— Я уже отстранил Лагутовского от несения службы и отправил его под домашний арест. Это его непосредственная вина в том, что мы профукали Островецкого. Хотя и с себя вины не снимаю. Не проконтролировал вовремя… — Хватит самобичеваний! В Белоруссию сообщили? — Так точно! Там тоже переполох. Исчез офицер, который непосредственно отвечал там за всё. — Как исчез? Ты что, думаешь, Островецкий мог пойти на крайние меры? — Насколько я его знаю — да! — Чёрт! Значит, можно предположить, что Островецкий, уйдя из-под контроля, добрался до Белоруссии, разыскал там этого офицера, пустил его в расход, отбил девочку и исчез? И всё за сутки? Бред! Он что — Рэмбо? — Ну, насчёт того, что пустил кого-то в расход, я думаю, преждевременно об этом говорить, а в остальном — я уверен, что кто-то ему помогал. Местные товарищи уже разбираются… — Хорошо, в конце концов, — это их проблемы. А что ты сделал для установления местонахождения Островецкого? — Предположительно он может передвигаться на машине, принадлежащей некоей Марии Захаровой. Мы уже подали машину в розыск по нашим каналам, но, к сожалению, результатов пока никаких… Нужно принять во внимание, что на территории Литвы и Латвии в настоящее время наши возможности весьма ограничены. — И что ты предлагаешь? Твой анализ ситуации на данный момент? — Полагаю, есть два наиболее вероятных варианта развития событий. Первый: Островецкий с дочерью лягут на дно, что, учитывая его связи и возможности, он может осуществить весьма успешно. Этот вариант наиболее удобен для нас: Островецкий самоустраняется от дела, оно переходит под наш негласный контроль. В этом случае всё произошедшее нам даже на руку. В любом случае, мы уже выиграли время… — Но ты ведь не уверен, что он поступит именно так? — Совершенно верно. Есть и другой вариант развития событий: Островецкий надёжно прячет девочку и возвращается. Тогда он становится очень опасен — разъярён и может решиться на всё. Если уже не решился — мы ведь не знаем, что именно произошло в Белоруссии. И ещё неизвестно, что он станет делать: с удвоенным упорством продолжать расследование или, наплевав на всё, искать виновных в похищении его дочери, то есть нас с Вами… — Полагаешь, это возможно?? — Не исключаю. Поэтому на ближайшее время советую усилить меры предосторожности… — М-м… А найти девочку, чтобы опять взять его под контроль, полагаю, не удастся!? — Во всяком случае, — в ближайшее время. Скорее всего, он уже на территории Латвии, а здесь у него куча друзей, солидные связи. Нам же в последнее время с каждым днём становится всё труднее работать. Даже те, кто раньше с нами активно сотрудничал, сейчас стараются уклоняться от контактов. — Значит так, майор, поиски девочки прекратить! У нас и так мало людей. Если Островецкий исчез вместе с дочерью, то оставьте его в покое, пусть сидит себе в подполье. Нас это устраивает. Но, если он вернётся, то всё внимание ему! В этом случае, возможно, придётся пойти на радикальные меры. — Товарищ полковник… — Да я и сам не хочу. Но у нас просто не останется выбора. И верни на службу придурка Лагутовского — может оказаться полезным. Разбираться с ним будем после. — Вставай, соня! Ты уже пятнадцать часов дрыхнешь, — раздался раскатистый бас Эдгара. Одновременно кто-то сильно принялся дёргать Олега за ногу. Тот попытался отмахнуться, но не тут-то было… — Вставай, говорю! Мы уже со Светкой сходили, дежурных сменили. А сейчас будем завтракать. Я что, по твоей милости, не жравши должен ходить? Из кухни доносился умопомрачительный запах жареной картошки. Олег окончательно проснулся, сел на диване и с хрустом потянулся. — Иди во двор, рожу умой и вообще приведи себя в порядок! Олег вышел во двор и, раздевшись до пояса, занялся интенсивной зарядкой. Затем минут двадцать поколол дрова, облился ведром холодной воды и ощутил прилив бодрости. Вместе с нею пришло и дикое чувство голода. — Хватит уже, пошли жрать, остыло всё! — загремел с порога Эдгар. — А где Светланка? — Они с моей двоюродной сестрой, Байбой, ходят по магазинам. У них большой шопинг: надо же малышке прикупить одежонки, бельишка, игрушек. Эдгар поймал насупившийся взгляд Олега и усмехнулся: — Да не волнуйся ты, за ними мои ребята присматривают! Пока ты дрых, я тут кое-что предпринял: вызвал Байбу — она заберёт Светку к себе на хутор. Там её ни одна собака не найдёт. Сейчас они купят всё, что надо, потом зайдут попрощаться и поедут. Давай за стол! На столе уже дымилась огромная сковородка жареной картошки. Рядом — не менее объёмистое блюдо с салом, колбасой и десятком яиц, огромная миска с квашеной капустой, солёными огурцами и помидорами. Покушать Эдгар любил и умел. То ли от вида этого изобилия, то ли от аппетитных запахов, а скорее всего, и от того, и от другого, у Олега слегка закружилась голова. Он не ел уже более двух суток и теперь был готов смести всё со стола. Олег решительно уполовинил себе в тарелку содержимое сковородок и жадно принялся за еду. Эдгар принёс из холодильника бутылку водки и достал из буфета давешнюю бутылку коньяка. — У тебя же вроде бы рабочий день, — Олег вытаращил от удивления глаза. — А я сам себе начальник! Сегодня я объявил себе выходной — не каждый же день ко мне друг приезжает. Да не ёрзай ты, — Эдгар заметил вопросительный взгляд Олега. — Я звонил Долгоногову, рассказал ему обо всём… — Ты звонил Ояру на службу? — Ну, сперва я позвонил к тебе домой, но Ояра там не оказалось. Тогда я позвонил ему в кабинет. Короче, Ояр сказал, что наблюдение сняли ещё вчера вечером. Поэтому он и заявился на службу. На него там, конечно, наехали по полной программе, но он молчал, как партизан. Я ему сказал, что теперь он может всё говорить. Представляю, как сейчас твой отдел гудит, — Эдгар довольно усмехнулся. — И хватит уже жрать, давай выпьем! Он налил по рюмке водки. Выпили за удачу. Олег уже утолил первое чувство голода и ел медленнее, ощущая теперь вкус пищи. — Ояр сказал, что по делу пока никаких подвижек. Отовсюду приходят ответы на запросы и отдельные поручения, но где сейчас может находиться ваш Сирота никто и понятия не имеет. Так что, расслабься и отдыхай. Успеешь ещё в своё дерьмо погрузиться! Если что-то срочное, Ояр позвонит сюда. Олег уже насытился и откинулся на спинку стула. — Пошли к камину! — Эдгар взял с собой недопитую бутылку коньяка, два бокала и направился к камину. Олег последовал за ним. Удобно расположились в двух старых, ещё довоенной работы, креслах-качалках. Эдгар разлил коньяк по бокалам. Благородный напиток, уютное кресло, потрескивающие в камине дрова — всё это располагало к неспешному обстоятельному разговору… — Я так понимаю, что если ты звонил ко мне в отдел, то мои «друзья» уже знают, где я. — Ну и что! Сюда они не сунутся. Не те времена. Руки у них коротки. А ещё я предпринял кое-какие меры: у меня на границе района пост ГАИ, на въезде в город — пост ППС. Если кто-то подозрительный объявится, мне сразу сообщат. И в дежурке усиленный наряд. Так что отдыхай спокойно. Эдгар заёрзал в кресле. Было видно, что его что-то терзает. Резкие морщины прочертили его нахмуренный лоб. — Эдгаринь, что-то случилось? — спросил Олег, потягивая коньяк из бокала. — Олег, ты в последнее время ничего не замечаешь? — Ты о чём? — Понимаешь, общая обстановка какая-то тревожная. Ты знаешь, что в армии отменили отпуска? К чему бы это? — Ну, может, учения какие-то намечаются. — Об учениях нас всегда заранее предупреждают, чтобы оказывали содействие. Да и какие сейчас могут быть учения, когда в стране бардак? А недавнее нападение ОМОНа на здание МВД? А участившиеся нападения на таможенные посты? Вон, вчера взорвали пост на границе с Белоруссией. Есть жертвы. Между прочим, пришли с нашей стороны… — Чёрт! Я же там днём ранее проезжал… — Вот-вот, не нравится мне всё это. Очень не нравится! Идёт какая-то непонятная возня. — И что ты обо всём этом думаешь? — Думаю, армию готовят к военному перевороту. Давно такие слухи циркулируют, а теперь появляются и факты. Видимо, попытаются силой вернуть прибалтийские республики обратно в состав Союза. — Эдгар, ты что, охренел? Какой переворот? Мы что тут, какая-нибудь Гондурасия? Это же Советский Союз… — Вот именно поэтому я и не исключаю повторения событий сорокового года. Помнишь, полгода назад я был в командировке в Риге? Сидел на реабилитационных делах? — Помню, конечно! Я же тогда заскочил к тебе, даже помог составить заключение по двум делам. Вы ещё прозвали тогда эти дела — «делами о ДДП»… Олег мысленно перенёсся на полгода назад, когда, будучи по делам в Риге, он навестил Эдгара, прикомандированного к группе по пересмотру дел репрессированных в сороковые годы. Острые не язык сотрудники группы тогда по аналогии с делами о ДТП (дорожно-транспортные происшествия), мрачно прозвали эти дела «делами о ДДП» — донос, допрос, приговор… Олег тряхнул головой, отгоняя тягостные воспоминания. — Такое разве забудешь? Три бумаги в деле, а сроки: двадцать, двадцать пять лет! «Пятнашка» — за счастье! И за что? К то-то сказал, что немцы лучше за дорогами следили, кто-то кусок сала «лесным братьям» дал… Попробовал бы не дать — сразу бы на ближайшей сосне повис! — Олег тяжело вздохнул, вспоминая шок, который пережил, изучая эти дела. — А я боюсь, что всё может опять повториться, — хмуро заключил Эдгар. — Да ты что, сейчас не те времена! — Тогда, наверное, тоже так думали. А знаешь?.. — Эдгар заколебался: говорить — не говорить. Нет, перед Олегом он таиться не будет… — Короче, три дня назад я вывез почти всё оружие из отдела! — Какое оружие? — Олег вытаращил от удивления глаза. — Всё табельное автоматическое оружие: пулемёт, восемь автоматов, снайперскую винтовку и все боеприпасы к ним. Рассовал их по схронам. Остался только один автомат в дежурке… — На хрена?! — На хрена? — Эдгар стиснул зубы, на его скулах заиграли желваки. — Если всё же случится военный переворот — я со своими ребятами ухожу в лес… — Майор милиции Туминьш станет «лесным братом»? — А что, лучше отправлять людей в лагеря или отказаться и самому туда загреметь? — И что, будешь стрелять в солдат? Это же пацанва. Они же — люди подневольные… Им приказали — они пошли… — А у меня выбора не будет. Я буду защищаться и защищать свой народ! Ну, что скажешь?