– Потому что тогда все точно решат, что он сиганул в окно из-за меня. А я в это не верю. Ну не был он в меня так влюблен! Такие вещи девушки чувствуют. Ты мне лучше объясни, чего тебя черт дернул устраивать эту непонятную сцену ревности? – Ну извини, кто же знал? Я думал, ты хочешь получить все удовольствия сразу: согласись, приятно на душе, когда один мачо клеится, а второго никчемушника можно послать куда подальше. Ведь для этого ты велела мне держаться рядом… Разве нет? Я хотела уточнить, кого, по задумке Славика, я должна была послать. И кто из двоих был мачо… Но, глянув на простодушное лицо Славика, только вздохнула. И поняла, что это просто мой крест. Когда-то в школе я сидела за одной партой с точной копией Славика – Севой Дудкиным. Он был в меня влюблен, а я – нет. И вот теперь судьба мстит мне за это Славиком. А папа № 3 учил: если не усвоишь урок судьбы и не выйдешь на новый уровень – будешь постоянно наступать на одни и те же грабли. Глава 13. В логове врага… Славик почти сразу же побрел за мной следом. – Зачем тебе сдался этот пикник? – удивился он, как только мы завернули за угол. – Это была отличная возможность обозреть окрестности и наметить план побега. Сидя здесь за закрытыми дверями, не много узнаешь. Вдруг по дороге нам попадутся люди или мы сможем подать сигнал тревоги? А ты своими брючными змеями все испортил. Славик уважительно на меня поглядел, потом виновато вздохнул и кивком намекнул на осмотр дома. Я выглянула из-за угла и убедилась, что наши мучители о чем-то спорят, уткнувшись в телефоны. И подумала, что можно и впрямь попытаться осмотреть их комнаты. Обойдя дом с другой стороны, чтобы не попадаться им на глаза, я быстро юркнула в дом через дверь со стороны бассейна. Славик через минуту последовал за мной. Первой по коридору шла комната мелкого. По крайней мере, именно из нее он выходил утром. Дверь оказалась открытой. Кровать, располагавшаяся у стены, была идеально застелена. На тумбочке – ничего. В шкафу висела только одежда. Видимо, документы он держал в кабинете, а тот оказался заперт. Сама комната очень напоминала нашу: те же обои, тот же ковролин. А вот в комнате Шрека нам повезло больше. Тот был явный неряха: на его кровати возвышался скомканный из покрывала горб. Пощупав его, я поняла, что под покрывалом что-то лежит. Славик, стоявший на шухере, зашептал: – Аккуратнее, вдруг там его ночной горшок. В одной книге… – Да тихо ты! Смотри, это же моя сумка. Действительно, под покрывалом я нашла свою молочного оттенка сумку, которую у меня изъяли еще в самолете. Честно говоря, я даже не спрашивала про нее, потому что в сумке были документы Миши. И было понятно, что похитители ими прельстились. Телефон, ясное дело, тоже не попросишь. А кроме документов… Самым ценным в этой сумке была она сама. Но шмотки не главное, и потерю брендовой вещи я бы как-то пережила. Благо в тот злополучный вечер в сумку мы засунули Розу, все остальное я достала. Так что многого не лишилась. Хотя не факт, что и то многое, что у меня еще осталось в отеле, я хоть когда-то смогу увидеть… Такие мысли не способствовали оптимизму. – Они ее хорошенько перетрясли, – отогнала я от себя грустные думы, потрясая головой. – Наверное, думали, что Миша передал мне какую-то мифическую карту. Вот гады, даже подкладку разрезали. Ой, а это что? Славик в два прыжка голодной саранчи оказался возле меня и разочарованно протянул: – Фигня. Ключи от номера с брелоком. – Да, но это же не мои ключи. Вроде у Миши был такой брелок. Ну точно. Я ткнула Славику под нос надпись «Я люблю Кижи». Такие были только у Сомова, и приятель тоже озадачился: – Как его ключи оказались у тебя в сумочке? И тут я вспомнила, как сидела на корточках возле Миши, он силился что-то мне сказать, потом началась суматоха вокруг. Скорее всего, он сунул эти ключи мне в карман ветровки. А я потом машинально вытряхнула все из карманов в свою сумку. Потом началась вся эта суматоха, и его номер уже не закрывали. Ключей никто не хватился. Но зачем он озаботился тем, чтобы сунуть что-то мне в карман? – То есть он выпрыгнул из окна с ключами? – подумал вслух Славик. – Странный способ покончить жизнь самоубийством. Или это символизм? Ну, типа, я закрываю свою жизнь на ключ… – Слушай, я только сейчас подумала. Он же твердил: ключи, сердце. Никакой не ключ от сердца, как я подумала вначале. Наверное, что-то связано с этим сердцем на ключах. Не зря он сунул его мне. Славик повертел деревянное сердечко в руках и пожал плечами. – Никаких таинственных знаков на нем нет. Обычная деревяшка. И вообще, эта идея папы номер три с ключами – полный бред. Я предлагал современные карточки, но тот твердил, что старинного вида ключи – это фишка отеля. Пока Славик ворчал, послышались приближающиеся голоса: видимо, Шрек и мелкий направлялись в дом, заметив наше отсутствие. Недолго думая, я быстро придала кровати прежний вид, даже ключи закинула назад. Только сердечко оторвала от брелка, разогнув колечко. На цыпочках мы покинули комнату, закрыли за собой дверь и быстро помчались вверх по лестнице. Когда через десять минут мелкий постучал в нашу комнату, я милостиво крикнула: «Можно». Он попытался открыть дверь, но получилось сделать только небольшую щелку. В нее он и протиснулся бочком, выкатив глаза от изумления. И было от чего. Время мы со Славиком провели с пользой: сделали перестановку, выдвинув кровать почти что к двери, а остальную мебель выстроив по комнате в хаотическом беспорядке. – Что это? – У Славика обострение. В такие моменты он любит делать перестановки. Ему кажется, что он подчиняет себе пространство. – Однако… – Я не возражаю, пусть чем-то занимается. После этого он забивается в шкаф и подолгу не подает признаков жизни. Но иногда посреди ночи может страшно закричать. – О! – А перестановка очень даже ничего. Креативненько, да? – Ну… Так живут душевнобольные люди. Если вам удобно… – И попрошу вас принести мне беруши. Знаете, не люблю просыпаться среди ночи. Раз уж я вынуждена делить комнату со Славиком. Когда мелкий кивнул и, пригласив нас пить кофе, скрылся, я победоносно улыбнулась: – Вот так. Теперь, если в один прекрасный момент они не сразу смогут открыть дверь, то просто решат, что буйный Славик снова сделал баррикаду. А я сплю в берушах. Славик уставился на меня с восхищением, но тут же поник: – Чтобы сбежать, нам нужно понять, как снять ворота с сигнализации. А пока они не выпускают нас дальше двора, даже разведать обстановку и то проблематично. После ужина я немного помучила мелкого рассказами о рационе, которого придерживался Миша в отеле, и пообещала к завтрашнему дню вспомнить все в деталях о его поездке в Грецию. – А сейчас мне надо освежиться, – величественно заявила я и присоединилась к Славику. Тот уже давно валялся в мелкой части бассейна, возле ступенек, и блаженно потягивал молочный коктейль. По тому, как на него поглядывала наша гречанка, я поняла, что дело сдвинулось с мертвой точки. Мелкий позвал Шрека в кабинет, и теперь я видела, как они спорят через стекло. Розочка, которой очень нравилась Греция, гоняла какой-то мелкий предмет по лужайке, то подбрасывая его вверх, то протаскивая в зубах. Ей явно хотелось поиграть в «апорт», и она все ближе подбиралась к бассейну. – С чем это играет Розочка? – Эта разбойница тащит все, что плохо лежит. В этот момент Розочка добежала до бассейна, держа в зубах свою штуковину, и, тявкнув, выронила ее в воду. – Это же сердечко Миши! – зашипела я, озираясь. – Сейчас эти упыри увидят и поймут, что мы лазили в комнате Шрека. – А я тут при чем! Розочка, наверное, стащила из кармана, – оправдывался приятель, пытаясь поймать сердечко пальцами ноги. Я заслонила собой обзор, чтобы он проделал это незаметно. Гречанка сделала круг возле бассейна и, забрав пустой стакан, пошла в дом. Я повернулась к приятелю и увидела, что Славик с обалдевшим видом взирал на части брелка, расплывавшиеся в разные стороны. – Он от воды расклеился. Фуфло! А денег дерут за эти сувениры! Вот мы с мамой в Египте купили слоника… Ой, что-то из него отпочковалось! Не от слоника, а от сердечка… Я не стала слушать очередную порцию баек из Египта, а ловко выхватила всплывшую на поверхность бумажку, рискующую размокнуть. И торжественно помахала ею перед носом Славика. Так фокусник являет публике кролика, выдернутого им из шляпы. Бумажку я ловко засунула в лифчик, и мы поспешно покинули бассейн, завернувшись в халаты. Меня прямо трясло от нетерпения: вот он, ключ от всех загадок! Уже в комнате мы решились рассмотреть свою добычу. И были разочарованы. Я ожидала записку, в которой Миша обвинял кого-то в своей смерти. Прямое указание на врага, так сказать. А на бумажке была какая-то недокарта. – Очертания… вроде карта? – А на ней куча точек. И что тут поймешь? Если бы где-то стоял жирный крест… Славик тоже разочарованно покрутил в руках листок, рассмотрел его со всех сторон и вернул мне. – В любом случае, раз Миша спрятал эту карту, значит, в ней что-то есть, – упрямилась я, хотя сама не понимала, как расшифровать эти многочисленные точечки. Славик расстроенно махнул рукой. Он очень рассчитывал на сокровища. – Дуй к своей подруге гречанке, я видела, у них под телевизором путеводители и карты лежали. Сделай вид, что тебе захотелось порисовать. Попроси карандашики, бумажки. Невзначай подложи себе карту под листок и тащи ее сюда. Исследуем Грецию. Славик блестяще выполнил свою миссию и через двадцать минут притащил мне свои каракули. Напоминали они рисунки Карлсона, в частности, его бессмертную картину «Очень одинокий петух». Какой-то неопознанный зверек с непомерно раздутым пузом грустно глядел на меня косящим глазом, расположенным на лбу. Но главное – под каракулями была сложенная в несколько раз карта Греции с регионами. – Мы прямо как герои какого-то приключенческого романа! Ух! У меня даже мурашки. Смотри, какие жирненькие. Одна даже в область паха побежала. О чем задумалась? – спросил Славик, глядя, как я не решаюсь открыть карту. А меня и впрямь охватила какая-то тоска. – Какие из нас герои? У настоящего героя должна быть цель. А лучше две. И желательно одна глобальная, а другая – личная. И он должен к этой цели идти, преодолевая препятствия. – Не вижу противоречий, – заявил Славик, забирая у меня карту и с деловитым видом наслюнивая палец.