– А что конкретно должен был почувствовать? Ты можешь сказать наверняка? Вот и я не могу. Вроде все как обычно. Ночью видеть лучше стал, а может, это мне только чудится, что лучше. Больше ничего. – То есть вы вдвоем выжили? А остальные? – Анна перебила их, не отрывая взгляда от верхушек сосен за окном. Догнич придвинул к себе стоящий на столе контейнер, а Шебанов, повернувшись к женщине, продолжил рассказ: – Тогда я думал, что ушли остальные. Даже ругал их про себя: как они могли оставить нас, бросить в лесу?! С рассветом мы с профессором вышли к военной базе на складах. Караульные как увидели – тут же к начальству обоих отвели. А потом машиной вывезли из Зоны и сразу в штаб бригады. Меня оттуда Служба безопасности забрала. Но Войцеховича еще при мне какие-то люди в белых халатах на носилки уложили и унесли из кабинета, в котором мы сидели. Сопротивлялся он сильно, бормотал что-то постоянно, пока ему успокоительное не вкололи. – Капитан сделал еще глоток из фляжки. – Анна Алексеевна, я никого не видел из тех, кто в группе был тогда. И судьбу их не знаю. Знаю только то, что мне сказали: что никто не вернулся из того рейда. Объявили всех погибшими. Шебанов тяжело вздохнул. – А меня после этого по лабораториям таскали разным, проверяли на приборах – ничего. Думаю, не поверили, будто Выхлоп пережил, будучи на поверхности. Потом пачку документов дали на подпись, про секретность и неразглашение. Сказали, что, если не подпишу, под суд пойду. Профессор-то тот умер, а меня под суд за него… Выдали премий за несколько лет вперед и сказали забыть про все, что видел. И помалкивать, если кто-нибудь спросит, где я был и что знаю… – Открыв клапан нагрудного кармана, капитан достал исцарапанный армейский жетон, провел по нему пальцем. – Чем я и занимался все это время. Переехал в глушь: домик, огород, все дела. Меня там и не знал никто, вопросов не задавали. Пока не пришло то самое сообщение, о котором вы, Анна Алексеевна, знаете. И жетон этот. Он у меня с шеи сорвался, когда я профессора в валежник заталкивал. Вспомнил о нем позже, как в себя более-менее пришел, но тогда в темноте не до него было. А как Зебр показал в баре жетон этот, так сразу тревожно мне стало. – Капитан, ты про контейнер так и не сказал ничего. Где ты его раньше видел? У профессора, что ли? – Привстав, Дог рассматривал замочные скважины на крышке цилиндра. – Предполагаешь, у кого могут быть от него ключи? – Я видел похожий контейнер у Войцеховича в руках, когда они с комбатом опечатывали лабораторию, – подумав пару секунд, ответил Шеба. – Этот же контейнер или нет – точно не могу сказать. Судя по маркировке – он и есть. Но вот кто его нес и куда он делся потом – не могу сказать, не знаю. – Если это тот самый, то кто-то же его притащил сюда, в подпол? – вслух размышляла Спирина. – По инструкции ключи при опечатывании лабораторий должны были храниться у завлаба или у начальника охраны. То есть либо у профессора, либо у отца… то есть полковника Спирина. А скорее – по одному у каждого. – Чего не знаю, Анна Алексеевна, того не знаю, – развел руками Шебанов. – Ключей я не видел. Догнич поставил цилиндр, громко стукнув при этом металлом о столешницу. – Черт возьми, теперь еще больше хочется узнать, что там внутри! – с жаром произнес он. – Но что-то мне подсказывает, что эта тайна дорого нам всем обойдется. – Она, тайна эта, уже отняла не одну жизнь, – пробормотал капитан. – Только за эти два дня четверых забрала. – И это, скорее всего, еще не предел. – Пройдя к печи, Дог присел на корточки перед огнем, протянул к нему руки. – Что будем делать, Анна Алексеевна? Услышав свое имя, майор очнулась от мыслей, развернулась к мужчинам. – Нам надо закончить, – произнесла она, доставая смартфон из кармана. – Если кто-то не готов пойти до конца, я не буду просить и пойму. Молчание было ей ответом. – Тогда я отправляю сообщение, что контейнер у нас и мы ждем дальнейших инструкций. – Минутку, майор! – Догнич поднялся. – Капитан, так ты знаешь, где эта лаборатория находится? – Конечно, знаю. На поле перед Четвертым энергоблоком есть холм. Раньше к нему вела грунтовка от шоссе на Припять. Сейчас, возможно, и нет той дороги, заросла давно. – Ага, понятно. То есть в теории на это поле можно выйти из Рыжего леса, из Припяти и из Лиманска, но при этом друг с другом не пересечься? – Да, и от реактора можно туда же попасть. К чему ты клонишь, Дог? Догнич запустил пальцы в волосы и взъерошил их. – Похоже, нас ожидает небывало теплый прием. Анна с капитаном вопросительно переглянулись. – Монстр с «Честью» в Припяти. Воронов с «Волей» в Лиманске. А Федя-Обрез со своей братвой… – Догнич опустил руки, засовывая большие пальцы за ремень брюк. – …А Обрез может быть везде. Вспомните слова Ворона: «Содержимое схрона, за которое готовы хорошо заплатить, не может не вызывать интереса». Вот и получается, что поле это – лучшее место, чтобы выяснить, чей интерес больше. – То есть мы сейчас должны решить, лезем ли мы в петлю или нет? Я – за, – тут же отозвалась Спирина. – Я с майором, – вторил ей Михаил. Дог покачал головой. – Деваться некуда, идем. Хоть я и не разделяю вашего рвения. Анна склонилась над смартфоном, ее палец забегал по буквам электронной клавиатуры. – Все, ждем. Тут же раздалась вибрация. – «Для завершения операции доставьте контейнер в указанную точку. Вознаграждение будет перечислено на счета участников, имеющих активные маячки-браслеты», – прочитала она вслух. – Догнич прав. Указанные координаты практически в центре поля перед реактором. Дог потер ладонями лицо. – Ну что ж. Как я и говорил, скучно не будет. Переглянувшись с Шебановым, Аспид поставила рюкзак на стол и, развязав лямки, спрятала в него контейнер. – Надо идти. – Капитан попытался добавить в голос решительности, но гримаса боли предательски скользнула по его лицу. – Вы как, Михаил Иванович? Идти-то сможете? – уточнила Анна встревоженно. – Майор, человеку, пережившему Выхлоп, дырочка в ноге – как слону дробина! – пошутил Догнич, закидывая свой рюкзак за спину. – Я ведь прав, кэп? Улыбнувшись, Шеба изобразил пальцами «о’кей». – Я не готов пропустить такое веселье. Аспид, ведите свою группу. Анна рассмеялась, ответив таким же жестом капитану. И они приготовились к выходу. – Все хотел спросить, – открыв дверь и пропуская Анну и Шебанова, полюбопытствовал Догнич, – почему «Аспид»? – Элементарно, Дог. Анна Спирина – а-эс-пэ-и. А буква «д» как-то сама добавилась. Логично и лаконично. Дог остановился на крыльце, плотно прикрыл тяжелую створку и потянул ее на себя, пока не раздался щелчок замка. – Вот оно как просто… – ухмыльнулся он в ответ на ее слова. – А я все думал про змей, яды, гадов всяких. А картинка-то никак не складывалась! Анна и капитан рассмеялись. * * * В утренней дымке поле перед Четвертым энергоблоком казалось бесконечным. Окруженное с трех сторон редколесьем, оно сейчас походило на сцену огромного театра с рядами деревьев вместо зрительских мест, где основной декорацией служил серый угловатый силуэт ЧАЭС с торчащей на фоне хмурого неба полосатой вентиляционный трубой. Анна миновала последнюю вереницу деревьев, покрытых яркой рыжей листвой, забралась на высокую кочку и, приподнявшись на цыпочки, оглядела лежащее перед ней пространство. Низкий туман, опустившийся к самой земле, скрывал все неровности, и поле сейчас казалось ровным пушистым ковром. – Михаил Иванович, не думаю, что вам стоит идти со мной, – тихо сказала она, сжав лямки рюкзака. – А вот прикрытие не помешало бы. Хромающий Шебанов неспешно вышел из леса следом за ней и остановился рядом. Он снял свою сумку-чехол с плеча, поставил на землю и устало оперся на нее. – Я не отпущу вас одну, Анна Алексеевна. От прикрытия при такой видимости толку никакого, а если держаться поближе друг к другу, то это будет сейчас лучшей защитой. Вынув смартфон из нагрудного кармана, Спирина посмотрела на экран. – Но туман работает и на нас: хоть мы не видим тех, кто нас ждет, но и они также не видят нас. – Она вытянула вперед руку. – Судя по карте, нам нужно пройти еще метров двести, и мы будем точно на месте встречи. – Этот туман – обычное утреннее явление тут. – Выйдя из леса следом за ними, Догнич присел на ближайшей кочке, положив рюкзак между ног. – Он рассеется очень скоро, и на этом поле мы будем как на ладони. Вот тогда и потребуется прикрытие. – Дог прав. – Взглянув на бледное лицо Михаила, Анна еще раз повторила: – Капитан, мне было бы спокойнее с подстраховкой. Она села рядом с Догом. По лицу Шебанова было видно, что боль в раненой ноге усилилась и движения давались с трудом. – И еще раз нет, майор. Даже если вы прикажете мне остаться, в этот раз я буду вынужден нарушить ваш приказ. Я иду с вами. – Если капитан доверит мне свои «снасти», то я обеспечу прикрытие, – переводя взгляд с одного спорщика на другого, предложил Догнич. – Конечно, снайпер из меня не ахти какой, но думаю, что справлюсь. Шеба кивнул, и Аспид с неохотой согласилась. – Только будет надежнее, если я браслетик свой все же сниму, – продолжил Дог, задирая рукав бушлата. – Что-то мне подсказывает, что денег обещанных никто из нас не увидит. Да и черт с ними, живым бы выбраться отсюда. С этими словами он вынул из ножен на поясе нож, продел его под маячком-датчиком и резко повернул лезвие в сторону. Проволока браслета оборвалась, и технологическое насекомое упало на землю, замигало, меняя зеленый цвет на красный, и спустя несколько секунд погасло. Сообщение не заставило себя ждать.