– Фрэнк, о чем ты думал? Ты чуть не погиб! Могла случиться авария. Никогда так больше не делай, слышишь? Фрэнк схватился двумя руками за фонарный столб и стал биться об него головой, повторяя между ударами: «Дурак, дурак, дурак». – Нет, Фрэнк, нет! Успокойся, пожалуйста! Я схватила его за руки и встала между ним и столбом. Ксандер, трус проклятый, вновь перебежал через дорогу, уворачиваясь от машин, и вернулся к нам. Забыв о смокинге, он опустился на колени и тихонько запел. Фрэнк остановился. – Фрэнк Лоссер! – воскликнул он. – «Что ты делаешь накануне Нового года». Мои бабушка с дедушкой танцевали под эту песню на своей свадьбе! Мальчик, как по волшебству, затих. А я мысленно скорчилась от стыда. Эту песню Ксандер играл на рояле, когда возвратился в Стеклянный дом после Рождества. Я эгоистично думала, что для меня, а он просто посылал сигнал Фрэнку, что его странствующий образец для подражания вернулся. Мистер Варгас прав. Я слишком многое принимаю на свой счет. Мне было так стыдно, что я чуть сама не начала биться головой о столб. – Эй, дружище, – сказал Ксандер. – Ну-ка, покажи голову. – Не говори маме, – взмолился Фрэнк. – Я унесу твою тайну в могилу. Ксандер осторожно убрал со лба Фрэнка волосы. Шишки не было, только краснота. – А теперь покажи большие пальцы. Фрэнк протянул руки. Они были краснее, чем лоб. – Основной удар пришелся на пальцы, – сказал Ксандер. – Ты легко отделался. В следующий раз может повезти меньше. В чем дело, юноша? – Я хотел найти тебя. Надоело, что все пропадают. – Понимаю. А знаешь, что во мне лучше всего? Я рано или поздно возвращаюсь, пока жив. От меня так просто не отделаешься. Ксандер поправил челку Фрэнка, чтобы прикрыть покрасневшее место. – Вот так. Никто и не заметит, – сказал он и скрылся в толпе. Не успела я подумать, что этот предатель опять смылся, как перед нами остановилось такси, из которого вынырнул Ксандер. – Извините, что опять вас бросил. В Лос-Анджелесе так просто такси не остановишь, в отличие от Нью-Йорка. У меня нет водительского удостоверения, зато я знаю все стоянки такси. Вперед, Элис и Фрэнк! Ваша колесница ждет, садитесь. – Фрэнк ездит в такси только с мамой, – сообщила я. – Так было до сегодняшнего дня, – сказал Ксандер. – Сегодня мальчик стал мужчиной. Садись первая, Элис. – Раз ты к нам вернулся, Ксандер, Элис отдаст твой бумажник, – сказал Фрэнк. – Только спать будешь на диване в гостиной, потому что твой дом вдали от дома сгорел. Мы втроем уселись на заднее сиденье, Фрэнк посередине. Не успело такси выехать на дорогу, как мальчик заметался между нами, повторяя: «Стоп-стоп-стоп-стоп!» – Все в порядке, Фрэнк, – сказал ему Ксандер. – Успокойся, мы с тобой. – Не в порядке, – заявил Фрэнк. – Мы оставили Его, нашего доброго друга! Он потянулся через Ксандера и опустил стекло. Оказалось, что Фрэнк единственный из нас заметил на обочине мистера Варгаса. Бедняга запыхался и держался за бок. Фрэнк чуть не вывалился в окно, мне чудом удалось схватить его за ноги. – Доктор Эйнштейн, прошу вас! – вопил он, яростно размахивая руками. Мистер Варгас повернул голову, улыбнулся и помахал рукой. Фрэнк наконец заметил надпись у себя на руке. – Мистер Варгас! – крикнул он. – Я к вам обращаюсь, старичок. Ваша колесница ждет! Мистер Варгас сел рядом с водителем, и мы отправились в Бель-Эйр. Фрэнк вцепился руками в спинку переднего сиденья и во всех подробностях рассказал им о наших приключениях. Я заблокировала свою дверь, закрыла глаза и выпала из реальности, убаюканная гудением мотора. Через некоторое время я открыла глаза и увидела Ксандера, с мрачным видом обозревающего пейзаж. Мы приехали домой ранним вечером, хотя мне казалось, что должна быть уже полночь. Фрэнк потребовал, чтобы таксист высадил нас у ворот, заставил нас дождаться, когда такси скроется за углом, и лишь тогда набрал код. Затем схватил мистера Варгаса за руку и потащил его по дорожке, яростно размахивая руками. Я даже испугалась, как бы он не вывихнул нашему доброму старому другу плечо. Я пошла за ними, а Ксандер остановился у ворот. – Ты идешь или нет? – спросила я. Он грустно обозрел руины, оставшиеся от Дома мечты, обугленный остов «Мерседеса» и пустую глазницу кабинета с брезентовой повязкой. Я забыла, что Ксандер еще не видел всего этого ужаса при дневном свете. – Нравится? – спросила я. – Сара сказала мне, что рукопись Мими сгорела. Я боюсь заходить. Как я посмотрю ей в глаза? – Тебе повезло, – сказала я. – Мими уехала. – Куда? – Никто не знает, – пожала плечами я. – Поэтому Фрэнк так хотел меня разыскать? – Наверное. – Господи, он выбежал прямо на дорогу, – сказал Ксандер, – его могла сбить машина. – Да, он чудом остался жив. Как тебе пришло в голову убегать от ребенка? – Я не виноват, что он за мной побежал. – Ты никогда ни в чем не виноват, – сказала я. – Знаешь что, Ксандер? Это ты «Опасная игра», а не Фрэнк. Ты опасен для Фрэнка. Ему нужен образец для подражания, а не соучастник в преступлениях. Ты или повзрослей уже, или уходи навсегда. Я отвернулась и пошла к дому. – Погоди, Элис. Постой минутку. Он схватил меня за локоть. – Ты права. Я поступал глупо. Я исправлюсь, обещаю. – Докажи, – потребовала я. – Доказать? Как? – Расскажи, что случилось с твоей сестрой. «Я скоро приду, – написала я мистеру Варгасу. – У вас с Фрэнком все в порядке?» «Более чем, – ответил он. – Можешь не торопиться». Я спрятала телефон. – Пойдем присядем где-нибудь. Ксандер пошел по дорожке, отводя взгляд от пепелища. Я видела, что он отдал бы все за сигарету и повязку на глаза. Мы сели на ступеньки крыльца, нагретые послеполуденным солнцем. Вдалеке за каменной стеной виднелся океан. Ксандер не стал ходить вокруг да около. – Мы с сестрой попали в аварию, – сказал он. – Я выжил. Она погибла. Это все, что тебе нужно знать. – Нет. Как ее звали? – Лиза. – Кто был за рулем? – Я. – Сколько тебе было лет? – Двадцать. А ей пятнадцать. Исполнилось в тот день. Так вот почему он не ходит на дни рождения! – Как это случилось?