Я слишком занята тем, чтобы понять все многочисленные термины, и не слушаю до конца предложение, которое читает Гриер, поэтому подпрыгиваю от неожиданности, когда Дина разъяренно взвизгивает. — Что? Нет! Я не потерплю этого! Я наклоняюсь к Каллуму, чтобы он объяснил мне смысл сказанного адвокатом, и его ответ приводит меня в шок. Судя по всему, я и есть законное потомство. Стив оставил мне половину своего состояния, что-то в районе. мне становится дурно, когда Каллум называет сумму. Обалдеть! Отец, которого я никогда не встречала, оставил мне не миллионы. Даже не десятки миллионов. Он оставил мне несколько сотен миллионов долларов. Наверное, я сейчас упаду в обморок. Точно упаду. — И четвертую часть компании, — добавляет Каллум. — Акции будут переписаны на твое имя, когда тебе исполнится двадцать один год. Дина вскакивает на ноги и, пошатнувшись на своих немыслимо высоких каблуках, с разъяренным лицом поворачивается к адвокатам. — Он был моим мужем! Все, что у него было, принадлежит мне, и я отказываюсь делиться с этим грязным отродьем! И вообще, она, может быть, и не его ребенок! — Анализ ДНК… — раздраженно начинает Каллум. — Твой анализ ДНК! — кричит Дина. — Мы все прекрасно знаем, как далеко ты можешь зайти, чтобы защитить своего драгоценного Стива! — Она снова поворачивается к адвокатам. — Я требую провести еще один анализ, им займутся мои люди! Гриер кивает. — Мы с радостью исполним вашу просьбу. Ваш муж оставил несколько образцов ДНК, они хранятся в частной лаборатории в Роли. Об официальной документации я позабочусь лично. Тут встревает поверенный Дины. — Перед уходом мы возьмем образец у мисс Харпер для последующего сравнения. Я могу проконтролировать весь процесс. В то время как взрослые продолжают кричать и ссориться, я все сижу в полнейшем потрясении от произошедшего. Мои мысли то и дело возвращаются к словам «несколько сотен миллионов». Я и мечтать не могла о такой сумме, и где-то в глубине души даже чувствую себя виноватой за то, что унаследовала такие деньги. Я не знала Стива. Я не заслуживаю половину его состояния. Каллум замечает, что я до сих пор нахожусь в шоке, и сжимает мою ладонь. Брук кривится от отвращения. Я стараюсь не обращать внимания на исходящие от них с Диной волны враждебности и концентрируюсь на дыхании. Я не знала Стива. Он не знал меня. Но сидя здесь и пытаясь справиться с потрясением, я вдруг понимаю, что он любил меня. Или, по крайней мере, хотел бы меня полюбить. Мое сердце сжимается от боли — ведь у меня никогда не будет шанса полюбить его в ответ. Глава 34 После оглашения завещания прошло уже несколько часов, но я все еще ощущаю оцепенение. Шок. Грусть. Я не знаю, что мне делать с клубком боли, скрутившимся внутри живота, и поэтому просто ложусь на кровать и отгораживаюсь от любых мыслей. Я не позволяю себе думать о Стиве О’Халлоране и о том, что никогда не узнаю его по-настоящему. Я не думаю об угрозах Дины, которые она выкрикивала нам вслед, когда мы с Кал- лумом выходили из адвокатской конторы, о злобных словах Брук, которые она швырнула Каллуму, когда он отказался приглашать ее на ужин, чтобы они могли «поговорить». Мне кажется, она хочет вернуть его. В этом нет ничего удивительного. Через какое-то время в мою комнату входит Рид. Он запирает дверь и, взобравшись на кровать рядом со мной, обнимает меня. — Папа сказал дать тебе время. Я дал тебе два часа. Они прошли. Поговори со мной, детка. Я утыкаюсь лицом в его шею. — Я не хочу разговаривать. — Что случилось на встрече с адвокатами? Папа ничего не рассказывает. Черт, парень твердо намерен заставить меня говорить. Простонав, я сажусь и встречаюсь с его тревожным взглядом. — Я мультимиллионерша, — вырывается у меня. — Не просто какая-то обычная миллионерша, а мультимиллионерша. Я все еще в полном шоке. Его губы дергаются. — Я серьезно. Что мне, черт возьми, делать со всеми этими деньгами? — жалобным голосом спрашиваю я. — Вложи их. Отдай на благотворительность. Потрать на что-нибудь. — Рид снова притягивает меня к себе. — Ты можешь делать с ними все, что захочешь. — Я… я не заслуживаю этого. — Эта робкая фраза соскакивает с языка прежде, чем я успеваю прикусить язык. И вдруг все мои эмоции вырываются наружу. Я рассказываю Риду об оглашении завещания, реакции Дины, о том, как осознала, что Стив действительно считал меня своей дочерью, хотя даже не сразу узнал о моем существовании. Рид молча слушает потоки моих слов, ни разу не перебив, и я понимаю, что именно этого я и хотела от него. Мне не нужны были ни советы, ни слова утешения, мне просто нужен был кто-то, кто смог бы меня выслушать. Когда я наконец замолкаю, он совершает еще один чудесный поступок — целует меня долгим и глубоким поцелуем, и ощущение его сильного тела рядом с моим снимает лежащий на сердце камень. Его губы проводят дорожку по моей шее, вдоль линии подбородка, по моим щекам. С каждым поцелуем я влюбляюсь в него все сильнее. Это чувство приводит меня в ужас, комком встает в горле и порождает желание убежать прочь. Я еще никогда никого не любила. Мама не считается, это совсем другое. А то, что я чувствую сейчас. это нечто всепоглощающее. Нечто горячее, томительное, мощное, и оно везде — переполняет мое сердце, пульсирует в крови. Рид Ройал внутри меня. Образно пока, но боже, как мне хочется, чтобы это случилось и в буквальном смысле тоже. Он нужен мне, и я собираюсь сделать это. Мои руки начинают лихорадочно дергать молнию на его ширинке. — Элла, — хрипит парень, перехватывая мои руки. — Нет. — Да, — шепчу я ему в губы. — Я хочу этого. — Каллум дома. Меня словно окатили холодной водой. Его отец мог постучаться в мою комнату в любую секунду, и наверное, еще постучится, потому что он видел, какой расстроенной я была, когда мы приехали домой. От досады я ругаюсь. — Ты прав. Мы не можем. Рид снова целует меня — всего лишь легкое прикосновение его губ — и слезает с кровати. — С тобой все будет в порядке? Мы с Истоном собирались пойти выпить пива с парнями из команды, но я могу все отменить, если нужен тебе. — Нет, не надо. Иди. Я все еще перевариваю новость о своих миллионах и вряд ли буду хорошей компанией. — Я вернусь через пару часов, — обещает он. — Если не будешь спать, то посмотрим кино или придумаем что-нибудь еще. Он уходит, а я сворачиваюсь калачиком и в итоге засыпаю на два часа. Теперь будет трудно уснуть снова. Меня будит звонок телефона, и я удивлением вижу на экране имя Гидеона. У меня есть номера всех братьев, но Гидеон звонит мне впервые. — Привет. Что случилось? — отвечаю я сонным голосом. — Ты дома? — Без предисловий спрашивает он. Его вопрос тут же меня настораживает. Всего два слова, но в них есть что-то такое, что пугает меня. А еще он злится. — Да, а что? — Я в пяти минутах езды… Гидеон здесь? В понедельник? Гидеон никогда не приезжает из колледжа посреди недели. — Мы можем прокатиться? Мне нужно поговорить с тобой. Я хмурюсь. — А почему мы не можем поговорить дома? — Потому что я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал. Я сажусь на кровати, его просьба сбила меня с толку. Не то чтобы я боюсь, что он убьет меня и бросит на обочине, но просьба прокатиться звучит очень странно, особенно от Гидеона. — Это по поводу Саванны, ясно? — бурчит он. — И я хочу, чтобы весь разговор остался только между нами. Я немного расслабляюсь. Но по-прежнему в легком замешательстве. Гидеон впервые упомянул при мне имя Саванны. Я знаю о них только благодаря Истону. Но не стану отрицать, мне до жути любопытно узнать подробности. — Встретимся на улице, — соглашаюсь я. Когда я спускаюсь с крыльца, его огромный внедорожник уже стоит на подъездной дорожке. Я взбираюсь на пассажирское сиденье, и Гидеон, не говоря ни слова, отъезжает. Его профиль словно высечен из камня, в плечах угадывается напряжение. Он молчит до тех пор, пока спустя пять минут не въезжает на маленькую площадку у дороги и глушит мотор. — Ты спишь с Ридом?