– Знаю, – снова кивнул Матвей. – Может, расскажешь? – предложил Артем. Мальчонка тяжко вздохнул, печально нахмурился и приступил к повествованию: – Бабушка Лида сказала нам с Вовой, что у Маруськи сегодня день рождения. А на день рождения должен быть праздник. У каждого человека должен быть праздник на день рождения, даже если он кошка! – Ну-у-у, в общем, с концепцией согласен, – протянул Красноярский, прикладывая определенные усилия, чтобы удержать серьезное выражение лица. – Маруся, как я понимаю, это кошка Лидии Архиповны, а Вова – это внук нашего соседа? – Да, – подтвердил ребенок. И снова замолчал, видимо, посчитав, что уже все разъяснил. – И что там дальше с Марусиным днем рождения? – подтолкнул ребенка к дальнейшему рассказу Артем. Энергично жестикулируя ручками, выражая мимикой всю гамму чувств и эмоций, Матвей Ахтырский принялся рассказывать: – Когда день рождения – все радуются и дарят подарки и вкусного всякого много, – махал он размашисто ручками, – и музыка, и все играют в разные игры, танцуют и радуются. Но кошки же не танцуют и подарки не берут, им же нечем, у них только лапы есть. Но праздник-то все равно должен быть! – Ну это-то да. – Артем трясся от еле сдерживаемого смеха. – И вы с Вовкой решили этот праздник Марусе устроить, я правильно понял? – Правильно, – в очередной раз кивнул ребенок. – И что вы придумали? – Маруся не умеет танцевать и в игры играть, зато она любит вкусную еду и бегать. Мы спросили у бабушки Ани, что очень-очень нравится кошкам. Бабуля сказала, что сметану и мышей. Но ведь сметаны у Маруси полно, она ее каждый день ест, ее бабушка Аня тайно балует. Выражение его рожицы вдруг сделалось назидательным, и он произнес с большим значением: – А когда вкусность каждый день, это уже не праздник. Да и мышей она ловит. – Кто? Бабушка Аня? – не удержался от уточнения Артем, прикрывая ладонью улыбку. – Да нет же! – потряс ладошкой Матвей. – Маруся ловит мышей. Но я не видел, что ловит, – так бабушки говорят. – Ну хорошо. – Красногорский просто балдел от этого пацана. – Если не сметану и мышей, то что еще ей нравится, вы выяснили? – Бабушка сказала – валерьянка. – А ты знаешь, что это такое? – уточнил Артем. – Это такие капли в бутылочке, их бабушка Лида капает в рюмочку и пьет для крепких нервов. – И вы их нашли, как я понял? – усмехнулся Артем. – Да, – кивнул Матвей, на этот раз не остановившись на скупом ответе, все же пояснил: – И налили в блюдце Марусе. Вова сказал: чего мы будем капать, это же совсем мало, когда капаешь, а у нее праздник, а в праздник можно лопать много вкусного, пусть и Маруся лопает. Мы и налили. – Так, стоп, – остановил его Красногорский. – А где вы нашли капли? – Я же знаю, откуда их бабушка берет, – как бестолковому, пояснил ему мальчуган. – В буфете! Мы стул подвинули, я залез и достал. – Там же разных пузырьков с лекарствами много стоит, как ты нашел то, что нужно? – подивился Красногорский. – Прочитал. – Тебе сколько лет-то? – Артем даже как-то растерялся от столь сильного заявления. – Четыре года, – гордо заявил мальчишка и, старательно прижимая большой палец к ладошке, растопырил четыре пальчика, подтверждая свой возраст. И повторил: – Четыре. С половиной. – И ты что – умеешь читать? – совсем обалдел Артем. – Умею, меня бабушка Аня научила, – и честно признался: – Только по слогам. – Но и похвастаться не забыл: – Я еще английские буквы знаю. – О как! – уважительно заметил Артем. – И ты прочитал, что написано на пузырьке? – Да, – гордо кивнул пацан и тут же признался: – Там было не то слово, другое, какого-то «ва-ле-ри-а-ны», но мы решили, что это тоже подойдет. – Судя по полученному эффекту, подошло, – хохотнул Артем, кивнув в сторону дома, где продолжала орать благим матом кошка Маруська, и уточнил на всякий случай: – И это весь праздник, что вы ей устроили, – напоили валерианой, и все? – Нет, мы ей еще музыку сделали! – Мальчишка радостно развел ручки в стороны, словно собирался обнять весь мир. – Как именно сделали? – У бабушки Лиды есть ма-а-аленькое радио. – Матвей показал размер, близко сведя ладошки. Точно, есть у Лидии Архиповны такой совсем маленький переносной радиоприемничек на ленте с липучкой. Его надевают на руку, на предплечье, спортсмены – во время бега или тренировки (те, что не любят наушники), а еще дачники, копающиеся на грядках. Она попросила как-то сына купить ей небольшой приемник, чтобы брать с собой, когда занимается садом-огородом, а не включать «бандуру» старую на веранде, чтобы голосила на весь поселок, как она выразилась. Артем нашел в спорттоварах совсем небольшой современный аппарат, удивительно мощный при столь малых габаритах, да и крепление надежное, которое регулировалось застежкой на липучке. Очень удобно. – И что вы с этим радио сделали? – изо всех сил выдерживая невозмутимый тон, поинтересовался Артем. – Мы взяли Маруську, надели ей на шею радио, вот так, – он показал, как они закрепили на шее несчастного животного аппарат, – налили в блюдце валерьянки. Она прямо побежала к нему и его так быстро-быстро блям-блям-блям языком, – изобразил он и этот процесс, – а Вовка на пимпочку нажал, и радио как включилось, и Маруська как подпрыгнула, и как закричит! – Мальчонка разошелся, стараясь жестами и мимикой передать происходившее. – Глаза у нее вот такие стали. – Он что было сил выпучил свои необыкновенные темно-синие глазищи, горевшие радостным огнем. – И она так раз – прыгнула и побежала на двор! Она там бегала, бегала и кричала очень громко, – все активней махал он ручками, – а все бегали за ней и тоже кричали, а Вова сказал: ну вот и праздник у Маруси. А потом ее бабушка Аня поймала, а Маруся так, – и он с непередаваемым выражением веснушчатой мордахи весь скрутился, выгнул спину, изображая вырывающуюся из рук кошку, – поцарапала бабушку и – раз – выскочила и побежала опять. И так на дерево бегом раз-раз-раз и заскочила, а оттуда на крышу! И вот сидит там теперь. И кричит. Мальчонка перевел дыхание, закончив красноречивый рассказ, помолчал и добавил: – Мама как закричит строго: «Матвей Ахтырский!» – Он вздохнул покаянно. – И мы стали прятаться. Только Вовку уже нашли, – махнул он рукой в сторону дома. – А я тут жду, когда мама остынет. – И когда, ты полагаешь, это произойдет? – перестав сдерживаться, начал тихо посмеиваться Артем. – Когда перестанет звать вот так: «Матвей Ахтырский, немедленно выходи! Надо уметь отвечать за свои поступки!» – подражая интонациям мамы, произнес ребенок строгим тоном с особым выражением лица. – И скажет по-другому: «Матвей, выходи, хватит пережидать, я уже остыла!» – И что тебе грозит в первом варианте? – Она мне объяснит, в чем я не прав, и надо будет исправить последствия, а еще запретит дневные мультики и дополнительные сладости, – самым серьезным образом сообщил мальчишка. – А во втором? – Мультики все равно запретят, – вздохнул парень, всем своим видом выражая глубокую печаль, и добавил совсем уж безнадежно: – И долго будут объяснять. – И доверительно поделился: – А бабушка Лида блинный торт сделала с малиной – вкусный-вкусный. – И, снова сцепив ладошки замочком, страдательно прижал их к груди: – Я попробовал, когда за «ва-ле-ри-а-ны» этим лазил. Он там на буфете стоял. Чуть-чуть, – уверил он Артема, глядя на него своими огромными глазищами, и тяжко вздохнул: – Могут и не дать. Все! Красногорский не выдержал! Прикрыв глаза рукой и сотрясаясь всем телом, он хохотал так, что чуть не завалился на бок от изнеможения. – Ну, что, – вытирая выкатившиеся от смеха слезы, продолжая похохатывать, спросил он у мальчугана, – идем посмотрим, что там со зверушкой, вами замученной, сделалось? Да и сдаваться тебе, брат, я думаю, пора. – Идем, – согласился с неизбежным решением ребенок и махнул ручкой. – А мама меня уже и не зовет даже, наверное, Марусю с крыши снимает. – Ох ты господи! – в изнеможении выдохнул Красногорский. Какая там депрессивная погода! Какое недовольство и ворчание! Этот пацаненок сделал его день! Красногорский поднялся с корточек, подхватил мальчугана на руки и двинулся в сторону дома. По мере приближения Артема с Матвеем на руках к дому кошачье утробное завывание становилось все громче. Тишайшее создание, до неприличия ленивое даже для представителей ее рода, большую часть времени проводившая в неге и сне, не реагировавшая порой даже на то, что ее берут на руки и куда-то там переносят, кошка Маруська в данный момент, выгнув спину дугой, торчала на коньке крыши – хвост трубой, шерсть дыбом – и орала диким, благим ором. А из радиоприемника, болтавшегося сбоку у нее на шее, лилась песня, в которой Алла Борисовна Пугачева призывала «Арлекино быть смешным для всех», а на припеве «аха-ха-ха-хаха, хаха-ха» мелодия песни так и вовсе как-то очень удачно ложилась на кошачье соло. Живенько так получалось, с задоринкой, можно сказать. Внизу же, под кошкой Маруськой с песенными дуэтами, разворачивалась не менее увлекательное действие. Лидия Архиповна стояла рядом с сидевшей за столом на веранде незнакомой Артему женщиной и, причитая и охая, старательно замазывала той йодом глубокие царапины на руках. Женщина ее успокаивала, посмеивалась и говорила что-то явно веселое и ободряющее. Метрах в трех от них сосед Степан Сергеевич, пристроив большую раскладную лестницу к крыше дома, проверял ее на предмет устойчивости и ругался с внуком. – Вот до чего несчастное животное довели, охламоны! Изверги прямо какие-то, а не дети! – Ни до чего мы ее не доводили, мы ее вообще не водили! – строптиво отвечал ему внучок Вовка. Тот, по всей видимости, был оперативно наказан водворением в угол, правда, недалеко от эпицентра событий – тут же на веранде, откуда и подавал реплики недовольным тоном напрасно обвиненного человека. – А то, что животное кричит и надрывается, это как? – возмутился дед, грозно поглядывая на строптивого внучка. – Она не кричит, она радуется! – пояснял недалеким взрослым истину происходящего с кошкой пацан. – Поет! У нее день рождения! – Ладно, Степан Сергеевич, – прервала дальнейшие выяснения девушка, стоявшая рядом с соседом. – Потом разберемся, кто поет, а кто орет и почему. Вы лестницу держите. – Держу, держу, – поспешил уверить сосед, – уж вы не сомневайтесь – не отпущу, все надежно. Девушка кивнула и поднялась на первые ступеньки. – От-сставить! – весело приказал Красногорский, подходя к веранде.