Я еще раз оглядела всех нас и усмехнулась: построились, как для приема правительственных делегаций! На верхней площадке – первые лица: помощник мэра, начальники управлений, генерал армии, полицейские чины, далее по ступеням – все остальные, согласно табели о рангах (мне досталась вторая снизу ввиду моего невысокого положения), не хватает только хлеба с солью! Внутренний голос хихикнул – нет, мол, лучше встречать с бокалом крови: элегантно и в тему, пусть оценит наше гостеприимство! Я вгляделась в «верхушку»: что-то не видно ни бокала, ни даже малюсенькой рюмочки. Ну вот, Элан расстроится, никакого уважения… Придется, видимо, помощнику мэра свое горло под укус предложить, чтобы загладить оплошность. Внутренний голос сдавленно зафыркал, и я вслед за ним. Мы с ним так развеселились, что едва не пропустили момент, когда принц вампиров покинул свой роскошный автомобиль. Но вот он, стоит внизу у лестницы и не спешит подниматься. Должно быть, держит паузу, будто мало публике волнений! Будто не было дружного приглушенного вдоха и не откатилось назад человеческое море, так что я безо всяких усилий оказалась в первом ряду. И дело было не в том, что он выглядел первоклассно, это произвело впечатление на дам, я уверена, но мужчин оставило равнодушным. Нет, принц вампиров показал свою силу. Вернее, тонко на нее намекнул. Припугнул всех, короче говоря. Не знаю как, но он надавил и внушил присутствующим трепет, и сделал это специально, словно не удовольствовавшись тем страхом, что уже и так витал в воздухе. Я посмотрела на Элана и заулыбалась: его вид так мне понравился, что даже вампирские понты не разозлили. Высокий, широкоплечий, одет он был в костюм темно-шоколадного, неожиданно холодного, с фиолетовым отливом, глубокого и импозантного цвета, и светлую, с серебряной искрой рубашку. Я с трудом подавила фырканье, поняв, что мы с принцем вампиров нарядились в одинаковые цвета. Ох, боюсь, многие это отметят, замаюсь оправдываться, что это вышло случайно! Нет, честно, мы ни о чем не договаривались, да и средневековые традиции, согласно которым пара одевалась в гармоничные цвета, вроде давно уже канули в вечность. – Привет, – раздался спокойный, даже светский голос, и я вздрогнула, торопливо возвращаясь из рыцарской эпохи. Принц вампиров стоял передо мной и терпеливо ожидал ответа. Я обалдела. Что это за привет такой на глазах у всей элиты Феникса?! Злобно нахмурившись, собралась было призвать его к порядку, а именно вернуться к официальному стилю общения и самой процедуре, но посмотрела на его лицо и… улыбнулась. Вернее даже, если быть до конца откровенной, прямо-таки растеклась в широкой глуповатой улыбке. На Элане были темные светонепроницаемые очки, и это несколько дезориентировало, так как я не могла отследить взгляд его чудесных глаз. Но как же он был хорош! Я с большим удовольствием истинного ценителя рассматривала его безупречный нос, резкие скулы, сильный крутой подбородок и его губы, такие властные и чувственные одновременно. На этом моменте я и зависла. Трудновато все-таки смотреть на лицо мужчины, когда его глаза скрыты и не отвлекают внимание ото рта. Куда мне еще пялиться, в самом деле? Не на кончик же уха? Я приклеилась взглядом к таким влекущим мужским губам, одновременно отчаянно пытаясь не вести себя, как влюбленная малолетка. Даже призвала на помощь внутренний голос, но он только проблеял что-то невнятно, то ли ах-ах, то ли о-хо-хо, и на этом позорно иссяк. – Привет, – все-таки сумела выдавить я и посчитала это большим достижением. Вдохнула и откровенно добавила вполголоса: – Извини, что пялилась на тебя. Я бы попросила снять очки, но понимаю, что это такое условие. Я действительно понимала, что если он хотя бы попытается их сдвинуть, то вся наша тусовка придет в волнение, а охрана – в движение. Мы, люди, такие нервные. – Смотри сколько угодно. Мне приятно, – великодушно сказал Элан. Стоявший рядом со мной шкаф в штатском превратился в каменное изваяние, слушая нашу непринужденную беседу. Да и вообще воцарилась такая идеальная тишина, что, пролети сейчас пресловутая муха, ее жужжание меня бы оглушило. В этой тишине, вязкой и напряженной, чувствовались не только любопытство и страх, но и… я недоверчиво перепроверила свои ощущения, но нет, все верно… но и ненависть. Ненависть, жгучая, как любопытство, и острая и муторная, как страх. Что это, право, за предубежденность такая?! В нашем-то самом демократичном департаменте в стране?! Что ж теперь, приличному вампиру на людях нельзя показаться без боязни быть закиданным камнями, ну или, точнее, аннигилированным огнеметом? Я, как вы помните, над своими поступками долго не размышляю, оттого и сейчас, то ли из чувства солидарности со всеми монстрами (к коим с постэкспериментальных пор стала причислять и себя), то ли по каким другим причинам, о которых и знать не хотелось, я сделала шаг вперед и уверенно подхватила высокого гостя под руку. «И точно, высокого, – прохихикал отмерший внутренний голос, – ты ему едва до плеча достаешь, можно было каблуки и повыразительнее надеть». – Пойдем? – любезно предложила я принцу. Элан удивился. Нет, он не дернулся, не издал восклицаний, даже головы ко мне не повернул, в общем, никак не продемонстрировал своего изумления, но, честно, я всеми рецепторами уловила, что мой порыв стал для него неожиданностью. – Пойдем, – задумчиво ответил Элан и добавил так тихо, чтобы слышала только я: – Спасибо. Я фыркнула. Похоже, мне действительно удалось его удивить, раз он снизошел до благодарности. «И не только его, – критически заметил внутренний голос. – Если ты хотела шокировать городскую общественность, то весьма в этом преуспела». Я бросила пару взглядов по сторонам, наткнулась на застывшее лицо полковника Березина, выделяющееся среди прочих обалдевших физиономий, и несколько нервно признала правоту внутреннего голоса. «Теперь уже точно никто не пропустит тот факт, что ты вырядилась под стать принцу вампиров», – продолжал бубнить тот. «Да я не специально, – попыталась я оправдаться, – так получилось!» «Ага, и кто тебе поверит, – язвительно расхохотался он. – Ни у кого не получилось, а у тебя – да! Это что, такая связь особенная, что вы оба пришли в брючных костюмах шоколадных оттенков?!» «Ну не мог же он прийти в платье», – возразила я, и, как мне казалось, обоснованно. «Но ты могла! – вскричал внутренний голос. – Или в юбке! И, поправь меня, если я ошибаюсь, – он так и сочился желчью, – но бледно-коралловый топ гораздо больше сюда подходит!» Тут внутренний голос сделал передышку, перестал язвить, запас побольше воздуха и как рявкнет разгневанно: «На фига тебе понадобилось надевать блузку под цвет его глаз?! Может, проще было повесить на шею табличку: «Я из партии любителей чудовищ»?!» Я вздрогнула. Не ожидала как-то от своего родного внутреннего голоса такой отповеди. Ишь как разошелся… «Регина… – задушевно начал кто-то, и я нервно вскинула глаза, но нет, это оказался тот же внутренний голос, который все никак не мог угомониться, однако теперь для доходчивого обращения избрал другую тактику. – Регина, – вздохнул он, – только такая дама со… странностями, как ты, могла всерьез предположить, что бедный древний вампир испугался страшных злобных людей…» «Не испугался, а расстроился», – поправила я. «Хорошо, он расстроился, – с глубокой печалью согласился внутренний голос, – и настолько, что никак не мог справиться без твоей поддержки?» Ну что тут ответить? Вот и я промолчала. «Боюсь только, что отныне поддержка понадобится тебе», – с жалостью закончил внутренний голос и ненавязчиво посоветовал мне обратить внимание на помощника мэра, мимо которого мы как раз проходили. Взгляд чиновника был не столько удивленным, сколько откровенно враждебным. И ладно бы он адресовался Элану – в конце концов, тот принц чудовищ. Но нет, этот взгляд, как и полная отвращения и брезгливости гримаса были предназначены мне! Мне! Элан вроде бы ничего не делал, даже бровей не приподнял, но помощник мэра дернулся и покрылся некрасивыми красными пятнами. В глазах его заплескался панический ужас, и он сдавленно захрипел. – Завязывай с этим, – шепнула я своему спутнику. – С чем? – поинтересовался тот. – Невинность тебе не идет, – фыркнула я вполголоса. – Ты отлично понимаешь с чем. С воздействием завязывай. Тебя и так все боятся. – И ты? – Элан повернул ко мне голову. Я задумалась. Я, как вы уже поняли, девушка честная и вдумчивая, и оттого мне понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в себе и дать правдивый (или скорее все-таки правдоподобный?) ответ. – Я – в меньшей степени, – призналась откровенно. – Я вижу твои уловки и воспринимаю твое влияние, но как-то… отстраненно. Не так, как они. Элан удовлетворенно кивнул. Что-то понял из моего объяснения, что ли? Вот бы и мне хоть что-нибудь в себе понять! Мы торжественно вошли в холл. Следом за нами, держась на почтительном расстоянии, просочились и все остальные, растекаясь полукругом. Воцарившееся молчание Элан прервал репликой, произнесенной царственно-снисходительным тоном с оттенком нетерпения: – Я здесь. Что дальше? Это послужило сигналом для того, чтобы окружающие сбросили с себя наваждение и зашевелились. Вперед после мучительных колебаний выступил помощник мэра, подталкиваемый сзади лысым армейским генералом, и срывающимся голосом возвестил: – От имени администрации города и всех граждан департамента приветствую вас! Мы собрались, чтобы провести беспрецедентную в истории нашей страны процедуру: легализацию истинного вампира. Мы убеждены, что именно политика нашего департамента заставила вампира такого уровня проявить сознательность и ответственность и, выйдя из многовековой тени, вступить на путь сотрудничества с действующей властью и человечеством вообще. Наше растущее влияние, наша многолетняя усердная работа по наведению порядка, наконец, добрые традиции нашего самого демократичного, самого лояльного по отношению к нелюдям департамента дали свои ожидаемые плоды, и потому именно здесь, в Фениксе, сейчас, в эту минуту, мы видим… При этом слове помощник мэра допустил ошибку: машинально взглянул на истинного вампира. И хотя гипнотические глаза того были предусмотрительно прикрыты темными очками, чиновник отчего-то поперхнулся, дал петуха, свернул речь и торопливо крикнул куда-то в сторону: – Начинайте легализацию! Последовала легкая сутолока, в результате которой появилась начальник управления миграционной службы и, представившись, провела нас к столу с компьютерным оборудованием, который был установлен прямо в холле. (Подозреваю, для того чтобы вампир лишний раз по зданию не шастал.) Начальник позвала сотрудницу, на которую и возлагалась непосредственно высокая миссия внести в базу данных истинного вампира, и отошла. Элан разместился в роскошном кожаном кресле (уважают все-таки!), мне как доверенному лицу подставили жесткий стул (уважают гораздо меньше), регистраторша маленькими, неохотными шажками прошла за стол. – Озна… ознакомь… тесь с… с… – волнуясь, заблеяла она, и я вскинула изумленные глаза. И – о боже! Хорошо, что подо мной был стул, пусть даже с твердым и неудобным сиденьем, потому что от избытка эмоций на ногах я бы точно не устояла! Такое впечатление, что сотрудница уверенно и с большим отрывом победила в общегородском конкурсе на самую страшную чиновницу. Я потрясенно моргала, недоверчиво рассматривая бледную пожилую лошадиную физиономию без грамма смягчающей косметики, туго обхваченную бесцветными, с вкраплениями седых прядей волосами и бесформенную сутулую фигуру в булыжно-сером платье-мешке. Мои глаза затравленно заметались по регистраторше и без ущерба для психики смогли остановиться только на ее ногтях – без намека на маникюр, конечно, но чистых и аккуратно коротко подстриженных. Я выдохнула. Ох, неспроста выбор пал на такое чучело! Возможно, как говорила дама-руководитель, это и есть самая уважаемая и старейшая сотрудница управления (судя по морщинам и бородавкам на лице, старейшая по возрасту, а не по опыту работы), но… но… Первый шок прошел, и меня стал душить смех. Кое-что я начала понимать. Например, почему выбрали такую старую: чтобы на красавца-вампира не заглядывалась и чарам не поддалась. Ну и почему вдобавок такую невзрачную: чтобы красавец-вампир на нее не заглядывался и соблазну очаровать не поддался. Внутренний голос ржал уже во все свои внутренние связки и все допытывался у меня, не видела ли я первой реакции Элана на это существо? «Может, он побледнел? Или отчетливо вздрогнул? Или затравленно взвизгнул? Или… – Внутренний голос принялся икать от избытка веселья. – Или облизнулся плотоядно? Кто их знает, этих монстров, может, такие крысиные старушки как раз для них самые вкусные? Вернее, нет, не крысиные, это засушенная летучая мышь какая-то! И ведь она не такая уж старая! О боже, вот так креативный подход!» Тем временем регистратор так и не смогла справиться с текстом, заполошно взглянула на Элана (тот вел себя весьма корректно, терпеливо ожидая от нее разъяснений по процедуре), воскликнула сдавленно: – Я не надела очки! Закатила глаза без ресниц и рухнула как подкошенная. К счастью, один из крепких мужчин в штатском успел ее подхватить и оттащить в сторону. Вот так да! Элан не влиял на нее, я была в этом совершенно уверена. А значит… Значит, рассчитано все было верно, за исключением нервов. Или предполагалось, что раз женщина выглядит, как мумия грызуна, то и чувствительности у нее никакой нет? А вот есть! И человеческие нервы, и волнение, и откровенный испуг… – Госпожа Кравчик! – недовольно позвал армейский генерал, перекрывая встревоженный гул зала. – Организуйте своих сотрудников! Помощник мэра тоже нахмурился и снова пошел пятнами. Краем глаза я взглянула на своих коллег: они стояли с совершенно индифферентным видом и в происходящее не вмешивались. Более того, казалось, что они весьма естественно и гармонично слились с мраморной колонной, у которой находились, и теперь являют собой не более чем ее декоративные элементы. После небольшой заминки за стол регистратора уселась сама госпожа Кравчик. Кто-то из ее помощников торопливо проверил программу, открыл нужные файлы, и начальственная дама из управления начала читать громким, хорошо поставленным голосом формальные вопросы: имя, статус, откуда прибыл… О цели поездки Элан ответил: «туризм» (я фыркнула), а вот на вопросе о времени своего обращения споткнулся. – Очень давно, – наконец сформулировал он. – Как давно, ваше высочество? – вежливо уточнила дама из управления, сосредоточенно стуча одним пальцем по клавишам. – Хотя бы приблизительно. Девятнадцатый век, восемнадцатый? – Гораздо раньше, – сдержанно произнес вампир. – Пятнадцатый? Может, раннее Средневековье? «Да ответь ты что угодно! – подумала я. – Кто и, главное, как проверять-то будет?!» – Древний Египет, Среднее царство, – ответил Элан, – правление Сенусерта III. – Очень хорошо, значит, Среднее царство, – кивнула госпожа Кравчик и покосилась на свою помощницу. – А в… датах это когда будет? – Тысяча восемьсот семьдесят второй – тысяча восемьсот пятьдесят третий год до нашей эры, – не постеснялась я щегольнуть эрудицией, заскучав. Элан отвесил в мою сторону полупоклон, а я пожала плечами. Ну а что? Это же Золотой век Среднего царства, а я девушка образованная, почему бы и не знать? Ресницы госпожи Кравчик задрожали, и она поспешно склонилась над клавиатурой, а по залу прокатился продолжительный вздох, временами переходящий в придушенный писк: известие о солидном возрасте вампирского принца общественность впечатлило. Справившись с волнением, начальник управления продолжила допрос, пардон, опрос, который оказался гораздо шире, чем стандартный: должно быть, специально для Истинного постарались. А мой внутренний голос в это время строил различные предположения о возможных окончаниях данной процедуры: крайне сомнительно, что принц позволит вживить себе регистрационный чип, как делали это с легализованными и подконтрольными обычными вампирами (устройство было адаптировано к телу вампира, и у моих парней при обратном обращении попросту растворилось). Также маловероятно, что Элан дал согласие на ношение специального неснимаего браслета, который закреплялся на левом запястье вампиров рангом повыше (как у старейшины Амруса, например). Тут, правда, мы с внутренним голосом припомнили обрывок фразы, брошенной в телефонном разговоре Березиным: «Окольцуем принца», – и недоуменно друг на друга покосились. Нет, совершенно нереально, чтобы истинный вампир позволил себя окольцевать, или, в нашем конкретном случае, обраслетить. И что тогда? Как его контролировать? Внутренний голос забормотал было что-то о введении специального маркера в кровь, но я презрительно фыркнула, и он пристыженно заткнулся. Упс! Кажется, фыркнула я не только презрительно, но и громко, потому что и госпожа Кравчик, и сам виновник торжества с вежливым удивлением подняли головы. – Госпожа Дарт? – поинтересовалась начальница миграционной службы. – Хотите что-то сказать? – Да, – не растерялась я. – Не пора ли перейти непосредственно к процедуре? У его высочества много дел, так что… Многоточие повисло в воздухе, давая простор для воображения и подгоняя чиновницу. Элан слегка развернулся ко мне, до глубины души растроганный заботой о его интересах, а я снова пожала плечами. Ну а чем мне надо было аргументировать, скажите на милость? Тем, что лично я всю эту сумасшедшую неделю не высыпаюсь? Честное слово, еще минут десять проволочки, и это станет понятно всему собранию по моим продолжительным зевкам и слипающимся глазам. Как бы вообще со стула не упасть, вот будет сенсация! Наконец все данные были внесены, и госпожа Кравчик, призвав на помощь заместителя, распечатала два бланка соглашения. Вообще-то устаревшая форма какая-то эти дополнительные бумажные дубликаты, чисто для красоты их оставили, что ли? – Вот здесь, внизу, – начальник управления протянула вампиру документы, – подпишите, пожалуйста. – Кровью?! – заинтересовалась я, выныривая из полудремы. Элан услышал и насмешливо хмыкнул. – Со стороны руководства службы уже все подписано, – поторопилась сообщить госпожа Кравчик, наблюдая некоторое колебание легализованной личности. – Кровью?! – опять не сдержалась я, к счастью, едва слышно. «Мочой!» – разозлился внутренний голос, и я на пару минут остолбенела, поражаясь собственной грубости. Элан между тем взял предложенную ручку (перьевую!), пробежал бумаги глазами и, слегка наклонившись, размашисто и уверенно вывел: ЭЛ-АН.