Она вдруг чмокнула Олега в щёку и выбежала из кабинета. До вечера Олег корпел над бумагами. Около семи, когда он уже собирался домой, вдруг зазвонил телефон. — Олег, — раздался в трубке голос Шестакова, — зайди ко мне! В кабинете Шестакова уже находились Ояр Долгоногов и Саша Михайлов. — Ну, все в сборе, — начал Шестаков после короткого обмена приветствиями. — Ояр, крути свой лисапет, докладывай! — Значит так, — Долгоногов даже не заглядывал в свои записи, — в результате отработки пропавших без вести выяснилось, что Прохоров, у которого, кстати, есть погоняло Проша, был знаком только с Юрием Тищенко и Гунаром Целмсом. Причём с Тищенко было знакомство шапочное — они когда-то учились вместе в школе, пока тот с родителями не переехал в другой район города. А вот с Гунаром Целмсом Прохоров поддерживал отношения вплоть до момента исчезновения Целмса. Во всяком случае их иногда видели вместе на дискотеках. В общем, я вплотную занялся Целмсом, встретился с его родителями. Они тоже немного знакомы с Прохоровым, во всяком случае, несколько раз видели его у себя дома. Короче, я поднял разыскное дело на Целмса, — Ояр немного замялся. — Там есть описание вещей, в которых Гунар был на момент исчезновения. В частности, у него были при себе часы «Победа». В разыскном деле есть паспорт на них… — Слушай, не тяни кота за яйца! — нетерпеливо перебил Олег. — Короче, у Проши при задержании изъяли часы Гунара Целмса! — Твою мать! — тихо выругался Шестаков. — Значит, этот сучонок не блефовал! Так, Ояр, выкладывай всё, что нарыл по Целмсу! Долгоногов немного помолчал, мысленно анализируя всю добытую информацию. — Значит так, Целмс Гунар Иварович пропал без вести десять месяцев назад — в ноябре прошлого года. На момент исчезновения ему было восемнадцать лет. Кличка Чика. Немного приблатнённый, но, в общем-то, неплохой парень. С Прошей не то чтобы дружил — так, поддерживал отношения. Скорее, Проша к нему набивался в друзья. Ещё бы, у Чики водились деньжата — подфарцовывал маленько. Опять же: парень независимый — два года боксом занимался. Мог при случае вступиться за Прошу. С девчонками опять же проблем не было… В деле есть фотографии Целмса, сделанные незадолго до его исчезновения. Олег взял одну из фотографий. С неё смотрел улыбающийся светловолосый парень с насмешливыми глазами. — А во что Целмс был одет на момент исчезновения? — спросил Шестаков. — Он был в кожаной куртке-косухе чёрного цвета, свитере, джинсах, кроссовках. Из вещей, кроме часов, были: цепочка, перочинный нож, деньги… Сумма неизвестна, но, как утверждают родители, Чика всегда был при деньгах… — Подытожим, — задумчиво произнёс Шестаков. — С большой долей вероятности можно утверждать, что Целмс убит и убил его Прохоров. Но как к этому гадёнышу подступиться? Трупа нет, и где он — мы не знаем. — Да чего гадать? Надо поднимать Прошу из камеры и колоть! — взорвался Ояр. — Он, сучонок, такого парня завалил! И, кстати, при нём были часы Целмса. — А если не расколем? Судя по всему, этот Проша — сволочь редкостная — наглый, беспринципный. Его на понт не возьмёшь… — А часы? — не сдавался Ояр. — А что часы? Скажет, что незадолго до исчезновения Чика подарил их ему, и поди докажи обратное… А через три дня его выпускать надо. А ну, как подастся в бега? — Я тоже против прямолинейных действий, — поддержал Шестакова Олег. — Считаю, что в лоб Прохорова не расколоть. Нужно разыскать труп, а для этого нужно найти подходы к Проше. Ты не сможешь «пробить его понизу»[56]? — обратился он к Владимиру. — Не успею подготовить подсадного, — ответил Шестаков. — Может, продлить ему сутки? Оформить, как очередное сопротивление… — предложил Ояр. — Не пойдёт! — возразил Олег. — Пацан неглупый — сразу же насторожится. — А если допросить его сокамерников? — спросил молчавший до того Михайлов. — Какие-никакие, а косвенные улики… — Допросим, но не сейчас, а когда перейдём к открытой фазе расследования. А сейчас они могут рассказать обо всём Проше. А без трупа и часы, и показания сокамерников — гроша ломаного не стоят. Короче, надо Прохорова спокойно выпускать, а за это время подготовить ему подводку. У вас есть кто-нибудь на примете, господа опера? — Олег обвёл взглядом сотрудников уголовного розыска. Те ненадолго замолчали, прикидывая свои оперативные возможности. — Есть у меня один парнишка, — наконец произнёс Ояр. — Снабжает иногда меня ценной информацией. — Из твоей агентуры? — мгновенно осведомился Шестаков. — Нет, я его никак не оформлял… — Ты что, издеваешься? — взревел майор. — У нас план по агентуре не выполнен, а ты информатора скрываешь?! Немедленно оформи его, как положено! — И не подумаю! — отрезал Ояр. — Мне этот парень нужен, как ценный информатор, а не для галочки в деле. И сейчас только я его знаю… — Ты что же, мне не доверяешь? — с обидой воскликнул Шестаков. — Тебе — доверяю! И всем вам доверяю! Но информация о нем пойдёт дальше, будет зафиксирована в учётных документах, в компьютере. И мне начхать, что там будет проставлен гриф «совсекретно». Нет ничего секретного, чтобы это когда-нибудь не рассекретилось. Не нужна мне такая головная боль! А если тебе нужна агентура для плана — я тебе мигом нарисую от фонаря… — Ага, каких-нибудь бомжей или алкашей… — Так, господа сыскари, — Олег решил прекратить перепалку, — со своей кухней вы разберётесь как-нибудь без меня. Давайте вернёмся к делу! Ояр, у тебя есть, кого подвести к Прохорову? — Пожалуй, да. Думаю, мой парень, хотя бы мимолётно, но с ним знаком. — Тогда готовь операцию. И вот ещё что: Чика, судя по всему, физически был значительно сильнее Прохорова, да ещё бывший боксёр… — Ты думаешь, у Проши были сообщники? — Уверен! Поэтому займитесь ближайшим окружением Прохорова. Нужно детально отработать все его связи. Если выйдем на сообщников и расколем, тогда с их помощью прижмём и Прошу. А знаете, мужики, что мне покоя не даёт? Я сегодня допрашивал Николая Захаревского. Так вот, на нём была похожая куртка-косуха, явно не его размера. И вёл он себя очень странно — был чем-то страшно напуган. Захаревский не первый раз имеет дело с милицией, и этот привод не мог его так напугать. У него был какой-то животный страх. — Да нет, Олег, — вступил в разговор Михайлов. — Этого не может быть. У Захаревского на такие дела кишка тонка! Где он, а где убийство? Может быть, он действительно где-то нашёл эту куртку? Или подарил кто? Да и, скорее всего, — это вообще другая куртка. — Подарил, говоришь? — усмехнулся Олег. — Кто? Когда? При каких обстоятельствах? Считаю, что всё это надо выяснить. — А ведь Захаревский есть в списке связей Прохорова, — задумчиво пробормотал Долгоногов. — Тем более имеет смысл им заняться. Ояр, крути педали: надо придумать комбинацию, чтобы показать эту куртку родителям Целмса. — Есть одна идея. Ты ведь прекращаешь дело в отношении Захаревского и отправляешь материалы на комиссию по малолеткам? — Да. — А официально ты ему об этом ещё не объявлял? — Нет, я ещё не все материалы подготовил. — Вот и прекрасно! Ты же всё равно должен объявить ему это под роспись. Вызывай его, а я обеспечу явку родителей Целмса. — Добро. Саня, за тобой Захаревский. Притащи его завтра после обеда. Ояр, а ты к этому времени пригласи родителей Целмса. — Не вопрос. — Тады разбежались! Кафе «Якорь» находилось у входа на морской пляж. Море, сосны, дюны — всё это весьма способствовало хорошему аппетиту отдыхающих здесь горожан и гостей города. Поэтому на отсутствие клиентов владелица кафе не жаловалась. Прежде заведение представляло собой летний павильон и, соответственно, функционировало только в летний сезон. Но три года назад бывшая шеф-повар Бригитта Зариня создала на базе «Якоря» кооперативное кафе, потом выкупила помещение у управления торговли. Утеплила стены, выложила камин, перестроила интерьер в стиле рыбацкой таверны, и «Якорь» стал работать круглый год, постепенно превратившись в излюбленное место отдыха горожан, чему весьма способствовала отменная кухня. Два года назад доморощенные рэкетиры решили подмять кафе под себя. Пара крепких молодых парней явилась к владелице и вежливо предложила выплачивать определённую сумму за «охрану» заведения. В противном случае не исключены пьяные дебоши, драки и даже пожары. Бригитта также вежливо пообещала подумать и в тот же вечер обратилась за помощью к сыну своей дальней родственницы Ояру Долгоногову. Тот, в свою очередь, поделился проблемой со своим другом Олегом Островецким, недавно вернувшимся из Афгана. Официальный ход делу давать не стали — бойцы-«афганцы» на тот момент взяли верх над офицерами милиции — и решили закрыть вопрос кардинально. Разбираться с «быками»[57] было неэффективно — пустая трата времени, поэтому Ояр и Олег летним погожим вечером дождались в подъезде местного «авторитета» по кличке Насос, под которым ходили рэкетиры, втолкнули его в собственную квартиру и доходчиво объяснили ему всю неприглядность его поведения. Мол, дражайший Насос, хватит с вас доходов от проституции, самогонщиков и различных тёмных предприятий. И не стоит облагать данью честных трудяг, своим потом добывающих себе хлеб насущный, ибо это может закончиться в лучшем случае тюрьмой, а в худшем — сырой ямой где-нибудь в лесной глуши. Эта мысль была удачно аргументирована прижатым ко лбу «авторитета» пистолетом Макарова. Будучи неглупым и практичным человеком, Насос справедливо решил, что воевать с ментами — себе дороже, с тех пор Бригитту и других предпринимателей, честно ведущих свои дела, оставили в покое. Бригитта же в знак благодарности накрыла шикарный стол и с тех пор считала своей обязанностью иногда устраивать для ментов застолья. Если же они долго не появлялись, она сама звонила и настойчиво приглашала на шашлыки. Уютная крупная женщина, ровесница Олега, относилась к ментам скорее по-матерински, всегда стараясь их повкуснее накормить. Бригитта не была эффектной, но её красили добрая улыбка и аппетитная фигура, подчёркнутая в талии кокетливым фартуком. Пользовался ли Ояр её благосклонностью в интимных делах, оставалось неясным даже для Олега — Долгоногов не особо скрывал свои связи, но и не афишировал их. Но в одном он использовал Бригитту Зариню на полную катушку: её кафе было идеальным местом для встречи с нужными людьми. В пристройке около кладовой находился маленький кабинетик Бригитты, а рядом туалет, которым разрешали пользоваться и посетителям. Был и второй вход в пристройку, со двора. Поэтому Ояр мог скрытно пробираться в кабинет Бригитты и встречаться там с нужными людьми, приходившими в кафе в качестве простых посетителей. Бригитта не знала, кто именно из них направляется в её кабинет, минуя туалет — она старалась не заходить в пристройку, когда там находился Ояр, так спокойней. Вот и этим утром Долгоногов сидел в кабинете владелицы «Якоря» и плотно завтракал бифштексом с картофельным пюре. Раздался негромкий условный стук в дверь. Ояр посмотрел в дверной глазок и впустил в кабинет молодого худощавого парня лет девятнадцати. — Присаживайся, Паша! Кушать хочешь? — осведомился Долгоногов. — Нет, Ояр Петрович, спасибо. Я сделал заказ. Зачем вызывали? — Ну, тогда я сварю кофе, — Ояр распоряжался в кабинете, как в своём. Через минуту в турке на маленькой электроплитке вскипел ароматный напиток. Ояр налил его в маленькие чашечки и протянул одну Паше. На Павла Лосева по кличке Лось Ояр вышел случайно два года назад, работая по раскрытию разбойного нападения на крупного фарцовщика: Лось приторговывал валютой, «король фарцы» был его клиентом. Ояр взял Пашу с поличным, но сдавать БХССникам не стал. В обмен на это Долгоногов потребовал от Лося снабжать его информацией. Павел недолго колебался. Для Ояра это была ценная находка: Лось был в авторитете у малолетней городской шпаны, да и блатные постарше не чурались с ним водиться — умный, толковый парнишка, всегда при деньгах… За последнее время Ояр при помощи информации, полученной от Павла, раскрыл несколько серьёзных преступлений. Воров, грабителей и «бакланов»[58] Лось сдавал с видимым удовольствием — сам их терпеть не мог. Получить же от него информацию на «деловых» было посложнее, порой её приходилось вытаскивать из Паши чуть ли не клещами. Но, несмотря на это, Ояр берёг и, как мог, охранял своего информатора. Он даже не включил его в список своей агентуры, справедливо опасаясь «засветить» парня. — Вот что, Паша, — Ояр прихлёбывал кофе и внимательно наблюдал за собеседником. — Тебе знаком некто Прохоров Виталий по кличке Проша? — Ну, так, поверхностно. Типа, привет-пока. Он же быдло отмороженное! — Понимаешь, есть информация, что он убил Чику, — Гунара Целмса. — Гунчу!? — Павел ошарашенно уставился на Ояра. — Да этого не может быть! Я хорошо знаю Гунара — он бы Прошу по стене размазал… — Тем не менее, есть такое подозрение — Чика ведь пропал десять месяцев назад… — Ну да, его давно никто не видел. Поговаривали, что он влип в какую-то «непонятку» и свалил из города. — А я подозреваю, что он закопан где-то в городе! — жёстко произнёс Ояр. Павла передёрнуло. Мысль о том, что приятеля, возможно, уже нет в живых, поразила его. — А что же делать? Ну, возьмите этого козла, Прошу, и расколите его! Вышибите из него душу!