— Ну, — ехидно отвечаю я. — Вероятно, она за него боролась с женой-то. И что в итоге? — Она ведь лишь сказала, что терпела, — смотрит на меня и подносит чашку с чаем к губам. — Те, кто терпит, всегда в проигрыше. — А сейчас ты мне советуешь не терпеть ли Адама? — вопросительно изгибаю бровь. — Я советую не разводить лишней суеты, оглядеться и понять, что за человек такой твой Адамушка, — мама мягко улыбается. — И не настраивать его против себя. — И отвечать на чужие телефонные звонки это не идти против него? — сердито вглядываюсь в ее глаза. — Это бы возмутило любого. — Я же на звонок ответила, — пожимает плечами. — Мне можно. Сделаю круглые глаза и скажу, что просто глупенькая. — Мам, — откидываюсь назад, — я в шоке. Не ожидала от тебя такого. — Да я вот тоже, — на кухню проходит мрачный Адам, наливает в стакан воды и около минуты молча с ним стоит. Мама продолжает пить чай, а я не отсвечиваю, потому что чую его раздражение. Если подам голос, то точно устрою скандал с громким допросом, что за Настя такая. И почему ее контакт не в черном списке? — Хотя не поспоришь, — выходит, пожимая плечами, — и правда глупенькая. Глава 16. Прости меня — Знаешь, мама, ты напрашиваешься на скандал. — Ну, поскандаль. Тебе это, видимо, надо. И я иду на подлую, гадкую и мерзкую провокацию: — Вот поэтому папа и ушел. Я люблю маму. Она всегда была рядом, поддерживала и помогала, но меня распирает от гнева, источником которого является Адам. Четыре года он был с женой, завел новую любовницу, и огрызаться я решила на маму, потому что это безопасно. — Нет. Он ушел по другой причине. Он полюбил другую женщину, — спокойно отвечает мама. — Полюбил другую, потому что... — Так, даже интересно, что ты скажешь. — Потому что ты просто невыносима! — бью кулаком по столу. — Есть за мной такой грешок. И что я делаю? Я вскакиваю, выхватываю телефон из кармана и цежу сквозь зубы: — Номер. — Какой? — Твоего бывшего мужа. — Твоего отца? — поднимает взгляд. — Да. — Неожиданно, — откидывается назад, — решила папке задать трепку, потому что не можешь этого сделать с Адамушкой? — Говори номер. — Я его не помню наизусть. Думаешь, должна? — Ты же до сих пор одна... — Думаешь, рыдаю в подушку и копаюсь в сожалениях? — вздыхает. — Однако меня больше интересует вопрос, почему отец у тебя не сохранен в контактах. — Я все его номера блокирую, он их меняет с завидным постоянством. Может, опять поменял, — в бессилии говорю я. — У него есть постоянный номер, — мама делает глоток, глядя на меня. — Который не менялся лет десять. Это же сойти с ума каждый раз покупать новый номер, чтобы позвонить дочке. — Не защищай его... — Да в мыслях не было, — закатывает глаза, встает и шагает к двери. — Мила, ты такая внезапная, что я аж теряюсь. Через несколько минут, которые кажутся мне молчаливой вечностью, она возвращается с телефоном в руках. — Твой Адамушка, что-то воркует и воркует, — касается экрана. Диктует мне номер отца, который я ищу в черном списке среди “козел”, “козел?”, “козел” и так далее. У меня явные проблемы, которые стоит обсудить с психотерапевтом, но копаться в своей дурной голове я не стану. Я хочу услышать отца и сказать ему пару ласковых. Да, именно сейчас. — Нашла? — мама возвращается за стол. — Угу, — сердито бурчу я, убираю “козлинного козла” из черного списка и цепенею в нерешительности. — Звони уж, — мама откидывается назад и левую ногу под себя подбирает. — Даже любопытно, ответит или сдался? Гудки, и раздается сонный голос отца: — Мила? Что-то случилось? Горло схватывает спазм боли, сбрасываю звонок и откидываю телефон, как ядовитую змею, а после меня накрывает слезами. Мама встает, заключает меня в объятия, в которых я расхожусь в детском и обиженном плаче еще больше. — Это уже прогресс, — шепчет мама. Он должен был рядом. В каждый сложный для меня момент просто быть рядом, защищать, любить и поддерживать. Начиная с разбитых коленок, двоек и заканчивая моей неудачной влюбленностью. Будь у меня заботливый отец, то, может, бы я не нырнула в объятия Адама. Телефон на столе требовательно вибрирует, и мама усаживает меня на стул. Отвечает на звонок отца спокойным и уверенным голосом: — Дим. Все нормально. Нет, ненормально. Он знает, что у него есть внук, а он видел его только на фотографиях, которые