Грядущую свадьбу спасло только звериное чутье солдата, которым наделила Хью война. Внезапный треск ветки, острое шипение пневматической винтовки случились одновременно с броском Хью, укрывшимся за кустарником. В действительности доля секунды между этими событиями, на которую он опередил противника, спасла ему жизнь. Он слышал, что кто-то пробирается через подлесок, пока он лежал неподвижный на земле; тогда очень осторожно он повернул голову и осмотрелся. Человек с обычным револьвером находится в невыгодном положении против кого-то, вооруженного бесшумным оружием, особенно когда он не настроен на то, чтобы перебудить весь район. Куст дрожал на расстоянии в несколько ярдов, и взгляд полузакрытых глаз Хью сконцентрировался на нем. Хью лежал тихо, выжидая момента, когда стрелок решит, что он мертв. В минувшие дни к такому выводу пришло несколько немцев. Ныне покойных. В течение пары минут капитан никого не видел; потом лицо стрелка высунулось из-за кустов. Это был шофер, который обычно вел роллс-ройс Петерсона, и он выглядывал из своего укрытия очень осторожно. Репутация Хью Драммонда среди спутников Петерсона заставляла его бояться. Наконец он, казалось, решился и вышел. Шаг за шагом он приближался к неподвижному телу, держа винтовку наготове. Но солдат умел ждать и дождался того момента, когда стрелок ткнул его носком сапога. Этот момент оказался так же неудачен для шофера, как и для неосторожных гуннов в прошлом. Высокомерно он перевернул Драммонда; затем, отметив расслабленные мышцы и инертные конечности, он положил свое оружие на землю, чтобы обшарить карманы жертвы. И то, что такое действие было намного глупее, чем предложение тигру-людоеду мятных конфет, не обеспокоило шофера. Он успел вскрикнуть от ужаса только один раз, потом весь мир завертелся. Это был самый опасный бросок, которому Хью научился у японца, захват рук и бросок ногами. И девять раз из десяти результатом была сломанная шея. Это был один из девяти. Некоторое время солдат рассматривал тело, задумчиво хмурясь. Убийство шофера не входило в его планы, но так как это произошло, планы нуждались в небольшой корректировке. Луна убывала, и ночь становилась темнее, таким образом, был хороший шанс, что Генри не заметит, что водитель его автомобиля другой человек. И если это сработает, можно было бы воздержаться от несколько театральных ходов, разработанных им еще в «Вязах». Склонившись над мертвецом, капитан обменялся с покойным одеждой и направился через кустарник в поисках автомобиля. Машина была припаркована ярдах в ста от дома и так искусно замаскирована, что он едва не напоролся на нее, прежде чем заметил. К его облегчению, она была пуста, и он закончил переоблачение, нацепив пальто своего предшественника. Затем, убедившись, что все было готово к непосредственному и быстрому отъезду, какой нужен будет Лэкингтону, он направился в сторону дома. В имении праздник был в самом разгаре. Герцогиня, убежденная, что каждый мыслимый трюк должен быть использован для развлечения гостей, приложила все усилия, чтобы сделать вечер успешным. Герцог, которому все надоело до чертиков, был пять раз изгнан из своего кабинета неутомимой супругой и в данный момент беседовал с индусом аристократичного вида… – Как поживаете? – бормотал он рассеянно. – Как его зовут? – шептал он герцогине, которая стояла рядом, приветствуя выдающегося иностранца. – Мы так рады, что вы смогли приехать, мистер Рам Дар, – воскликнула герцогиня приветливо. – Все с нетерпением ждут ваших чудес! На ее шее блистали исторические жемчуга, и когда индиец поклонился низко к ее протянутой руке, его глаза мерцали в течение секунды. – Ваши сиятельства слишком добры! Его голос был низким и глубоким, и взгляд был задумчив. – Возможно, песок с гор, укрытых вечными снегами, скажет правду; возможно, боги промолчат. Кто знает… кто знает? Как будто случайно, его пристальный взгляд уперся в герцога, который мужественно переносил, из последних сил, светское торжество. – Точно, мистер Рум Рум, – пробормотал он услужливо. – Кто знает, действительно? Если они подводят вас, раз вы не знаете, возможно, вы могли бы показать нам карточные фокусы? Индус отступил, смущенный мрачным пристальным взглядом герцогини, а остальная часть гостей приблизилась. Джаз-бэнд ужинал; последний из вспотевших арендаторов отбыл, и теперь предполагался торжественный банкет. Сам маркиз Лэйдли предложил пригласить этого самого знаменитого исполнителя, который, по-видимому, никогда не бывал в Англии прежде. И так как маркиз был виновником торжества, его предложение было принято с одобрением. Откуда он услышал об индусе и от кого, не знал никто; но так как он был очень ветреным юношей, это никого не удивило. Главное в том, что здесь, во плоти, был темный, таинственный знаток оккультизма. Чего еще могла желать публика? И в общем волнении Хью Драммонд подполз ближе к открытому окну. Герцогиня и ее жемчуг были его заботой, и индусы не были поводом отступать… Тут внезапно его челюсть напряглась: Ирма Петерсон вошла в комнату с молодым Лэйдли. – Что-нибудь приготовить для вас, господин Рам Дар? – спросила герцогиня. – Выключить свет или закрыть окно? – Нет, благодарю. Ночь темна; нет никакого ветра. И я слышу голоса тьмы, слышу шепот ночи. – Снова он уставился на герцога. – Чего желаете вы, о Защитник Бедных? – Я? – воскликнул столп Палаты лордов, поспешно душа зевок. – Ну, это… Вы лучше спросили бы одну из дам! – Как вы пожелаете, но, если боги говорят правду и песок не лжет, я могу говорить, что написано. Из кармана он достал мешочек и два маленьких бронзовых блюда и разместил их на столе. – Я готов, – объявил он. – Кто первым узнает о том, что написано в свитке Судьбы? – Может, это делать конфиденциально, господин Рум? – пробормотал герцог со страхом. – Я имею в виду, вы знаете, могло бы быть немного неловко, если бы старые боги действительно заговорили; и я не хочу, чтобы кто-либо погиб в порыве… – Есть ли то, что можно скрыть? – индус смотрел на белых сахибов с высокомерным презрением. – В землях, которые лежат у подножья обители снегов, у нас нет ничего, чтобы скрывать. Нет ничего, что может быть скрыто, потому что все известно! И скрыть кое-что действительно не удалось. Поскольку лицо было лицом индуса Рам Дара, но голос был голосом Лэкингтона. Хью был поражен. Проблема похищения жемчуга с шеи герцогини перед таким собранием, казалось, представляла определенную трудность даже для такого эксперта, как Генри. И Хью смотрел во все глаза, чтобы ничего не пропустить. Он находился достаточно близко, чтобы посмотреть украдкой на Ирму, и увидел что-то, что заставило его протереть глаза и затем усмехнуться еще раз. Она стояла в сторонке, вечерняя шаль лежала на ее руке. Красотка сделала шаг или два к столу, где лежали старинные безделушки, центр которого занимала инкрустированная китайская шкатулка на гнутых ножках. Это была красивая вещица, с долгой и страшной историей. В данный момент, однако, капитан был обеспокоен не его прошлым, но его настоящим. А быстрота, с которой действовала девица, заставила его протереть глаза. Ирма же метнула молниеносно быстрый взгляд на гостей, которые внимали восточной мудрости в исполнении Генри, на миг накрыв столик своей шалью. Это было сделано так быстро, так естественно, что некоторое время Хью думал, что совершает ошибку. Но обрисовавшаяся под шалью на миг шкатулка рассеяла сомнения. На столике красовалась подделка! Оригинал находился под шалью Ирмы Петерсон… Очевидно, сцена была подготовлена – декорации установлены, – и Хью ждал с растущим нетерпением основного спектакля. Но индус не спешил. Казалось, Генри наслаждался. Хорошо зная о скелетах, которые прятались в шкафах большинства гостей, он позволил богам говорить с неприятной точностью; и поскольку каждая новая жертва жаждала чудес, пескам с гор предстояла долгая работа. Наконец внезапный восхищенный взрыв аплодисментов объявил о замешательстве еще одного гостя, засвидетельствовав триумф высокого мошенничества над низменными страстишками. Поглощенный ожиданием главного пункта повестки дня, Драммонд не мог не восхититься экстраординарной точностью предсказателя. Ни одна деталь не была пропущена; ни одного промаха. Это был индус, столь натуральный, что, когда несколько дней спустя Хью возвратил жемчуг герцогине, в течение долгого времени ни она, ни ее муж не могли поверить, что Рам Дар был замаскированным англичанином. Но когда они убедились в этом факте и сравнили подделки с оригиналами, они были потрясены дерзостью и мастерством преступника. Поскольку красота схемы была очевидна. Элемент случайности был сведен до минимума, и ни на каком этапе Лэкингтона невозможно было уличить в похищении ожерелья. Максимум – в самозванстве. Главный трюк он отложил под конец… И капитан его оценил. Великолепно высокомерный, индус высыпал песок назад в мешочек, а мешочек отправил в карман. Он направился к открытому окну. Воздев руки, он уставился во тьму, взывая к своим таинственным богам. – Разве ваши уши не слышат шепота ночи? – спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь. – Жизнь, шелестящая в листьях; смерть, стонущая в травах… Внезапно он запрокинул голову и расхохотался, жестоким, дразнящим смехом, и повернулся к гостям. Некоторое время он стоял неподвижно, и Хью задался вопросом, о чем должны были сигнализировать ныне покойному шоферу краткие вспышки маленького фонарика в руках служителя говорливых богов. Тогда взгляд индуса упал на китайскую шкатулку. – Где Защитник Бедных приобрел священный ларец Владык Чжоу? Он внимательно посмотрел на шкатулку, и герцог кашлял. – Один из моих предков взял ее где-то… – ответил герцог извиняющимся тоном. – Напитанный людской кровью, охраняемый голодными призраками, – ваш предок забрал ее! Герцог съежился и казался собирающимся сказать что-то, но индус отвернулся, и его длинные, тонкие пальцы нависли над шкатулкой. – В этом ларце сокрыта Сила! – его голос был низким и вдумчивым. – Несколько лет назад человек, который приехал из земли, где живет Большой Мудрый Дух, рассказал мне об этой вещи. Интересно… Интересно… Мерцающими глазами он уставился в никуда, и герцогиня задрожала. – Что это за Сила? – робко спросила она. – Сила, неведомая смертному человеку, хотя жрецы Города-Храма иногда ощущали ее, прежде чем она сокрушала и губила их! Длина, и высота, и широта вам известны, но этот ларец – ключ к большему, чем эти три измерения! – Вы же не имеете в виду четвертое измерение? – переспросил один из гостей. – Я не знаю, что вы имеете в виду, сагиб, – спокойно ответил индус. – Но это – власть, которая позволяет быть видимым или невидимым по желанию. На мгновение Хью почувствовал непреодолимое искушение закричать в окно и сдать Лэкингтона со всеми потрохами; но любопытство оказалось сильнее. Столь прекрасна была эта наглость, что даже он, зная всю подноготную этого представления, едва не поверил сам. Гости поверили, поверили без единой тени сомнения. – Это план Высших сил, да, господин Рум? – спросил герцог изумленно. – Хотите сказать, что можете поместить что-то в эту коробку, и оно исчезнет? – От смертного взора, о Защитник Бедных, хотя это будет все еще там, – ответил индус. – И исчезнуть лишь на какое-то время. Потом это вновь появится. Так гласят легенды! – Ну, сунем туда что-нибудь и посмотрим, – громче всех кричал юный виновник торжества. – Остановитесь, сагиб! Для вас это безделушка; но для нас – святыня! Он отошел от стола под общий вздох разочарования. – О несравненный Рам Дар, – взмолилась герцогиня, – разве вы не можете удовлетворить наше любопытство, которое сами и разожгли? На мгновение маг казался непоколебимым; потом поклонился глубоким восточным поклоном. – Ваша светлость, – заговорил он с достоинством, – в течение многих веков этот ларец хранил в своих недрах драгоценности императриц династии Чжоу! Они были обернуты в драгоценную ткань, для которой вот это – жалкая замена. Из пояса под одеждой он вытянул кусок великолепной блестящей ткани, появление которого встретили восхищенные крики женщин. – Вы же не попросили бы, чтобы я совершил кощунство? Он спокойно отвернулся, заменив материал в своем поясе. Толпа жаждала зрелища. Хью восхищенно наблюдал за виртуозом обмана. – Предположим, вы взяли бы мой жемчуг, господин Рам Дар, – застенчиво предложила герцогиня. – Я знаю, что по сравнению с историческими драгоценностями он ничто, но, возможно, тогда это не было бы кощунством. Ни единая мышца не дернулась на лице Лэкингтона. Вместо этого он, казалось, был погружен в мысли, в то время как герцогиня продолжала умолять, и остальная часть публики подпевала ей. Расстегнув замочек, она протянула ожерелье, но маг только покачал головой. – Вы просите меня о слишком великой услуге, – сказал он. – Лишь полным напряжением всей своей Силы я могу это сделать. Кроме того, вы иноверцы! – Он медленно подошел к окну, якобы чтобы общаться с богами, но делал он это опять с помощью фонарика. Затем он внезапно и решительно повернулся к своей аудитории. – Я попробую! Герцогиня возглавила хор восхищенных голосов. – Пусть все отойдут, а вы, ваша милость, возьмите это… – Он вручил ей часть материала. – Никакая иная рука, кроме вашей, не должна коснуться жемчуга. Оберните его в серебро и золото. Отчужденно он следил за процессом. – Теперь откройте ларец. Поместите жемчуг. Теперь закрывайте. Герцогиня покорно сделала все что было приказано и замерла, ожидая новых инструкций. Но, по-видимому, к этому времени Великий Мудрый Дух уже вступал в силу. Напевая монотонно, индус стал на колени на полу и всыпал немного порошка в небольшую жаровню. Он был все еще близко к открытому окну и начал раскачиваться. – Уберите свет! – слова, казалось, прозвучали ниоткуда; и когда свет погас, зеленоватое, трещащее пламя взметнулось с жаровни. Тяжелый, благоухающий дым заполнил комнату, но развеялся, и неподвижный в жутком свете сидел индус, уставившись в одну точку. Через некоторое время он вновь запел; он пел все громче и раскачивался все сильнее. Потом он резко затих. – Поместите ларец на пол, в свете священного огня! Хью видел, что герцогиня опустилась на колени на противоположной стороне жаровни и поместила коробку на пол, озаренная призрачным зеленым светом. – Откройте ларец!