— Ладно, пошли, покажешь! А вы, дорогие дамы, подождите нас, пожалуйста, в кабинете директора. — Терентьич, — спросил по пути Олег, — как думаешь, дамы непричастны к краже? А что: получили продукты, растащили по домам, а потом сымитировали кражу? — Олег, я уверен, что они здесь ни при чём! Янина Арвидовна — кристальной честности человек! Может быть, излишне строгая, но на её должности — это даже хорошо. А Илзе — веселуха, хохотуха, но, чтобы украсть, — не думаю! Поверь чутью старого мента — они здесь не при делах! — Да не горячись ты так! Это же просто версия, причём из наиболее вероятных. Проверим. Сам-то где был? Почему ничего не слышал? — Да я же сижу у входа в школу. Это с противоположной стороны. Оттуда не только звона стёкол — грохота не услышишь! Хоть ломом, хоть кувалдой орудуй. — Последний обход когда делал? — Около двух ночи. Всё было нормально… — Терентьич, ты точно ходил? Нам-то ты можешь сказать — мы же не твоё начальство! — Обижаешь, Олег Семёнович, — насупился Пастухов. — Если бы не ходил, то так бы и сказал. Мне бояться некого. Я такой работы найду — пруд пруди… — Ну, извини, старик! Сам понимаешь, приходится иногда задавать неприятные вопросы. — Вот так, Саня, — повернулся Олег к Михайлову, — похоже, за нашим дедом следили. Дождались, когда он сделает последний обход, и «подломили»[44] столовку. Знали, что не будет сторож всю ночь круги нарезать… Тем временем подошли к разбитому окну. Столовая располагалась в цокольном этаже здания школы, поэтому окна были укреплены решётками. Разбитое окно вело в кухонное помещение. Часть осколков находилась снаружи, часть — внутри. Олег достал из чемоданчика фотоаппарат и сделал несколько обзорных снимков. Затем отбросил кусок картона, лежащего около окна, и увидел несколько довольно отчётливых следов, отпечатанных в грунте. Следы от кед были оставлены, как минимум, двумя людьми. Олег вынул из чемоданчика линейку, приложил её к следам и сделал несколько фотографий. Затем принялся изучать осколки. — Та-ак, пальцев — хоть отбавляй, — констатировал он, упаковывая осколки в целлофановые пакеты. Олег принялся искать в чемодане пакетик с гипсом, чтобы сделать слепки следов обуви. Гипса в чемоданчике не было. — … твою мать! — раздосадованно ругнулся он. — Надо было свой чемодан брать! — Когда в дежурке последний раз чемоданчик проверяли? — Олег вперился грозным взглядом в Михайлова. — Сейчас помчишься в отдел за гипсом… — А я-то здесь при чём? — обиженно пробурчал Саша. — Я также прикомандирован к опергруппе, как и ты… — Проверить надо было прежде, чем берёшь… — Олег встал и огляделся. Возле гаражей копошились какие-то строительные рабочие. Он ухмыльнулся: — Ладно, бежать никуда не надо. Я потом, конечно, выскажу дежурке своё «фэ», а пока сходи к работягам в гаражи и попроси цемента. — Чего попросить? — вытаращился от удивления Александр. — Цемента! Ты что оглох? Михайлов пошёл по направлению к гаражам, постоянно оглядываясь: не шутит ли Островецкий, известный приколист. — Узнаю родной отдел! — усмехнулся Терентьич. Олег в ответ только рукой махнул. Через несколько минут вернулся Михайлов, неся в руках большой целлофановый пакет, набитый цементом. Олег нашёл неподалёку лужу и на картонке приготовил жидкий цементный раствор. Часть его аккуратно вылил в наиболее чёткие следы, затем уложил туда хворостинки и долил раствор. — Ловко ты это делаешь, Олег, — одобрительно произнёс Терентьич. — Я б не сообразил заливать следы цементом, — пробормотал Михайлов. — Учись, пацан, пока я жив! — усмехнулся Олег. — Отливки, правда, тяжеловатыми получатся, но это уже проблема Саныча — ему с ними работать. И, между прочим, поделом — нужно вовремя содержимое следственного чемоданчика проверять! Ладно, пошли внутрь, а раствор пусть пока затвердевает… Олег, Михайлов и Терентьич обошли здание школы, через парадный вход вошли в фойе и спустились к столовой. Директриса и завстоловой уже ждали их около двери. Олег внимательно осмотрел её. — Повреждений нет, — констатировал он. Илзе открыла дверь в столовую и пропустила всех внутрь. Порядок в обеденном зале не был нарушен, то есть проникновения туда не было. Подошли к помещению кухни. Дверь в кухню повреждений тоже не имела. Илзе открыла её и ахнула: помещение кухни выглядело, как после серьёзного погрома — посуда разбросана по плите и полкам, на полу рассыпаны мука, макароны и печенье… — Та-а-ак, — произнёс Олег, — всем внутрь ни ногой, пока не позову! Он вошёл в помещение и вздохнул: варвары — ну, украли продукты, но зачем же всё так громить? Дверь в подсобку была взломана, на полу валялась «фомка»[45]. Олег вошёл в подсобку. Там была та же картина погрома. Олег сфотографировал всё необходимое, после чего принялся обрабатывать спецпорошками дверь, стеллажи и перевёрнутую посуду на предмет выявления следов пальцев рук. Их было предостаточно. На рассыпанной по полу муке были обнаружены довольно чёткие следы кед. Олег сфотографировал и их, затем отобрал и упаковал осколки со следами пальцев. Делал он это автоматически, размышляя, сопоставляя и прикидывая факты. Вдруг на полу под разделочным столом обнаружилось что-то блестящее. Островецкий нагнулся и вытащил оттуда надорванную низку янтаря. Часть бусин закатилась далеко. Олег собрал их и соединил в единое целое. «На руку, — решил он, — для шейного ожерелья слишком короткая». Закончив необходимые действия, Олег взмахом руки пригласил всех войти в кухню. — Ты отрабатываешь так, как будто обокрали не школьную столовую, а, как минимум, квартиру мэра, — вполголоса подколол его Михайлов. — Саша, а мне начхать: столовая это или апартаменты мэра! Я делаю свою работу, — также вполголоса парировал Олег. Михайлов смущённо потупился. — Значит, так, — уже громко продолжил Олег, — Саша, вы вместе с Илзе составите ориентировочный список похищенного и определите приблизительную стоимость. Потом возьми объяснения у Янины Арвидовны, Илзе и Терентьича. И не забудьте составить список лиц, имеющих доступ в помещение. Илзе согласно кивала. Олег ей определённо нравился. — Илзочка, — он заметил это, — вы мне потом, после инвентаризации, занесёте официальную справочку о похищенном? — Конечно-конечно, — женщина расплылась в улыбке. Михайлов понимающе фыркнул. Олег незаметно показал ему кулак. — Илзочка, — как бы невзначай спросил он, — а вот эта вещица Вам незнакома? — он показал ей упакованную в пластиковый пакетик низку янтаря. — Нет, — женщина отрицательно покачала головой, — у меня такой не было, и ни у кого из наших девочек я такой не видела. — Ну, хорошо. Вашим работницам я её потом предъявлю. Олег оформил протокол осмотра места происшествия и ещё раз оглядел помещение: вроде ничего не упустил. Михайлов тем временем заканчивал принимать объяснения. Олег проверил протоколы и остался доволен — Саша работал грамотно. — Терентьич, — спросил Олег, — ты домой? — Чуть позже, — ответил Пастухов. — Помогу сначала женщинам прибраться. — Ну и отлично! Забери потом отливки из-под окон. Пусть они пока ещё подсохнут — не гипс всё же. А по пути домой забрось их в дежурку — ты же живёшь возле отдела. — Да не вопрос. Сделаю, Олежек, всё в лучшем виде! — Ну что, мы закончили? Машину вызывать? — спросил Михайлов. — Закончили, но машину не вызывать, — ответил Олег. — Пойдём пешком, а по пути зайдём в ИДН[46]. Думаю, есть смысл там кое с кем перетолковать. — Ясно, — вздохнул Александр и скосил глаза на следственный чемоданчик. Олег перехватил этот взгляд и развёл руками — ну что поделать, не может же майор тащить чемоданчик, когда есть старлей? Прощаясь с работниками школы, Олег подмигнул Илзе. Женщина зарделась, что не укрылось от взгляда Александра, показавшего майору большой палец. Здание, в котором располагалась инспекция по делам несовершеннолетних, находилось на полпути к отделу. Всю дорогу Олег подтрунивал над Михайловым. — Понимаешь, Саша, — разглагольствовал он, — ты сам виноват! Зачем ты брал чемоданчик из дежурки? Если бы мне пришлось брать свой чемоданчик, я бы, конечно, нёс его сам — пройдохам из уголовного розыска я своё имущество не доверяю! Михайлов в ответ лишь кивал: давай-давай, говори, известно ж — ты начальник, я дурак… Войдя в помещение ИДН, Олег и Александр направились прямо в кабинет инспектора — старшего лейтенанта Валентины Фёдоровой. — Валюня, принимай гостей! — с порога объявил Олег и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло, расположенное в углу кабинета. Александр расположился на стуле. Валентина выпорхнула из-за стола и принялась хлопотать над угощением. Олег окинул взглядом кабинет. Он выгодно отличался от кабинетов следователей или сотрудников уголовного розыска. Свежие обои, приличная мебель, домашние занавесочки на окнах — всё это создавало уют и тёплую атмосферу в помещении. …На столе тем временем появились красивые фаянсовые чашки, вазочки с вареньем, конфетами и печеньем, коробка импортного чая в пакетиках и банка растворимого кофе. В чайнике уже закипала вода. — Меня она, между прочим, никогда так не встречает, — прошептал Александр Олегу на ухо. — А это потому, что ты постоянно ошиваешься здесь по службе и надоел им, как горькая редька, а я появляюсь у них в инспекции, как красно солнышко… — Нет, это потому, что Валька к тебе неровно дышит! Олег в ответ лишь развёл руками… Тридцатилетняя Валентина год назад развелась с мужем. Тому не нравилась её служба: вечные отлучки, дежурства… Сама же Валентина обладала слишком независимым характером, чтобы ради мужа превратиться в домашнюю клушу. Миловидная женщина с аппетитными формами, она была постоянным объектом воздыханий всех ловеласов отдела, на которых, впрочем, не обращала никакого внимания. Олег ей, кстати, нравился давно, прежде она ни о каких, более тесных отношениях, даже не помышляла, но теперь, когда они оба одиноки — почему бы и нет? Накрывая на стол, Валя невольно принимала наиболее эффектные позы. Олег даже крякнул, когда её крутое бедро, обтянутое форменной юбкой, оказалось буквально в нескольких сантиметрах от его глаз. Несмотря на форму, а может, именно благодаря ей, Валентина выглядела чертовски соблазнительно. На мгновение он даже пожалел, что, кроме них, в кабинете находится ещё и улыбающийся во весь рот Сашка. «Что-то ты раздухарился в последнее время насчёт женского пола», — осёк себя Олег. Ему составило некоторого труда переключиться с пышных Валькиных форм на работу. — Значит так, братцы-кролики, — начал Олег, прихлёбывая ароматный чай, — подобьём бабки! То, что это малолетки — двух мнений практически быть не может. Версию о причастности работников столовой исключать пока не будем, но заниматься ею будем лишь вкупе с отработкой несовершеннолетних. Просто не исключён заказ со стороны работников столовой с целью сокрытия хищений. Значит, что мы имеем: следы кед, предположительно тридцать шестого и тридцать девятого размеров — это первое. Второе: расстояние между прутьями решётки узкое — взрослый человек не пролезет, только подросток, причём весьма субтильного телосложения… — И было их двое, — задумчиво произнёс Михайлов. — Ведь обнаружены следы двух человек… — Как минимум, — отозвался Олег. — Ещё один мог стоять «на стрёме» на углу здания — наблюдать, чтобы не вышел сторож. Но следов обнаружить не удалось — там газон. Так что, Саша, это твой контингент — малолетки. И, скорее всего, проживающие в округе. А это твоя зона, Валя. Не будет пацанва через весь город переться на дело. Они, как правило, гадят, где живут. Да и за сторожем надо было понаблюдать. Как пить дать полезли не наобум Лазаря, а выждав подходящий момент.