– Как кто? Дух Санчо Соркина. – Какого еще Санчо Соркина? – не понял первый отец, а я поняла, к чему клонит Славик, и закипела: – Он меня бесит! Можно, я в него кексом брошу? – Дарина! Едой бросаться нельзя! – возмутилась мамуля и добавила: – Возьми камень на клумбе. – Насилие порождает насилие, – завел третий отец. – Так, Санчо с ранчо больше не наливать, – обвел всех тяжелым взглядом папа № 2. – А то он нам тут по синей дыне наплетет всякого… – Вернемся к Санчо, – торопил Славку папа № 1, наивно думая, что от этого чудилы можно услышать что-то дельное. – Это кто? – Тот, что про нашего Миния все знал. И которого Учитель вызвать хотел, чтобы о сокровищах с ним поболтать. Миша в него не верил, вот он и отомстил. Знаете, с духами шутки плохи. Вот, я однажды своего домового просроченным кефиром накормил… Брови папы № 1 уползли куда-то к линии роста волос. Но он все еще надеялся: – Славик, не отвлекайся! – Да-да. Тем более там дальше не для дамских ушей. В общем, что я хочу сказать: Соркин меня не тронул. Я поднялся кое-как, на ватных ножках спустился. Каждую секунду ожидал удушения. Уже от входа кинулся бежать, хотел звать на помощь. Ну, тут уже и Дарина с мамулей показались… Тут мне пришлось немного пояснить папе № 1 насчет Миния, потому что он еще не был в курсе царских замашек мамули и ее претензий на трон, корону и скипетр. Или что там она хотела отыскать в гробнице? – То есть ты утверждаешь, что там кто-то был? – сумел сразу выцепить главное в рассказе Славика папа № 1, отринув версию про духа, что пришел за кефиром. – Только не вздумай опять про Санчо твердить. – Выходит так. – Получается, пока мы тут кучковались возле Миши, этот кто-то мог покинуть здание незамеченным? – дошло до меня наконец. – Папа, ты ведь никого там не видел? Первый отец подтвердил, что, когда он поднялся в комнату, она была пуста. И закручинился: если бы он знал про Санчо, то осмотрел бы отель. – Да, ничего не мешало ему потихоньку выбраться и присоединиться к нам, а после делать удивленное лицо. – Скрип тебе мог почудиться, – возразила бабушка Сирануш. – У вас тут двери скрипят хуже, чем у моего бывшего мужа колени. – Может, и правда, дверь сквозняком повело? – вздохнула йогиня, отказываясь верить в рассказы Славика. – Разберемся, – отрезал папа № 1, набирая чей-то номер на телефоне. – Всем оставаться здесь. Я поеду за «Скорой», вернусь и все обсудим. Настроение у всех было упадническое. Избегая смотреть друг другу в глаза, все молча поели в зале ресторана и разошлись по номерам. Мы со Славиком остались одни и занялись уборкой посуды. Руки мои дрожали, но я убеждала себя: все будет хорошо. Ну упал, ну сломал руку или ногу – это все пустяки. Главное – чтобы жив остался. «… сердце, ключ…» Какое-то время в голове крутились эти слова, словно мысль по спирали пыталась добраться до меня, но потом не выдержала и соскользнула в пустоту. Что за ключ от сердца? Что хотел сказать Миша? Звучало это как просьба, но я ее не совсем поняла. Первой мыслью было то, что Миша хотел подобрать ключ к моему сердцу. Вот болван несчастный! Разве об этом надо думать тому, кто из окна вывалился? Я наконец вышла из оцепенения, в котором пребывала уже некоторое время, и попыталась заставить Славика еще раз рассказать мне все, вспомнить любую мелочь, которая могла помочь понять, что же произошло. Но он упорно повторял свою версию событий. – Славик, ты же тоже не думаешь, что он сам выпрыгнул из окна? – Фиг поймешь… А в чем у тебя несостыковка? – В том, что как раз перед этим он хотел поговорить со мной. Но не просто так… А так, будто от этого зависело… даже не знаю что. Будто от этого зависела его жизнь, не меньше. Чем больше я раздумывала над событиями, предшествовавшими трагедии с Мишей, тем больше убеждалась – тут скрыта какая-то тайна. Конечно, Миша был человек творческий, увлекающийся. Стоило только увидеть, с каким жаром он занимался своими старинными документами! Как старательно работал. Другой вопрос – мог ли такой человек сигануть из окна? На ресепшене зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнула, но трубку уже взял Славик, который быстрее меня выскочил в коридор. Покивав с кислым видом, он потянул телефон мне и прошептал: – Звонит наш скотоложец. – Скотовод, Славик, скотовод, – таким же шепотом ответила я, укоризненно глядя на Славика. Я уже поняла, что звонит Федор Степанович, и приготовилась выслушивать обвинения. Его сын забрал лошадей, и наверняка какая-то из них оцарапала коленку или повесила ухо. Как в воду глядела. – Что же вы творите, изверги? – вместо приветствия начал наш фермер. Судя по голосу, он слегка принял на грудь. А в такие моменты он обычно очень близко к сердцу принимал любую лошадиную беду. – А что такое? – Сарабанда, девочка, вернулась вся в мыле. Я стал ее, яхонтовую, чистить, а у нее в заду колючка. Длинная, как иголка. Я даже не знаю, откель в наших краях такие кактусы завелись? – Понятия не имею, – ответила я, машинально рисуя силуэт лошади в мамулином блокноте. – Когда лошадей отдавали, у нас тут такой сыр-бор был, никто не рассматривал. Может, где-то в лесу… – От такой колючки лошадь, знаете, как понести может? – Легкой рысцой? – Тяжелым галопом! У вас там хоть никто не убился? Я хотела сказать, что убился, и даже очень. Но не тот, кто был на Сарабанде. А Миша, выпавший из окна. И тут же вспомнила про мамулю, которую несло и подбрасывало на этой самой Сарабанде. По словам папы № 2, так на унитазе подбрасывает человека, опрометчиво смешавшего зефир и кефир с квашеной капустой. А папа № 2 с мамулей дольше всех прожил, ему уж точно можно доверять в этом вопросе. Повесив трубку, я еще немного поразмышляла. Пришлось поделиться моими мыслями со Славиком. – Знаешь, я тут подумала. В этом что-то такое точно есть. Лошадь понесло в очень подходящий момент. Все устремились спасать мамулю, началась неразбериха. И никто точно не помнил, кто скакал впереди, а кто сзади. – Ты думаешь, Сарабанду специально кольнули в зад? – Вполне возможно. Мише кто-то позвонил. Его могли заманить в номер. В эту схему логично укладывается то, что тебе показалось, – в номере был кто-то еще. Пока все кинулись к выпавшему Мише, этот кто-то мог сто раз незаметно покинуть отель, и все – никаких следов. В общем, эту тему мы муссировали долго. Благо нам никто не мешал. Позвонил папа № 1 и заявил, что Миша в тяжелом состоянии находится в реанимации. Настроения это не прибавило. Часа через два папа № 1 приехал в отель и собрал семью в кабинете мамули, несмотря на ночное время. Постояльцев решили пока не беспокоить. – На лице у Миши гематомы. Возможно, из-за падения. Но очень похоже на удар в челюсть. А еще след на шее, как будто его душили! Сначала было незаметно, думали, цепочка натерла. А потом проявилось ярче. Врач обратил внимание. – Миша хотел повеситься? – ахнула мамуля. – Он мог попробовать повеситься, повязал веревку, но в последний момент испугался и как-то распутался. И грохнулся со стула. Точно! Отсюда и грохот, – быстро нашел объяснение ситуации папа № 2. – Повеситься испугался, а прыгнуть – нет? – возмутилась я, но папа № 3, державший в руках книгу «Основы левитации, полеты человека и камней в воздухе», поддержал второго: – Может, стоял на карнизе, качнулся – и полетел. – А где тогда веревка? Если бы он вешаться собирался, мы бы веревку нашли, – злилась я. – А комнату еще не обыскивали толком. – Славик многозначительно уставился на меня, намекая на что-то, ведомое только ему. – Ладно, черт с вами. Но у него хотя бы должна была быть какая-то причина, – пошла я на попятную. – Да, почему вашему постояльцу взбрела в голову такая странная мысль – вешаться или из окна прыгать? – задался вопросом первый отец. Тут все замолчали и укоризненно взглянули на меня. – Я не поняла… Вы что, намекаете, что он из-за меня? – Мишка явно был влюблен, – подлил масла в огонь Славик. – Мы знакомы всего ничего. Без году неделя. Мамуля кокетливо взбила волосы и заявила: – Это не показатель. Все твои отцы сделали мне предложение в первый же день знакомства. – Сейчас не время ворошить наши ошибки молодости, – помрачнел второй папа, за что мамуля чуть самолично его не придушила на глазах у всех. Повисла неловкая пауза, которую пришлось нарушить мне. – Надеюсь, он придет в себя и объяснится. С этими словами я развернулась и последовала на улицу. Конечно, для виду храбрилась, но на душе было пакостно донельзя. Неужели нечаянно спровоцировала парня на такие действия? Он намекал, что влюблен, а я всячески его игнорировала. Пару раз ввернула в разговор, что он отличный друг. Нет, ну, а что обычно говорят парням, которые хорошие, но сердце не екает? То-то же. Мне показалось, что Миша воспринял эту информацию философски, а тут такое… Минут через десять первый отец уехал, пообещав держать нас в курсе событий. Славик, кутаясь в мамулину шаль, вышел прогулять Ну и Ну на ночь. Мы побрели по аллее в темноту, и я рассказала ему о последних Мишиных словах. Он многозначительно поцокал языком. Вроде как «а я же говорил…». – Чего папе номер один не призналась?