— Я знаю, почему прячусь я. — Мой голос звучит смущенно и искренне. — Но какие причины у тебя? Ты же Кэррингтон, разве ты здесь не живешь? Она усмехается. — Я бедная троюродная сестра Джордан. Объект благотворительности. Готова поклясться, что Джордан не дает ей забыть об этом. — Прятаться не так уж и плохо. Если ты в бегах, то каждый день для тебя — это борьба за жизнь. По крайней мере, у меня такая теория. — Я пожимаю плечами. — А почему ты прячешься? Теперь ты Ройал. — В ее голосе звучит едва уловимая насмешка, и я отвечаю ей тем же. — Как ты Кэррингтон? Девушка хмурится. — Подловила. Я провожу рукой по лбу, ощущая себя полной дурой. — Прости. Не хотела тебе грубить. Последние два дня были очень долгими, я до смерти устала и чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Склонив голову набок, Валери несколько секунд внимательно рассматривает меня. — Ладно, Элла Харпер… — Ударение на моей фамилии — это как оливковая ветвь. — Давай найдем что-нибудь, что тебя взбодрит. Ты умеешь танцевать? — Ну да, думаю, умею. В детстве занималась танцами. — Тогда нам будет весело. Пойдем. Девушка ведет меня по коридору к лестницам. — Только прошу, не говори, что тебе приходится спать в шкафу под лестницей. — Ха! Нет. У меня есть цивильная спальня наверху. Здесь живет прислуга, а сын нашей домработницы — мой друг. Он уехал в колледж, но оставил здесь свою приставку и все игры. Мы все время играли, в том числе и в «ДДР». — Понятия не имею, о чем ты, — признаюсь я. В нашем с мамой последнем прибежище, в Сиэтле, даже телевизора-то не было. — «Дэнс-Дэнс Революшн». Ты повторяешь танцевальные движения, которые показывают на экране, и получаешь очки за то, насколько хорошо двигаешься. У меня отлично получается, но, раз у тебя есть танцевальный опыт, тебе будет легко. Когда девушка улыбается, я почти готова обнять ее — у меня так давно не было подруги. И до этой самой минуты я даже не понимала, как сильно нуждалась в этом. — Тэм играл ужасно, — говорит Валери. Тоска в ее голосе подсказывает мне, что она по нему скучает. Очень. — Он часто приезжает в гости? — Я сразу вспоминаю про Гидеона, который уже приехал домой, хотя с начала занятий прошло всего две недели. — Нет. У него нет машины, поэтому мы не увидимся до Дня благодарения. Его мама съездит за ним. И я собираюсь вместе с ней. — Рассказывая об этом, она чуть не скачет от радости. — Но когда-нибудь у Тэма будет свой автомобиль. — Он твой парень? — Да. — Валери глядит на меня с укором. — А что? У тебя с этим проблемы? Я поднимаю руки вверх. — Конечно, нет. Просто спросила. Валери кивает и открывает дверь в маленькую комнату с аккуратно заправленной кроватью. Здесь есть и телевизор. — И какие Ройалы дома? — спрашивает она, запуская игру. — Хорошие, — вру я. — Правда? — Вопрос звучит скептически. — Потому что с тобой они ведут себя не очень хорошо. Ничем не оправданное чувство преданности этим придуркам заставляет меня возразить. — Ничего, они привыкнут, — повторяю я недавно сказанные Каллумом слова, но даже когда произношу их сама, они не кажутся более правдивыми. Стараясь перевести тему, я похлопываю по телевизору: — Так мы будем танцевать? — Ага. — Валери, похоже, тоже не против больше не говорить о братьях. Она достает из маленького холодильника два коктейля и протягивает один мне. — За то, чтобы прятаться, но прятаться весело. Игра оказывается пустяковой. Слишком легкой для нас обеих. Валери здорово танцует, но я выросла в этой среде, и нет ни одного движения бедром, ни одного взмаха рукой, которые я не смогла бы повторить. Валери решает усложнить нашу задачу и ставит игру на паузу, чтобы мы смогли осушить наши бутылки. Чем больше мы пьем, тем ужаснее становятся ее движения, но на меня алкоголь действует как магия, и я вся отдаюсь музыке. — Черт, девочка, а ты умеешь двигаться, — поддразнивает Валери. — Тебе надо принять участие в каком-нибудь танцевальном шоу. — Нет уж. — Я делаю еще один глоток коктейля. — Не хочу я на телевидение. — Но ты должна. Посмотри на себя! Ты выглядишь секси даже в этом наряде богатой суч-чки. А как ты двигаешься… Ты станешь звездой! — Я не хочу. Она смеется. — Ладно-ладно. Пойду пописаю. Я тоже смеюсь, и Валери на середине песни несется в ванную комнату. В ней невероятное количество энергии, и она мне нравится. Я мысленно делаю себе напоминание спросить у нее, учится ли она в «Астор-Парке». Будет здорово пойти туда в понедельник и знать, что у тебя уже есть друг. Но вот песня меняется, и меня снова захватывает музыка. Валери все еще в ванной, и когда начинает звучать Touch Myself группы Divinyls[8], я начинаю двигаться, сама по себе, даже не пытаясь копировать движения игры. Это чувственный, непристойный танец, от которого кровь бежит по венам и потеют ладошки. Перед глазами появляется нежеланный образ горячего тела Рида и его синих глаз. Чертов придурок проник в мои мысли, и я не в состоянии выбросить его из головы. Закрыв глаза, я воображаю, как его руки касаются моих бедер и притягивают меня ближе. Как его нога разъединяет мои… Включается свет, и я тут же останавливаюсь. — Где он? — Называется, помяни черта… и вот он уже настойчиво требует ответа. — Кто? — тупо спрашиваю я. Поверить не могу, что только что предавалась фантазиям о Риде Ройале, парне, который думает, что я сплю с его отцом. — Ублюдок, для которого ты танцевала. — Рид входит комнату и хватает меня за руку выше локтя. — Я же сказал тебе, чтобы ты не лезла со своими фокусами к моим друзьям. — Здесь никого нет. — Мой затуманенный алкоголем разум соображает слишком медленно. Доносится звук спускаемой в унитаз воды. — Да неужели? — Рид отталкивает меня и рывком открывает дверь в ванную. Оттуда раздается испуганный вопль, и он, бормоча извинения, захлопывает дверь. Я не могу сдержать самодовольную ухмылку. — Разве я не говорила, что лесбиянка? Но ему это не кажется смешным. — Почему ты не сказала мне, что там Валери? — Потому что куда забавнее наблюдать, как ты приходишь к поспешным выводам. И если бы даже я сказала, ты бы все равно мне не поверил. Ты уже решил, кто я и что я, и ничто не заставит тебя передумать. Парень хмуро смотрит на меня, но и не спорит. — Пойдем со мной. — Дай мне подумать. — Я постукиваю кончиком пальца по нижней губе, словно действительно обдумываю его ничтожное приглашение. Его глаза следят за моим движением. — Так, ладно, я решила. Нет. — Тебе здесь не нравится, — с каменным лицом заявляет он. — Благодарю вас, мистер Проницательность. Рид не обращает внимания на мой сарказм. — Ну, мне тоже здесь не нравится. Но вот в чем дело. Если ты не пойдешь со мной и не приложишь хотя бы минимум усилий, тогда мой отец продолжит заставлять тебя ходить на эти вечеринки. Но если ты вытащишь отсюда свою задницу и все смогут рассказать своим родителям, что видели тебя, то папа на какое-то время отстанет. Поняла? — Не совсем. Парень снова придвигается ближе, и меня опять выводят из равновесия его размеры. Он очень высокий. Если бы он еще был и худым, его точно звали бы «Каланча» или как-нибудь так. Но Рид не худой. Он мощный. Большой, мускулистый, а еще из-за выпитого алкоголя я чувствую себя возбужденной, и меня до боли влечет к нему. Даже не догадываясь о моих непристойных мыслях, он продолжает говорить: — Если папа будет считать тебя потерянной одинокой овечкой, то продолжит подталкивать нас друг к другу. А может, этого ты и хочешь, а? Хочешь, чтобы тебя видели рядом с нами? Хочешь, чтобы тебя приглашали на все эти вечеринки? Его обвинение вырывает меня из моего алкогольного ступора. — И поэтому сегодня вечером я не отхожу от вас ни на шаг.