невысказанных претензий Адаму, и их я перекину на маму. — Скалишь на таких, как Адамушка, зубки, то будь готова к тому, что укусит в ответ. Озлобленный он у тебя, Мила. Может, ты этого не видишь из-за своей влюбленности, обиды, но... Вибрация, и я вздрагиваю. На столе у заварного чайничка вспыхивает смартфон, на котором высвечивается имя “Настя”. Судорожно вспоминаю, что за Настя может мне звонить ночью, и мама воркует, вглядываясь в глаза: — Уже пятый раз звонит, — мама меланхолично похрустывает петрушкой. Понимаю, что это не мой телефон. У моего желтый чехол, а этот без “одежки” и даже без защитного стекла. — Это телефон Адама? — шепотом спрашиваю я. — Да, — мама подпирает подбородок кулаком и переводит равнодушный взгляд на смартфон. Уж не та ли эта Настя, с которой у Адама все несерьезно? Так несерьезно, что не решился на сложный разговор, что у него есть сын с последующей блокировкой? В груди поднимается клокочущая волна ярости и ревности. Пока он Ване рассказывает космическую сказку, ему названивает другая женщина. — Ответишь? — мама поднимает на меня испытующий взгляд. — Или струсишь? Глава 15. Глупенькая — Ответишь? — повторяет мама. Мне любопытно, но кем бы ни была эта Настя, я не имею права отвечать на звонок с чужого телефона. — Как знаешь, — мама пожимает плечами и принимает входящий вызов. Касается иконки громкой связи, и раздается напряженный женский голо. — Адам! Впервые мне хочется маму задушить. Вот стерва какая, а! Такая милая, улыбчивая и ласковая стерва, у которой неожиданно не оказалось ни стыда, ни совести. — Адам, алло! — Боюсь, Адам занят, — мама подхватывает новую веточку петрушки. Несколько долгих секунд молчания, и Настя возмущенно спрашивает: — А ты кто? — Я бы предпочла, чтобы ко мне на вы обращались. Хочу сбросить звонок, но мама успевает сцапать телефон. Встает под моим разъяренным взглядом и отступает к окну: — Настя? Ты еще тут? — Да... — Ты по какому вопросу звонишь? — Мама! — не выдерживаю я и тут же прикусываю кончик языка. Начинаю подозревать, что моя мать — жуткая манипуляторша и провокаторша, чьи истинные цели мне не совсем сейчас понятны. — А это еще кто?! — Дочка моя, — мама приваливается к подоконнику. — А еще у меня есть внук, который, какая неожиданность, приходится Адаму сыном. Опять молчание, и я жду слез и проклятий вместе с оскорблениями. — Я знаю, что у тебя нет никакого сына! — рявкает Настя. — Хватит разыгрывать комедию, Адам! Ты совсем обалдел шлюх своих подговаривать на такой идиотизм? Мама удивленно вскидывает бровь. Я бы не сказала, что Настя обескуражена новостью о сыне. Так, разговор состоялся, и сейчас она в стадии отрицания? — Более дебильного повода разойтись ты не мог придумать? — голос Насти дрожит обидой и возмущением. — Я столько от тебя терпела, чтобы ты в итоге выдумал сына? Ты нормальный вообще? — Как бы я хотела, чтобы это было выдумкой, — вздыхаю я. — Ой да хорош! — повышает голос Настя. — Нет у него сына! А если есть... Молчание, и мама терпеливо жует петрушку, ожидая продолжения. — То я не против, — Настя неожиданно всхлипывает. — Адам... Слушай... Ну, наговорила я глупостей... — Адам сейчас с сыном, — мама переводит взгляд на экран. — Тогда отдай ему телефон! — зло клокочет “несерьезная” Настя. — Чего уши развесили тогда? — Любопытство не порок, — меланхолично заявляет мама. — И знаешь, бессмысленно навязываться человеку, который тебя кинул. — Он меня не кинул! У нас кризис! — Я так понимаю, отношения с Адамом вообще один сплошной кризис, — мама хмыкает. — Он и тебя кинет... — Настя опять всхлипывает и торопливо поправляется, —твою дочку... или кто там она тебе? Он всех кидает! К черту тебя! Я твою жену придурочную терпела! Теперь и сына? Нет, спасибо! Козел! Гудки, и мама деловито откладывает телефон. Дожевывает петрушку, наливает чай с завидной безмятежностью, будто ничего не произошло и возвращается за стол. — Думаю, — делает глоток, — так просто она не отстанет. — Мам, — сжимаю кулаки и кладу их на колени. — Еще и жену припомнила, — поднимает взгляд на настенные часы.