами, иногда издалека долетали отголоски воя, но никаких других звуков, которыми должен быть, как представлялось Анне, наполнен аномальный лес, ухо не улавливало. Видя ее нервозность, Догнич пояснял на ходу: – Даже не знаю, что вы там слышали и от кого, но сразу скажу: сказки все это. Лес как лес. И, как в любом лесу, самым страшным монстром тут всегда был человек. Да, имелись мутанты: прыгуны, упыри, собачки те же. Но охотились на них вольные, вот и перебили всех. А теперь тут природа царствует, радуется отсутствию людей. И деревья новые подросли, и звери расплодились. Обычные звери – зайцы, лисы, кабаны, лоси. Говорят, что медведя даже видели. – А как же Периметр, Зона, радиация?