– Тю! У меня же вся родня в Сочи, в детстве мне часто приходилось делать вид, что я армянин. Ну, чтобы не били. – Какой из тебя был армянин? – Неубедительный. Приемный. Малоразговорчивый. С умственными отклонениями. Зато редко битый. Я не смогла удержаться от смеха, а вот Славик, похоже, серьезно входил в образ героя-любовника. – Ладно, – проворчал он, приглаживая перед зеркалом свои мелированные волосенки и подтягивая шорты до уровня груди. – Я, конечно, не могу творить по принуждению, но ради спасения… Как я выгляжу? – Если ты идешь устраиваться солистом в группу «Дюна» – то отменно. А если нет, надень майку и отцепи этот розовый платочек с шеи. Где ты его вообще взял? – Прихватка на шторе, – вздохнул Славик. – Что, считаешь, надо идти в атаку? – Да-да, они обещали утопить Розочку, если мы не начнем вспоминать. А мы пока даже не знаем, что нужно вспоминать, – напомнила я, зная, что Славик очень боится бабушки Сирануш. Славик немного порепетировал у зеркала, прищуриваясь и выбрасывая руку вперед с восклицанием: «Понос диас, Кончита! Адьос, амигос, ариведерчи!» Пришлось объяснить ему, что не всегда все пишется так, как слышится. И что в данном случае понос не имеет никакого отношения к Кончите. А говорить надо «буэнос диас», хотя и тут промашка. Это на испанском. И вообще, нашу гречанку, кажется, звали Елена. Славик, захватив Розочку, отправился к бассейну, а я побрела на беседу с мелким. Он уже слегка оправился от гусей в Воркуте и жестом указал мне на кабинет, располагавшийся слева от входа. Глава 10. За два дня до похищения. Отель. Лес… Итак, у меня была сверхзадача: не допускать Славика к оружию и контролировать мамулю, не давая ей приблизиться к спиртному. Задача нелегкая, но меня очень вдохновлял успех: начав пить облепиховый и имбирный чаи, мамуля не только стала моложе выглядеть, но и реже вспоминала о сокровищах Миния. И больше не требовала принести ей среди ночи томик Чичибабина, чтобы погадать на судьбу. И я со спокойной душой отпустила ее вперед. Тем более спереди и сзади мамулю страховали отцы. Шейх с папой № 2 держались на лошадях с исполинским достоинством. С достоинством чуть меньшим, зато более духовным, за ними следовал папа № 3, общаясь с Духом леса. Кстати, лошадей на всю нашу компанию не хватило. Славику достался последний ишак фермера, у которого мы содержали скакунов. Конечно, он было стал возмущаться (не ишак, а Славик, хотя на месте ишака я бы тоже не промолчала), но я напомнила, как в детстве его укусила крупная зебра в зоопарке. Да и на лошадках в парке его всегда тошнило. И Славик притих. Дух Вонюх же уселся на пони, которого поначалу тоже принял за осла. Видимо, он не умел ни в чем разглядеть прекрасное. Правда, в этот раз он даже не бухтел, потому что кататься на лошади не умел. И здорово трусил свалиться. Так что пони его вполне устроил, а вот мне милого малыша стало жалко. Валерьянович был крупной фигурой, причем в прямом смысле. Выехали мы ближе к четырем часам пополудни. Йоги попытались подсадить бабушку Сирануш, но та, как бы резвяся и играя, огрела их палкой. Я велела приятелю держаться рядом, чтобы не провоцировать Мишу на романтические мысли. Погода была чудесная: достаточно тепло, легкий ветерок доносил запах влажного мха и как будто бы грибов. Миша со Славиком немного отстали от основной компании, так как охотиться не собирались. Я тоже не собиралась бить уток, или кого они там собрались бить, но периодически уезжала вперед, потому что любила быструю езду. Пустить лошадь в поле во весь опор – это было мое излюбленное занятие последних месяцев. Без ложной скромности, наездницей я была прекрасной. Вот и сейчас пришлось притормозить, чтобы подождать своих спутников. До моих ушей донесся забавный диалог: – Миша, вот скажи мне как человек науки, да еще и часто путешествующий, у кого из иностранцев самый большой… Тут Славик заметил меня, глазки его забегали, и он поспешно добавил: – … срок пребывания по визе в нашей стране. – Гхм… Во время путешествий я не очень этим интересуюсь. Надо посмотреть. – Чего глядишь с укором? – принялся оправдываться передо мной Славик. – Мы просто с одним из йогов поспорили на желание. А судя по предмету спора, желания у него не совсем приличные. – Наверное, на такой спор вас вдохновили облегающие комбинезоны, – улыбнулся Миша, подмигивая мне. – Славик просто оттачивает свое чувство юмора в туалете, читая сборник советских анекдотов. Да, бедолага? – Да-да, по десять штук за один присест. А если присест длинный, то… Я погрозила приятелю кулаком: – Все, хватит. Лучше бы ты Пруста в туалете читал. – Лучше я поеду да найду рыжего прохвоста. Надо расторгнуть спор, пока не поздно. – Не медли, – велела я, пытаясь сдержать смех. А Славик вдруг вспетушился: – А вообще, я вижу, что ты, Дарина, с появлением Миши ко мне резко охладела. Понимаешь, Миша, я ей давеча предложил: как насчет того, чтобы уединиться. А она мне – я, мол, не против, только ты меня все время находишь. – Чегооо? – удивилась я, потому что уединяться со Славиком я даже в самые тяжелые моменты своей жизни не планировала. Слава богу, он думал примерно так же. Мы всегда были заклятыми подружками, но никак не романтической парочкой. Какая муха его покусала? Славик, обиженно вздернув подбородок, оставил нас на дороге вдвоем, а сам свернул в сторону. Туда, откуда доносились оживленные голоса. Пока я гадала, что нашло на приятеля, Миша, видимо, думал о своем. – Дарина, – опять начал он, едва Славик скрылся с глаз долой. – Мы так и не договорили. – А, ты об этом… – Я могу тебе доверять? – Ну, в общем… – У меня на душе очень неспокойно… «Ну вот, началось…» – А ты уверен, что стоит об этом говорить вот так вот сразу… – Конечно! И как можно быстрее. Кроме тебя, я ни в ком не уверен. – Что же, я готова, – вздохнула я, будто провалилась в ледяную воду. Чего оттягивать этот скользкий момент? Раз – и все. – Есть кое-что, что я хотел бы тебе вручить. На хранение. «Наверное, сейчас начнет про свое сердце. Где он нахватался этого романтизма? В музее, наверное…». – Черт! – выругался Миша, потому что именно сейчас у него зазвонил телефон в кармане. – Извини. Незнакомый номер, возможно, по работе… Трубку он снял, отрывисто бросил «да» и машинально направил лошадь в сторону от главной дороги. Я облегченно вздохнула, потому что получила передышку. И мне предстояло решить, что делать дальше. Мозг лихорадочно заработал, генерируя идеи. «Надо найти Славика, при нем Миша не станет болтать о любви. И вообще нам лучше больше не оставаться с Мишей наедине. Из-за вынужденного заточения в ковидные времена людям лезут в голову всякие нехорошие мысли. Не удивлюсь, если в родном городе у него есть девушка, а здесь он просто решил с пользой провести время». Размышляя таким образом, я поехала в ту сторону, куда до этого ускакал осел Славика. И через десяток метров почти уперлась в сетку, которой была огорожена территория, принадлежащая папе № 2. – Иди накуй! – кому-то кричал Славик через сетку, приспустив забрало и угрожая кулаком. – Ты чего ругаешься? – укорила я приятеля, подъехав вплотную. Тот все что-то высматривал, подпрыгивая на ишаке. – Да вон, наш местный алкаш Фролка за черемшой в лес пришел. Видишь, в кустах мелькает? Ну ты погляди, что делает, паршивец! С корешком рвет… – Ближе к теме. – Куда уж ближе. Увидел он мой шлем и попросил, чтобы я ему дал погонять. Мол, на ночь напялит, тещу возле туалета попугать. – А чего ты матом ругаешься? – Да какой же это мат? Я ему и говорю – иди и сам накуй! У него же дед кузнецом был, поди, научил чему-то? – Вообще-то, ты в слове «накуй» ударение немного не в том месте ставишь. – Это как бы два в одном. Экономлю силы, – отмахнулся Славик и, раскинув руки, пустил ишака мелкой рысцой. При этом все бормотал про Фролку и его вандализм. Он, как и папа № 2, поначалу брыкался, но после душой прикипел к сельским жителям. Подробно изучил их биографии, пару раз заглянул в гости на самогон и сейчас чувствовал себя едва ли не помещиком. По крайней мере, у него уже пару раз прозвучала идея переименовать соседний поселок в село Старовойтово. Папа № 2, как потенциальный депутат, такую инициативу отверг. Но по его лицу было заметно, что идея ему приглянулась. Как бы скоро село не перестало носить его фамилию. А она у него, мягко говоря, для села не очень подходящая. Согласитесь, село Черных звучит как-то зловеще. И хоть ударение у папы в фамилии на второй слог, но ассоциации с поселением чернокожих гангста-рэперов в русской лесополосе все равно лезут в голову. – Эх, хорошо-то как, Аграфенушка! – втянул ноздрями лесной воздух Славик. И чуть не врезался в бабушку Сирануш, что вынырнула из-за кустов, раскачиваясь на лошади, как китайский болванчик.