– Что же, я надеюсь, вы немного восстановили силы? Можем поговорить о деле? – А какое у вас ко мне дело? – Ваше дело – передать нам ценную информацию, которой владеете только вы. И тогда ни вы, ни песик, ни ваш слабоумный приятель не пострадаете. И вернетесь домой тем же частным бортом. Ко всему прочему вы получите очень хорошее денежное вознаграждение. И вы, и песик, и ваш слабоумный… – Сам ты слабоумный! – завопил Славик и угрожающе вскинул вверх вилку. Шрек охнул, мелкий подпрыгнул на стуле, а хозяйка заинтересованно уставилась на Славика. Видимо, распознала в нем доминантного самца. Я уже не раз упоминала, что худосочный Славик весьма нравился дамам бальзаковского возраста: видимо, вызывал у них острое желание прижать его заморышное тельце к плодородной груди. – Ладно-ладно, – замахал руками мелкий. – Очень хороший, умный мальчик. – Ты бы это чудо на цепи держала, – буркнул Шрек, закуривая. – Розочка не терпит цепь, она ручная. – Я про придурка. Вилка снова взметнулась вверх, но я похлопала приятеля по руке. – Но-но-но. Он безобидный. В основном. Не способен ни к какой инициативе. Делает только то, что скажут. – А что у него за диагноз? – поинтересовался Марик. Но я отмахнулась в досаде: – Очень запутанный. Я запомнила только окончание – френ. Славик радостно закивал: – Да-да, я олигарфен. Ой, олифраген. Оли… – Так, Славик, иди-ка погуляй с Розочкой. Мне нужно поговорить с дядями. Нам же можно выходить во двор? Мелкий и толстяк переглянулись: насколько я поняла, одних выпускать нас не планировали. Но моя тактика сработала: они решили, что от олигофрена не приходится ждать пакостей. Мелкий порыскал в разговорнике, который держал под рукой, после чего обратился к гречанке на ее языке. Та, кивнув, взяла Славика под руку и повела во двор. Приятель продемонстрировал потрясающую проходку в стиле биоробота Буратино. Розочка, покончив с мясом, поспешила следом, виляя хвостом. Проводив их довольным взглядом, я сложила пальцы рук домиком и выжидающе уставилась на своих похитителей. Самое интересное, что мне почему-то было ни капельки не страшно. Нет, то есть умом я, конечно, понимала: раз нас похитили – ничего хорошего ждать не стоит. Но почему-то я была уверена в благополучном исходе дела и воспринимала все это как игру. – Итак, какая информация вас интересует? – Это касается покойного Михаила Сомова, – скроив скорбную мину, вздохнул мелкий. А я внутренне охнула. Меньше всего я ожидала пакостей с этой стороны. Мелкий, выждав пару секунд, в течение которых он пытался что-то прочитать на моем лице, продолжил: – Он был моим давним приятелем. Я бы даже сказал – другом. И когда я узнал, что с ним случилось, то… словом, я был обескуражен. И принял меры… – А он тоже друг? – ткнула я пальцем в Шрека. Тот зло взглянул на меня и кивнул. Но не сдержался. – Гони все, что ты узнала от шизанутого историка, – выйдя из образа друга, пролаял он. – Он был музейным работником. Кажется, не так уж хорошо вы его знали, – с сомнением протянула я, играя вилкой. Щечки мелкого приобрели свекольный румянец, а Шрек пробормотал «я сча ее ушатаю». – Тише, тише, – умоляюще сложил ручки Марик. – Не стоит накалять ситуацию. Уважаемая Дарина, не будем цепляться к словам. Мой коллега знал его шапочно. А вот я истинно хочу восстановить справедливость. Михаил жаловался, что ему угрожали. И вот итог. Он вам что-нибудь говорил о своих делах в Греции? – Не особенно. Если честно, я думала, он сам… Вы меня огорошили. Но даже если вы считаете, что ему угрожали, стоило обратиться в полицию. Не знаю, чем я… – Ваша полиция была подкуплена, у нас есть достоверная информация. И никто не стал бы расследовать это дело. С этой целью, и только с ней, мне пришлось пойти на такие радикальные меры. – То есть похитить нас? Вообще-то… – Назовем это «пригласить в гости», – Марик все еще пытался «держать лицо». – Меня интересует, о чем он говорил с вами перед тем, как погиб. Важно все: шутки, жалобы, поговорки, обрывки мыслей. Он был подавлен? Чего-то боялся? – Как и все сейчас – короны. – Может, ему что-то присылали, пока он гостил у вас? Если он прямо что-то рассказывал о своей поездке в Грецию – не утаивайте. С кем он общался последние дни, встречался, о чем мечтал? Какие документы вам доводилось видеть в его номере? Может, он показывал какие-то карты? – Я вас услышала. Но, боюсь, ничем помочь не могу. Наши беседы были весьма поверхностны. Природа, погода… Но я честно попытаюсь восстановить в памяти все наши диалоги. Вроде бы что-то такое про карты действительно всплывало в разговоре. Только вот не припомню, что именно. Марик едва не подскочил на стуле: – Если можно, побыстрее. Вы же понимаете, преступник может уйти от ответа перед законом, и вообще… – Не надо на меня давить, – нахмурилась я. – У моей памяти есть одна нехорошая особенность: в условиях стресса доступ к хранящимся в голове файлам блокируется. Однажды я рассталась с парнем, и на фоне стресса даже забыла, где живу. Пришлось ночевать в гостинице. Так что не советую создавать мне нервную обстановку. Из-за этого похищения я и так чувствую, вот прямо чувствую, что забыла что-то важное. Шрек комкал скатерть и потел, в его взгляде читалась прямо-таки ненависть. И я позволила себе испортить им настроение: – Все это, конечно, похоже на правду. Ну, вот эти ваши разговоры о дружбе и так далее. Но как нас усыпили? И вы очень осведомлены о нашей с Мишей дружбе. Значит, кто-то, кто проживал в отеле, вам помог. Так ведь? – Это секретная информация. Не забывайте, на какие структуры мы работаем, – заволновался мелкий. – Скажем так: у нас был осведомитель, помощник. Личность не раскрываем. И вот эта личность прямо указала, что если кто-то и будет знать о проблемах Михаила – то только вы. Неудивительно, что он вам доверял. От такой красоты у любого мужчины развязывается язык… Мелкий взглянул на меня маслеными глазками, но я чувствовала: до моей красоты ему дела нет. Значит, на кону большие деньги. Такому проныре они всегда дороже красивой женщины. Я зарделась и сделала вид, что мы достигли некоторого взаимопонимания. Славик вернулся с улицы, и наши похитители провели небольшую экскурсию по дому и саду, сообщив, что за ворота нам лучше не выходить. – Это ради вашего же блага, – суетился Марик. – Миша был связан со спецслужбами и знал много лишнего. Нас могут разыскивать, а после – ликвидировать. Я вынужден ограничить вашу свободу. Наконец от меня отстали и отпустили нас со Славиком передохнуть у бассейна. Но Шрек и Марик все время крутились рядом, так что ничего обсудить мы так и не смогли. Зато размышлять я могла вдоволь: Марик так складно пел про спецслужбы, что я бы непременно ему поверила. Если бы не слышала их разговор в самолете. Из которого явно следовало, что никакие они не добрые дяди, а самые настоящие бандиты. И что ликвидировать меня могут в любую минуту. Но чем их так заинтересовал Миша? Жаль, мы со Славиком не успели разгадать его загадку. Документы Миши, которые были у меня в сумке, они, конечно, забрали. Однако, по всей видимости, ничего ценного там не нашли. После обеда Марик заявил, что ему нужно отправиться за покупками для меня и Славки. Я пару раз толсто намекнула, что готова сопровождать его. Потому что вкус у меня хороший, и лишь бы что носить я не намерена. – И на мне не вздумайте экономить! – взвился Славик. – Мама мне всегда покупает самые дорогие вещи. – В «Детском мире»? – хмыкнул Шрек, но Марик был воодушевлен и покладист. Думаю, он ожидал, что я начну скандалить или рыдать. А может, и то, и другое сразу. То, как легко я согласилась сотрудничать, внушило ему уверенность в успехе мероприятия. Примерно через час Марик вернулся, нагруженный пакетами, и я отправилась разбирать покупки. Надо признать, вкус у него был неплохой, как и глазомер. Конечно, сама бы себе я такое не купила, но в качестве домашней одежды пойдет. Славику достались панамка, кроссовки, шлепанцы, пара футболок, толстовка и шорты. Мне – два сарафана, сандалии, соломенная шляпа, очки, вполне приличный черный купальник, топики и даже ночная сорочка. Не забыл мелкий и о косметике, которую я перечислила. Шампуни, бальзамы, скрабы и крем неизвестной мне местной марки приятно пахли, и я сразу же возжелала все это опробовать. Для чего отправилась в душ и провела там не менее часа, с мстительным удовольствием расходуя воду. Если честно, день меня очень вымотал. После ужина я посмотрела телевизор в общем зале, полистала карты, которые мне любезно подсунул Марик, и стала зевать. Славик провалялся у бассейна, обозревая окрестности. И доложил, что мы находимся вроде как на возвышенности. И где-то внизу явно есть море. Гречанка, покончив с хозяйственными делами, засобиралась домой. К этому времени мне было страсть как интересно, стоит ли какая-то сигнализация на воротах, и я принялась наблюдать. Собравшись, толстуха что-то шепнула Марику на ухо, и тот, извинившись, отлучился. Но во двор она вышла уже одна, из чего я сделала вывод: сигнализация отключается где-то в доме. Ворота ей открыл Шрек, куривший во дворе. Он же, по всей видимости, и повез ее домой. До нас со Славиком донесся шум отъезжающей машины. Мысль о побеге, понятное дело, меня не покидала. Ясно, что весь этот праздник жизни нам со Славиком предоставили не просто так. И за море, и за шикарный вид из окна придется заплатить. Как только я им сообщу то, что они хотят (хотя я сама еще толком не знаю, что это), логичнее всего будет от нас избавиться. Славика так и вообще захватили за компанию. Может, похитители не были уверены, что Славик спит, не хотели оставлять свидетеля. А может, думали сбить моих с толку. Нас двоих наверняка хватились не сразу: решили, что мы уехали по какому-то делу. А учитывая, что в тот вечер все выпивали, так и вообще… Но одно дело думать о побеге, а другое – действовать. – В одних шортах, без денег, связей и возможности позвонить в горах далеко не убежишь, – вздохнул Славик, когда я озвучила ему свои мысли. – Договориться с этими гадами, возможно, было бы не так сложно. Наобещать им, что папа номер два заплатит за меня выкуп или что-то в этом роде. Но это с обычными жуликами, а за этими явно стоит кто-то более серьезный и опасный. – Да уж, если у человека есть частные самолеты, то и папиных денег не хватит, чтобы выпутаться из этой истории, – поежился приятель, подтянув одеяло до подбородка. – Остается незаметно рыть подкоп. Или я притворюсь мертвым, как граф Монте-Кристо, а ты засунешь меня в мешок и велишь им сбросить мое тело со скалы. А потом я выплыву и… – Ладно, заглохни, – велела я Славику, не то его до утра не остановишь. – Завтра мы с мелким договорились провести сеанс «воспоминаний». Попробую вытянуть из него хоть какую-то информацию. Розочка спала на коврике у двери, словно охраняла вход, и от этого на душе стало теплее. Глава 8. За два дня до похищения… Отель Новая жизнь началась следующим утром. И ничего романтического в ней не было. В ресторане, где все завтракали, бабушка Сирануш громко каркала «каркаде», призывая официантов заменить ее зеленый чай на красный. – Это что за сыр? Где мой камамбер? – злилась она. – Санкции, – извиняясь, пятился официант под ее напором.