— Как только он появится, сразу звоните «три девятки», вы меня поняли? — Если появится, — заявила Люси, — он мертвец. * * * К тому времени как Кетт вернулся в машину, Мойра плакала. Не кричала сердито, как обычно, а по-настоящему плакала, и это застало Роберта врасплох. Однако ее слова просто разбили ему сердце. — Мама! Мама! Пож! Именно сокращенное «пожалуйста» доконало его. У Кетта перехватило в горле, на глаза навернулись слезы. Он отдал Портеру мешок с уликами, распахнул заднюю дверь машины и засунул внутрь голову дальше, чем следовало, чтобы спрятаться от старого друга. Но тот был бы плохим детективом, если б ничего не заметил. — Даже представить не могу, через что ты прошел, — сказал Портер, когда Кетт отстегнул ремни кресла Мойры. Затем завязал узел на мешке с уликами и отдал констеблю, который унес его в патрульную машину. Роберт прижал ребенка к плечу, чувствуя, как пухлые ручки обнимают его за шею, тихонько поглаживая. — Пож, пож… — Эй, красотка, — сказал он. — Папа здесь, всё в порядке. Кетт знал, что возможны два варианта. Иногда попытка успокоить Мойру приводила к обратному результату, и тогда начиналась истерика библейского масштаба, которая продолжалась часами. Только Билли могла ее успокоить — потому что от природы обладала аурой мира и сострадания, а также благодаря наличию груди. У Кетта не было ни того, ни другого. Он мог лишь обнимать, целовать и говорить добрые слова, но иногда их не хватало, чтобы остановить бурю. К счастью, сейчас была другая ситуация. Он ощущал это по движениям малышки и ее едва заметным жестам. Она не пыталась вырваться, а устроилась на его плече и что-то лепетала, уткнувшись в шею. Кетт бросил извиняющийся взгляд на Портера. Тот махнул рукой. — Робби, мы ценим твое присутствие, в особенности учитывая все обстоятельства. Но если тебе нужно уйти, просто иди. Мы встретимся, когда встретимся, а до тех пор всегда сможем позвонить. — Все нормально, — тихо ответил Кетт. — Она просто скучает по маме. Как и все мы. — Наверное, Билли… — начал Портер и облизнул губы. — Послушай, ты же полицейский, тебе хорошо известны подобные случаи. Главное, не сдавайся, хорошо? Я помню, как видел тебя в новостях, где речь шла о близнецах. Я помню, как ты произнес такие же слова — нельзя отказываться от надежды, пока их не найдут. И ты не сдавался даже после того, как прошло много недель. — Месяцев, — уточнил Кетт. — Прошло семь месяцев после их исчезновения. И тогда он перестал надеяться. Он столько раз отказывался от надежды, что не мог сосчитать. — Ты хороший отец, — произнес Портер. — Никто не скажет ничего другого. Она тебя любит. Видно, как сильно она тебя любит, в особенности если посмотреть на ее слезы и сопли, которые текут тебе за шиворот прямо сейчас. Кетт рассмеялся, а Мойра отодвинулась от отца и улыбнулась Портеру. — Я хотел сказать, что это выглядит ужасно, — продолжал тот. — Как настоящая река. — Могло быть хуже, — фыркнув, сообщил Роберт и состроил гримасу. — О, брось, хуже некуда, — заявил Портер. Кетт протянул ему ребенка. — Хочешь, чтобы тебе доверили эту честь? — Хочу ли я чистить радиоактивное пятно размером с Чернобыль? — спросил Портер, покачав головой. — Нет, нет и нет. Роберт забрал Мойру, пригладив, насколько это было возможно, светлые упругие кудряшки. — Значит, эта честь предоставляется мне, — резюмировал он. — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить, я рядом, — сказал Портер. — Если я когда-нибудь захочу поговорить о детских какашках? — Нет, идиот, если ты захочешь поговорить о Билли. Роберт благодарно кивнул. — Я дам тебе знать, — пообещал он. — Старший детектив-инспектор Кетт, — позвал один из констеблей. Роберт повернул голову — констебли стояли возле патрульной машины; один из них держал в руке телефон. — Вам звонит констебль Сэвидж. — Держи, — сказал Кетт, передавая Мойру Портеру — он не смог определить, кто взвизгнул громче в результате такого перехода, — подошел к патрульной машине и взял трубку. — Сэвидж? — Да, сэр, — послышался голос констебля, искаженный слабым сигналом. — Я все еще возле магазина Уокера. Здесь кое-что появилось — и вам следует на это взглянуть. Глава 10 Начались пробки, и движение по городу превратилось в настоящий кошмар. Кристиан Стиллуотер жил в так называемом Золотом Треугольнике — районе небольших, но дорогих домов среднего класса, рядом с центром, и попасть оттуда в северную часть города значило пробиться через скопище автобусов, грузовиков и велосипедов. Кетт пожалел, что на его старом «Вольво» не установлены сирены и мигалки — лишь хриплый гудок, который не слишком помогал. Конечно, ему предложили сирену. Портер распорядился было, чтобы его сопровождали констебли, но Роберт отказался. В голосе Сэвидж он не уловил то, что дело срочное; пусть уж лучше тогда полицейские в форме отправятся на поиски самого многообещающего подозреваемого. Портер также предложил поехать вместе с ним, но Кетт попросил его отвезти мешок с уликами судмедэкспертам. Если удастся выяснить, на каком пляже побывал Кристиан Стиллуотер, у них появится больше шансов найти девочек. — Кроме того, — сказал Роберт, спешно меняя подгузник Мойре на заднем сиденье «Вольво», — Сэвидж сама справится с любыми возникшими проблемами. — А если даже и нет, — с улыбкой продолжил Портер, — ее зовут Сэвидж. Достаточно крикнуть: «Возьми их, Сэвидж!» — и они побегут, словно за ними гонится сам дьявол. Все парковочные места у магазинов оказались заняты, а Кетт не хотел перегораживать дорогу, поэтому проехал еще четверть мили до небольшого кооперативного магазинчика, позади которого имелась парковка. Там было написано, что она только для клиентов, поэтому Роберт вошел и купил коробку детских лепешек — еще одна взятка, чтобы заманить Мойру в коляску. К счастью, сейчас у него не было времени на чувство вины — как только Кетт прошел мимо наполовину разрушенной пивной, он услышал стук по стеклу, повернулся и увидел Сэвидж, смотревшую на него через грязное окно «Альбиона». С трудом протиснувшись с коляской через двойные двери, он вздрогнул, когда в лицо ему ударил холодный воздух кондиционера. Оказалось, что внутри пивная выглядела гораздо симпатичнее, чем снаружи, — полированный деревянный пол, а столы и стулья стильные и современные. Если не считать бармена с кислым лицом за стойкой, в пивной не было ни одного посетителя, и Кетт сразу понял причину этого. — Спасибо, что пришли, — сказала Сэвидж, силуэт которой выделялся на фоне падавшего из окна света. Она сняла шляпу и куртку, но все равно оставалась типичным полицейским — а здесь копов не считали подходящими собутыльниками. — Значит, вам не удалось найти Стиллуотера? — Нет, — ответил Кетт, поставив коляску к окну, откуда открывался отличный вид на магазин Уокера и квартиру над ним. Роберт даже смог разглядеть маленькую фигурку Дэвида за стойкой. — Стиллуотер скрывается, чем лишь повышает вероятность того, что он виновен. А что у вас? Что привлекло ваше внимание? Сэвидж улыбнулась, довольная собой. — Сначала я провела небольшое исследование, — начала она, и Кетт поднял руку. — Подождите, — попросил он, поворачиваясь к бару. — Могу я попросить у вас чай? — Я не знаю, можете вы или нет, — пробормотал бармен голосом, полным сарказма. Однако встал, шаркая, подошел к автомату и включил его. — И сок для малой, — попросил Роберт. — О сэр, не нужно, — ответила Сэвидж. Кетт нахмурился и указал на коляску, где Мойра жевала детские сухарики. — Для этой малой, — уточнил он. — О… извините, — покраснев, сказала констебль. — Кстати, я кое-что выяснила, пока тут сидела. У Уокера четверо детей. — Да. И один из них сидел в тюрьме, верно? — Два ограбления, — кивнув, подтвердила она, потом взяла лежавший на столе телефон и показала Роберту фотографию мужчины, которому перевалило за пятьдесят. Загорелый, седеющий и толстый — и крупный, в отличие крошечного Дэвида Уокера, — однако у него были глаза и нос отца. — Его зовут Брендон Уокер. Ему пятьдесят шесть лет. В последний раз его арестовали за крупное ограбление в Мидлендсе, где он вместе с сообщниками пытался обнести ломбард. Оказалось, что ломбардом владела албанская мафия, и грабителям хорошенько надрали задницы, а потом их арестовала полиция. Он отсидел два года за кражу со взломом. — И всё? — Во время ограбления он использовал кувалду, — добавила Сэвидж. — Резиновую. Больше для вида. Если честно, не самый умный преступник в городе. Отбывал срок в Оквуде. — И сейчас продолжает жить в Вулверхэмптоне? — спросил Кетт. — Да, если верить его отцу. Дэвид Уокер утверждает, что не говорил с сыном с тех самых пор, как его посадили во второй раз, и что давал ему слишком много шансов. Насколько известно старику, Брендон все еще прячется в Мидлендсе, и я это проверила. Там у него есть работа на ферме. Он холостит овец, если в такое можно поверить. Кетт содрогнулся. — Снимает небольшую квартиру, держится особняком. Но полтора года назад не явился на работу. Перестал платить за аренду жилья, и его вполне официально выселили. — И?..