Они стояли друг против друга, набычившись, — высокие, здоровенные мужики — и не мигая смотрели друг другу в глаза. — Парни, — подал голос Сергей, — по-моему, вы делаете это зря. Не стоит из-за меня так подставляться… — И ты заткнись! — отрубил Ояр. — Мы сами всё решим! Олег, — уже мягче продолжил он, — кому будет легче, если мы сдадим этого парня? Митрофанова уже не вернёшь, и, если честно, поделом ему. Ну сломаем мы этому парню жизнь, так потом же сами себя будем корить всю жизнь. Да, восторжествует закон! Закон страны, стоящей на пороге гражданской войны. А на деле восторжествуют Митрофановы и все те, кто за ними стоят! Они опять правы: им опять можно воровать, предавать, торговать страной, похищать детей, убивать, в конце концов!! — Ну, убили как раз Митрофанова! — Олег уже взял себя в руки. — Не передёргивай! Ты понимаешь, о чём я… Мы всегда были для них быдлом, пушечным мясом, винтиками в их игрищах. Нас можно посылать на бойню, манипулировать нами… И вот, в тот один из немногих случаев, когда у них произошла осечка, ты собираешься встать на их сторону, по сути, сдать одного из нас! Ты вспомни, чтобы не допустить тебя к этим паскудным бумагам, они похитили твою дочь! Им ведь всё можно! Олег, ну же! Ты же думаешь точно так же, как и я, только боишься себе в этом признаться… — Браво! — хмуро пробурчал Олег. В душе он уже согласился с Ояром. — Тебе бы ещё броневик! — Какой броневик? — опешил тот. — Как Ленину, речь толкать! Слушай, из тебя бы вышел хороший замполит. И когда ты только так п…деть выучился? Ладно, что ты конкретно предлагаешь? — Ребята, а меня вы не спрашиваете? — подал голос Венский. — Нет, не спрашиваем! Молод ещё и многого не понимаешь. Будешь делать так, как мы скажем! — Да нет, просто я хотел сказать, что я — как вы, — тихо промолвил Женька. Ояр и Олег улыбнулись. Атмосфера в комнате разрядилась. Ояр взял нож и разрезал связывавшую Сергея верёвку. — Одевайся! Сергей принялся натягивать брюки, прислушиваясь при этом к разговору милиционеров. — Ояр, излагай свой стратегический план, — усмехнулся Олег. — Не издевайся. План очень прост: мы отпускаем Сергея, и он лесочком дует отсюда. Парень ушлый и вполне способный обойти заслоны и добраться до России. А там, в нынешнем бардаке, легко затеряться. Да и здесь никто особенно не будет рвать задницу по розыску — оформят необходимые запросы и дело с концом. Сделаешь себе новую ксиву, — Ояр взглянул на Сергея, — и живи на здоровье. А со временем, когда всё утихнет, найдёшь способ перетащить к себе Велту. — Ну а мы? — спросил Олег. — А мы скажем, что опоздали. Прибыли на хутор, когда его уже и след простыл… Предъявим вещдоки и приостановим дело за розыском обвиняемого. — А если его всё же поймают? — Будет придерживаться нашей версии. Что-то мне подсказывает, что он нас не сдаст. Не сдашь ведь? — усмехнулся Ояр, обращаясь к Сергею. — Ребята, да я… да вы… — Сергей только махнул рукой. От нахлынувших чувств он не мог вымолвить и слова. — Ладно, всё! Хватит сопли жевать, — взял инициативу на себя Олег. — Ты, Серёга, дуй к лесу, а мы к мотоциклу. Пора сваливать! — Господа менты! — усиленный мегафоном голос разорвал пасторальную тишину округи. — С вами говорит капитан Лагутовский. Со мной взвод бойцов. Вы окружены. Ояр и Олег метнулись к окнам. То, что Островецкий увидел из своего окна, ему очень не понравилось. С десяток автоматчиков полукольцом заняли позиции в его секторе. Олег вопрошающе глянул на Ояра. — С моей стороны человек десять, — невесело сообщил тот. — У меня примерно столько же. А сколько с тыльной стороны — бог его ведает. Думаю, не меньше. Олег подошёл к окну и, прикрываясь межоконной стенкой, крикнул в форточку: — Лагутовский, чего тебе надо? — Мне надо, чтобы вы не вздумали геройствовать и выдали мне Сироту и кейс с документами. — А если не выдадим? — Тогда у меня есть приказ отбить их силой! — Лагутовский, нам надо подумать. Ты толкаешь нас на должностное преступление! — Думайте быстрее. Даю вам пятнадцать минут на размышление. И не пытайтесь тянуть время — в этот раз вам не удастся обвести меня вокруг пальца. Всё, время пошло! Полулёжа на полу, Олег жестом подозвал к себе остальных. — Лечь! На пол! — рявкнул он Венскому, видя, что тот собирается встать. — Передвигаться только ползком, прикрываясь стенами. Тебе это говорю — этим двоим объяснять не надо. Женька послушно закивал головой. — Ну, что будем делать? — спросил Олег, когда все собрались вместе. — А что тут думать? — невесело усмехнулся Сергей. — Я выхожу с кейсом и сдаюсь. Им же только я нужен. Ну, сяду в тюрьму… — Сядешь ли? — перебил его Олег. Все недоуменно уставились на него. — Боюсь, тебя даже до гауптвахты не довезут. При попытке к бегству — очень удобно… — Олег, что ты такое говоришь? Зачем? — изумился Ояр. — А ты думаешь, они его судить будут, чтобы он про Митрофанова и про готовящийся переворот начал говорить? Нам его, кстати, не вернут по тем же причинам, плюс ещё им надо будет объясняться, на каком основании его отбили. — Да, ты прав. Тогда я против его выдачи. Будем отбиваться, сколько сможем, — грозно нахмурился Ояр. — Ага, Аника-воин! Три пистолета против тридцати автоматов. Да мы тут и трёх минут не продержимся. — Ну, три-то, пожалуй, продержимся… — Ребята, какие споры? — решительно сказал Сергей. — Я выйду. Если всё будет, как ты сказал, майор, — значит такая моя судьба. — Да ты за кого нас держишь? — начал заводиться Ояр. — Думаешь, мы отдадим человека на смерть и потом сможем спокойно друг другу в глаза смотреть??? — Стоп! Никуда ты, Сергей, не пойдёшь! И это не обсуждается. А вот тебе, Женька — уходить. Ты тут вообще не при делах. Тебя они не тронут. Да и ствола всего три. Так что — исчезни! — Нет! — в голосе Венского зазвенел металл. — Может, вы забыли, товарищ майор, но я тоже офицер! Делайте со мной что хотите, но я отсюда не уйду! Да и не выпустят они меня. Я ведь тоже знаю о перевороте. — Чёрт! — закусил губу Островецкий. — А ведь малый прав! Им действительно предпочтительнее иметь нас в виде трупов… — Ты что, братишка? — удивлённо воскликнул Долгоногов. — Три погибших сотрудника милиции и один штатский — это уж чересчур — они на это не пойдут. Шуму-то сколько! — Не пойдут, говоришь? А вспомни недавнее нападение рижского ОМОНа на здание МВД. Там четыре мента погибло: двое из них вообще прикомандированные к охране из районов. Не пойдут? Ещё как пойдут! Похоже, их план таков: выманить нас из дома и порешить. В крайнем случае — изолировать. Но лучше прикончить. Сами знаете, нет человека — нет проблемы. А нашим потом объяснят: накладка, мол, вышла, не разобрались в боевой обстановке. Наплетут чего-нибудь, может, даже накажут кого-либо, хотя бы того же болвана Лагутовского… — Эй, менты, ваше время вышло! — пророкотал мегафон снаружи. — Пусть выходит Сирота, а затем выходите вы. — Погоди, Лагутовский! — Ояр метнулся к окну. — Дай нам ещё пятнадцать минут уговорить Островецкого. Он не соглашается, говорит, что будет стрелять нам в спину. — Ладно, даю вам ещё десять минут, а уж затем — не обессудьте… — Молодец, Ояринь! — одобрительно усмехнулся Олег. — Здорово сообразил! — Ребята, — вступил в разговор Венский, — подождите, а как же Лагутовский собирается убивать нас при всём взводе? Это же солдаты, а не банда убийц. — А зачем ему при взводе? — усмехнулся Олег. — Он может отправить солдатиков вперёд, потом нас порешить, а причину можно на ходу придумать. Для этого ему хватит его автомата. Да и не сомневаюсь, что у него есть пара-тройка отморозков из числа «дедов». Кроме того, мы ведь не знаем, что там успели на уши навешать солдатам. Может, им сказали, что мы банда ублюдков, убивающих ни в чём не повинных военнослужащих Советской Армии. — Ну что же, придётся отбиваться, сколько сможем… — Погоди отбиваться, Ояр! Будем прорываться! Ояр, Женька и Сергей недоуменно уставились на Олега. — Эй, у тебя что — «крышу» снесло? — Ояр постучал себя кулаком по лбу. — Какой прорыв? Там до леса метров пятьдесят открытой местности. Прямо на автоматы. Да нас в фарш превратят! — А кто тебе сказал, что будем прорываться в эту сторону? Нет, будем уходить с тыльной стороны дома. Там до леса метров двадцать. Сейчас поднимемся на чердак и через слуховое окно осмотримся — попытаемся определить позиции бойцов. Тем временем готовим прореху в крыше. Если Лагутовский поднимет стрельбу — не беда. С той стороны дома пули нас не зацепят, и, наоборот, будет легче под шумок разбирать крышу. Затем, по моей команде, вы разом скатываетесь вниз и несётесь к лесу, а я прикрываю вас огнём. Сами на бегу тоже стреляйте, чтобы помешать прицельному огню. В лесу не останавливаться — разбегайтесь в разные стороны. Если кто-то будет ранен — остальные бегут дальше. Раненых добивать они не будут. Помните, пока хоть один из нас жив — они не посмеют порешить остальных. Кто сможет прорваться — пулей в город поднимать отдел. — А ты? Олег, давай я останусь прикрывать, — предложил Ояр. — Да нет уж, я останусь, — не согласился Сергей. — Вы по моей вине попали в эту «непонятку» — мне и расхлебывать! Оставьте один пистолет и уходите — я прикрою! — Отставить разговорчики! Будете делать так, как я сказал! Я тоже не собираюсь погибать здесь смертью храбрых! Когда вы дёрнете, начнётся суматоха и у меня появится шанс — может, и я улизну. Всё, пошли наверх. Да, и постарайтесь не стрелять в солдат на поражение — пацаны ведь… — Господа менты! — ехидно разнеслось по округе. — Ваше время вышло. А чтобы отбить у вас охоту шутить со мной, делаю вам небольшое предупреждение… Неожиданно вдруг прогремела очередь. Раздался звон разбитого стекла. Пули зацокали по штукатурке, парочка со звоном срикошетировала от рельсов, служащих в доме балками перекрытия. Милиционеры и Сергей вжались в пол, стараясь прикрыть голову руками. Тут и там падали осколки стекла и штукатурки. — Поверх голов стреляет, падла! — прокричал Ояр. — Пугает!