На глаза Олега навернулись слёзы. Рука невольно снова потянулась к кобуре. — Олег, остынь! — заметив это, предостерегающе крикнул Александр, ловко заматывая скотчем руки женщины. Та ещё не пришла в сознание. — Слушай, по-моему, ты этой суке рёбра сломал, — Александр проверил пульс на руке у женщины. — Дышит… Такие твари живучи, как кошки! Он вновь заклеил Сидоренко скотчем глаза и рот, лёгким движением забросил женщину себе на плечо и, подгоняя пинками, погнал Сидоренко к выходу. Там его перехватили близнецы и потащили к своей машине. Олег взял дочку на руки и вышел из квартиры. Александр тем временем подтащил женщину к машине ДПС и, открыв багажник, свалил её внутрь. — У меня к этой дамочке будет ещё мно-ого вопросов, — пояснил он. Сняв маски, все сгрудились около машины Олега. Поддерживая одной рукой засыпающую дочурку, Олег другой рукой по очереди обнимал ребят. — Спасибо вам, мужики, я теперь по гроб жизни ваш должник! — Да что вы, товарищ майор, какие долги? Рады, что сумели помочь! — Чёрт подери! Олежа, мы что же, так и не посидим и не выпьем? Что за б…дская жизнь настала! — Не сегодня, Саня! Мне сейчас каждая минута дорога. — Понимаю. К матери не заедешь? — Нет. Сообщи ей сам сегодня вечером. Без подробностей, разумеется! А с этими что делать будешь? — Ну что? Сидоренко мы с младшим близнецом спрячем в одном укромном местечке. Даже если его хватятся до окончания выходных, то вряд ли найдут. Ты, — Александр ткнул пальцем в лейтенанта, — со старшим близнецом проводите майора до границы области. Поможешь заправиться. Отдашь ему все талоны на бензин! Затем припрячете майорову девицу, а эту тварь, что в багажнике, тащите на нашу «хату». Будем с ней беседовать! Вечером девку освободить. Вот ещё что, — он обвёл подчинённых суровым взглядом, — не вздумайте её употребить по назначению! — Да что Вы, товарищ майор! Как можно? Тем более, после этого борова… — Я предупредил! — грозно отрезал Александр. — Саня! Я-то после сегодняшнего сюда уже не ходок. Сам понимаешь! А ты, бери семью, ребят и давайте ко мне. Отдых устрою по высшему разряду! — Ладно, Олежка! Не последний день живём, — Александр обнял его, неловко боднул головой в плечо и, резко повернувшись, зашагал к своей машине. — Всё, орлы, по коням! Из города Олег выезжал, когда уже начало светать. И снова скорость. Белоруссию надо проскочить как можно быстрее. В Литве будет проще: КГБ там уже не действует, да и армейцам нет сейчас былого раздолья. Бессонные тревожные сутки уже давали о себе знать — Олег начал ощущать усталость. Пакетик с леденцами таял на глазах. За эти сутки, кроме леденцов, у него во рту не было и маковой росинки, но Олег намеренно не ел — еда обязательно расслабит и бросит в сон. Голод же, наоборот, поможет бороться с ним. «Твоя первая и главная на сей момент задача, Олег Семёнович, — не заснуть за рулем и не слететь с дороги», — эта мысль молоточком стучала в мозгу. Проскочив белорусско-литовскую границу, Олег на несколько минут остановился. Нужно было дозаправить бак, но первым делом он совершил небольшую пробежку вдоль трассы. Потом — «бой с тенью». Физические упражнения несколько освежили его. Олег реально почувствовал голод. «Нет, брат, потерпишь! Не время жрать»! — одёрнул он себя. Олег дозаправил бак и выпил холодный кофе. Затем повернулся к спящей на заднем сиденье дочери и поправил укрывавший её жакет. По-хорошему, нужно было бы покормить малышку, но в данный момент лучшее для неё — это сон. Олег завёл машину и задумался. Везти Светланку домой сейчас неразумно — эти сволочи могут попытаться повторить похищение. Значит, надо обеспечить ей охрану, а это может и не сработать. В любом случае её присутствие свяжет ему руки. Нет, дочку нужно спрятать, причём надёжно. Олег нажал на педаль газа. Он уже принял решение, куда направиться. После Вильнюса он не пошёл по рижской трассе, как сутками ранее, а свернул к морю, на Клайпеду, и оттуда по приморскому шоссе двинулся к себе, минуя Ригу. Такой путь был немного длинней, но, во-первых, это давало небольшой шанс сбить со следа возможных преследователей, а во-вторых, на этой дороге находился затерянный в курземских лесах маленький райцентр. Вот туда-то и направлялся Олег. — Ну, докладывайте, что у вас тут происходит! — майор Крамаренко влез в микроавтобус и поморщился. — Пили!? Я же приказал, ни грамма! Капитан Лагутовский, что — очень хочется поменять Прибалтику на солнечный Таджикистан? — Никак нет, товарищ майор! А зачем вы воскресенье себе портите. Ведь всё спокойно, всё под контролем, — Лагутовский попытался увести разговор в сторону от опасной темы. — А мне спокойнее самому всё проконтролировать. Докладывай, как объект? — Ну что, Островецкий и Долгоногов весь день пили, песни горланили. Потом пошли спать. А полчаса назад кто-то звонил из милиции, ругался: все, мол, пашут, а вы пьянствуете. Долгоногов его по матушке послал и бросил трубку… — Это я попросил проверить их. Так, дай журнал. Лагутовский протянул Крамаренко журнал: — Вот, всё отмечено, кто и когда выходил из дома, кто входил… Крамаренко машинально перелистывал журнал. Вдруг он напрягся и вернулся на страницу назад. — Это что такое?! — Где? — Вот записано, что в 11.45 из третьего подъезда вышла старуха? — Ну да, высокая такая старуха, еле кости передвигала… — А где запись, когда она вернулась? — Так она не возвращалась, — Лагутовский заметил, что глаза майора стали наливаться свинцом. — А может, она здесь в гостях была или, наоборот, ушла в гости и осталась там ночевать… — Мне плевать, что она там может или не может, — раздражённо перебил словесный понос Лагутовского майор. — Дай запись прослушки! Буквально вырвав из рук капитана несколько кассет, Крамаренко быстро рассортировал их по времени, всунул первую кассету в магнитофон и схватил наушники. Время от времени он включал быструю перемотку, прослушивал и перематывал дальше. Прослушав несколько кассет, майор отбросил наушники и поднял на капитана потемневшие от ярости глаза. Тот невольно отшатнулся. — Послушай, Лагутовский, ты идиот!? — тихий, вкрадчивый голос майора не предвещал ничего хорошего. — Я хочу знать, ты полный идиот или только наполовину!? — он влепил капитану смачную пощёчину. — Товарищ ма… — Молчать, придурок! Ты у меня не просто убудешь в Таджикистан, ты у меня отправишься туда как минимум без одной звёздочки! Сейчас прибудет смена, а ты катись под домашний арест — потом решу, что с тобой делать! — Да что случилось-то? — Что случилось!? Пока ты, скотина, тут пьянствовал, тебя провели, как последнего мудака! Островецкого там нет! — Как нет? — А так! Сам прослушай, бдительный ты наш! С тех пор, как ушла мнимая старуха, он не произнёс ни слова, только пел. Даже, когда он начал петь по второму кругу, ты, болван, ничего не заподозрил. Боже, с какими идиотами приходится работать! Вон отсюда, кошмар с ногами! На территории Литвы Олег так не гнал машину, как по Белоруссии — таяло чувство опасности за спиной. Зато усиливались усталость и ответственность за жизнь дочери. Та уже проснулась, умяла зачерствевший бутерброд и во что-то играла на заднем сиденье, используя вместо куклы пустую бутылку из-под лимонада. «Настоящий милицейский ребёнок — терпеливый, неприхотливый», — умилённо подумал Олег. Ему вдруг стало стыдно от мысли, что он преступно мало уделял ей времени, недостаточно баловал… «Ничего-ничего, моё солнышко! Отныне всё будет по-другому. На первом месте ты и только ты!» Въехав на территорию Латвии, Олег почувствовал настоящее облегчение — он вдруг реально ощутил, что означает выражение «дома и стены помогают». Он резко сбросил скорость и ехал уже совсем медленно, памятуя, что именно на этой дороге погибла его жена. «Не хватало ещё и нам со Светланкой повторить Алёнкину судьбу», — мысли уже ворочались с трудом. Он очень, очень сильно устал. Последние километры пути дались ему совсем тяжело — до крови кусал себе руку, чтобы болью заглушить неудержимое стремление спать. Но только въехав во двор Эдгара Туминьша, Олег позволил себе расслабиться… Майор милиции Эдгар Янович Туминьш был ровесником Олега. Они дружили ещё с лейтенантских времён, когда вместе начинали служить в уголовном розыске. Затем их дороги разошлись: Олег перешёл работать в следствие, потом Афганистан, а Эдгара назначили начальником уголовного розыска в соседний райцентр, откуда он, собственно, и был родом. Сейчас он занимал должность заместителя начальника отдела милиции по оперативной работе, совмещая её с должностью начальника милиции. Тот уже продолжительное время болел и практически не покидал госпиталя. С Олегом Эдгар связи не терял. Встречались они довольно часто, тем более что семья Туминьша оставалась на старом месте — жена категорически отказывалась куда-либо переводить детей из хорошей школы. Жил Эдгар в старом доме своей недавно умершей бабушки, который собственноручно отремонтировал. Правда, до подворья руки ещё не дошли, но он старался каждую свободную минуту посвятить работе во дворе, чтобы довести родовое гнездо до ума. Вот и сейчас, обнажённый по пояс, он колол дрова для камина. Высокий блондин, под два метра ростом, с фигурой бывшего атлета-десятиборца и лицом типичного прибалта (про таких говорят — «лицо вырублено топором»), Эдгар пользовался повышенным вниманием женского пола. Причем «пользовался» в прямом значении этого слова, за что ему частенько перепадало от жены. Но изменить свою натуру он не мог и не хотел. С подчинёнными бывал крут, иногда излишне резок, как, впрочем, и с начальством. В районе он ощущал себя полновластным хозяином, его откровенно побаивались — мог быть крут не только на словах. Поэтому Эдгар несказанно удивился, когда в его двор завернула зелёная «шестёрка». «Это кто ж так у нас оборзел, что заруливает без спроса во двор замначальника милиции»? — изумился Эдгар и, отбросив топор, направился к машине с целью проучить наглеца. Однако, увидев вылезающего из-за руля Олега, расцвёл в улыбке. — Олежка, дружище! Какими судьбами? — Эдгар по-медвежьи, до хруста в костях, обнял старого друга. Но тут же нахмурился: интуиция опытного сыщика подсказывала ему, что что-то не так — Олег измождённый, со смертельной усталостью в глазах, на незнакомой машине… На заднем сиденье Эдгар увидел Светланку. Но ведь малышка сейчас должна была быть в Белоруссии, у матери Олега. Мозг сыщика автоматически, помимо его воли, складывал обрывки информации, как мозаику, в целостную картину. — Олег, у тебя что-то случилось!? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Эдгар, беря на руки Светланку и приглашая Островецкого в дом. — Сейчас ты мне всё подробно расскажешь, чтобы я знал, как тебе помочь. В доме Светланка убежала в гостиную смотреть мультики по телевизору, а мужчины расположились на кухне. Эдгар налил по рюмке коньяка: — Выпей с дороги! Взбодрись! Потом будем ужинать. Выпили. Олег, с трудом преодолевая сонливость, пересказал Эдгару события последних дней. Слушая его, Туминьш ходил взад-вперёд по кухне, и лицо его всё больше мрачнело. — Да, — хмуро начал он, — я слышал краем уха, что ты расследуешь убийство полковника, читал ваши ориентировки, но не думал, что дело примет такой оборот. Вот сволочи, даже до ребёнка добрались! Эдгар остановился посреди кухни. На его лице промелькнула довольная улыбка человека, нашедшего выход из трудного положения. — А знаешь, Олежка, давай-ка я вас со Светкой спрячу. Нет, правда! У меня в районе «лесные братья» до середины пятидесятых бродили — не могли их выловить. Сам знаешь, какие у нас леса. А тогдашние энкавэдэшники — не чета нынешним кагэбэшникам! Да и КГБ нынче прикрыли. — Спасибо, Эдгаринь! Меня прятать не надо. Мне ещё «долги» возвращать предстоит. А вот Светулю спрячь. Мне легче будет, если буду знать, что она в безопасности. — Вот и хорошо! На том и порешим. Сейчас я сварганю ужин, а потом обсудим детали. Эдгар загремел посудой, а Олег перешёл в гостиную и уселся на диван. Минут через двадцать Эдгар вышел из кухни с огромной сковородкой в руках и грустно вздохнул — Олег спал мертвецким сном, свесив ноги на пол. Эдгар снял с него обувь, поднял ноги на диван и укрыл друга пледом. — Светка! — позвал он. — Оторвись от мультиков. Пошли, покушаем горячего. — Товарищ полковник, у нас ЧП! — В последнее время я от тебя не слышал ни одной доброй вести — одни нештатные ситуации. Что ещё случилось? — Островецкий ушёл из-под контроля, и где он теперь — неизвестно… — Ну, спасибо тебе, майор, за службу! Растяпы, чёрт бы вас подрал! Докладывай чётко, внятно и обстоятельно! — Островецкий исчез из поля зрения предположительно ещё вчера, около 12.00… — Что? Он больше суток вне нашего контроля? Майор, вы понимаете, что провалили операцию? Мы провалили операцию! Виктор, ты представляешь, что ждёт нас с тобой лично? Ладно, разбор полётов оставим на потом. Продолжай!