– Меньше чем в пятидесяти километрах строго на восток от Кисангани. Монк и Лиза обменялись взглядами. Заболевание явно приближалось к городу, главному транспортному узлу региона. – Пожалуй, нам стоит прикинуть сектор… Звон стекла не дал ему договорить. В окне в глубине палаты промелькнул какой-то маленький черный предмет. Другой пролетел сквозь соседнее стекло. Еще один загремел по линолеумному полу справа. А потом они оглушительно взорвались, выстрелив клочьями едкого черного дыма, который моментально разнесся по всему помещению. Схватив Лизу за руку, Монк потащил ее подальше от источающих дым гранат – только чтобы услышать грохот автоматного огня у себя за спиной. Два охранника, стоявших на посту перед дверью, прорвались через полиэтиленовый занавес в палату. Кто-то из врачей бросился было к ним, но был тут же отброшен назад автоматной очередью, поразившей его прямо в грудь. Лиза низко пригнулась, припомнив предостережение Ндая касательно двуличной натуры некоторых бойцов ВСДРК. Подобные опасения полностью оправдались. Монк уже выхватил свой пистолет. Прицелился и два раза выстрелил, попав одному из стрелков в грудь. Другой резко развернул к нему ствол автомата и неистово застрочил из него, бросившись через палату. Коккалис упал ничком и попытался выстрелить в ответ, но быстро распространяющийся дым закрыл фигуру солдата. О продвижении его теперь свидетельствовали лишь звуки стрельбы и крики. Опустившись на колено, Лиза выхватила свою «Беретту» и выбросила руку в сторону взбаламученных клубов дыма. Ухватила взглядом едва заметную в дыму вспышку пламени из автоматного дула и открыла огонь в том направлении, выпустив четыре пули. Потом сквозь звон в ушах прислушалась, не возобновится ли стрельба. – Сваливаем! – крикнул Монк, хватая ее за руку, чтобы оттащить в безопасное место. Она выдернула руку. Хотя выстрелов Лиза больше не слышала, со всех концов палаты доносились крики и стоны. Она не собиралась бросать тех, кто еще оставался здесь. Выждала четыре полных вдоха и выдоха, чтобы убедиться, что опасность миновала, а потом повернулась к Монку. – Я хочу помочь раненым. – Могут появиться еще стрелки, – предостерег ее Монк. – Нет, – возразила она. – Готова поспорить, что они уже были бы здесь. Это всего лишь последняя отчаянная попытка тех, кто пытается помешать распространению сведений об этой инфекции. И почему-то мне кажется, что это отделение не было их истинной целью. Над больницей вдруг послышалось размеренное чавканье вертолетных лопастей. Поток воздуха от винта ворвался в разбитые окна, еще сильней взбаламутив дым, окутавший палату. Сквозь мутную пелену Лиза разглядела замершего на полу солдата и еще несколько тел – кто-то просто пытался укрыться, кто-то уже был убит. Вертолет полетел дальше, нацелившись в явно тревожном направлении. Лиза повернулась к Монку. – Фрэнк… 12:22 «Это еще что за хрень?» Какое-то странное еле слышное пощелкивание, доносящееся непонятно откуда, заставило Фрэнка отвлечься от работы. Он склонялся над своим ноутбуком, готовя программу с генетической базой для анализа обработанных образцов. ПЦР-амплификация почти завершилась. Один последний прогон термоциклеров должен был произвести образец ДНК-кода гигантского вируса надлежащего качества. Фрэнк спешил завершить его анализ до того, как доктор Каммингс вернется из карантинного отделения с пробами, взятыми у заболевших детей. «Если в них обнаружится тот же вирус…» Фрэнк молился, чтобы оказалось именно так, – это означало бы, что возбудителя неизвестного заболевания удалось четко и быстро идентифицировать, – но где-то в глубине души подспудно тлел страх: по всем тем причинам, которые он сам недавно очертил. Генетика и биология гигантских вирусов оставались тайной за семью печатями. Те несли в себе тысячи генов, никогда раньше не виданных, не говоря уже о том, чтобы понятых. Фрэнк бросил взгляд в угол экрана ноутбука, где светилось изображение одинокой вирусной частицы, двадцатигранный силуэт которой украшала бахрома белковых шипов. Страх еще больше усилился. Он уже успел изучить несколько зараженных клеток, взятых как у королевы Dorylus, так и у солдата. И заметил, что цитоплазма этих клеток полна тех же самых шипов, похожих на сброшенные иглы дикобраза. Большинство их были согнуты или странно перекручены. Страшное подозрение клещами сжало горло. – Или, может, у меня просто паранойя, – еле слышно прошептал он. Фрэнк попытался перебороть охватившие его сомнения, которые, как он знал, можно было отследить до старых детских комплексов. Несмотря на все свои достижения, он до сих пор помнил парнишку из чикагского Саут-Сайда в купленных в секонд-хенде «Джорданах», толкущегося в музее и запоминающего латинские надписи на поясняющих табличках. В старших классах Фрэнк редко поднимал руку в классе, даже когда был уверен в ответе. Это слишком прочно укоренилось в нем: скрывать свои знания, чтобы ненароком не оказаться мишенью для насмешек. Даже учителя, посматривая на его фигуру ростом в шесть футов и четыре дюйма, явно сомневались в его умственных способностях. И, несмотря на свои последующие успехи, Фрэнк по-прежнему слишком часто чувствовал себя школьником, который все не решается поднять руку. Опять уставившись на бесформенные фрагменты белка, он решительно отмел все сомнения прочь. «Я знаю, что прав». А потом странный шумок послышался еще раз, отвлекая его внимание от экрана. Легкое позвякивание стекла было достаточно громким, чтобы услышать его поверх гудения термоциклеров. Желая хоть немного отвлечься, Фрэнк стал искать его источник. Развернулся на лабораторном табурете и понял, что непонятное пощелкивание доносится от протянувшего вдоль стены рабочего стола с вытяжкой, где все еще хранились собранные Бенджи образцы. Поднявшись, он подошел туда. Наклонился над столом, чтобы изучить поднос со стеклянными пробирками. Фрэнк подозревал, что королеву уже просто достало ее тюремное заключение и теперь она искала способ выбраться на свободу. Только вот двухдюймовый муравей апатично лежал на дне пробирки, почти как мертвый, если не считать легкого шевеления усиков. «Тогда что же…» Постукивание послышалось снова, со стороны другой пробирки. Фрэнк приподнял ее. Там лежала куколка, взятая Бенджи. Коричневый хитиновый кокон был размером со скорлупу фисташки. Только вот теперь он треснул, открылся и лежал брошенный внизу. Над ним за стеклянные стенки пробирки цеплялся здоровенный муравей дюймовой длины. Он казался слишком большим, чтобы поместиться в сброшенный кокон. Хотя, наверное, дело было в паре прозрачных крыльев, выступающих у него из спинки, из-за которых и возникала подобная иллюзия. Крылья мелко дрожали, иногда издавая негромкое гудение и все больше расправляясь, пока жизненные жидкости растекались по крошечным сосудам. Бенджи уже объяснял, что самцы Dorylus могут похвалиться и крыльями, но Фрэнк не представлял их такими большими. Глухое постукивание по стеклу привлекло его внимание к опущенному вниз брюшку муравья. Он повернул пробирку, чтобы изучить его с другой стороны. И в этот момент его взгляд остановился между царапающими по стеклу лапками. Из заостренного кончика брюшка торчала загнутая крючком колючка, настойчиво тычась в стекло, которое запятнали крошечные капельки какого-то маслянистого зеленоватого вещества. Фрэнк понял, на что смотрит. «Это ведь жало!» Бенджи не упомянул, что муравьи вида Dorylus обладают таким оружием. И Фрэнк знал, что это упущение не было вызвано забывчивостью. Насколько ему было известно, ни у одного вида муравьев нет жала подобного тому, каким обладают осы и пчелы. Еще раз присмотревшись, он лишь покачал головой. Не могло ли это оказаться некой аберрантной мутацией, вызванной вирусной инфекцией? – Что, блин, происходит? – пробормотал он себе под нос. Здоровенные как клещи жвала на другом конце муравья тоже пытались вгрызаться в стекло, оставляя потеки все того же зеленоватого вещества. Фрэнк опасался, что эта маслянистая дрянь содержит нечто гораздо худшее, чем просто яд, причиняющий боль, представив себе жидкость, полную двадцатигранных вирусных частиц. Потом переключил внимание на большие крылья и мысленно прикинул вектор распространения заболевания по джунглям – судя по всему, совпадающий с господствующим направлением ветров. Похоже, этот вирус уже не был удовлетворен простой переноской по воздуху и зависимостью от капризов ветра. Фрэнк уставился на гудящее за стеклом существо. «Может, взамен он вырастил собственные крылья». 12:23 Заведя рыкнувший мотором открытый армейский джип у входа в больницу, Монк сорвал его с места. В зеркале заднего вида мелькнули двое охранников из ВСДРК, стоящих рядом с Амиром Лумбаа. Коккалис реквизировал у них автомобиль при активной поддержке администратора, оказавшегося бывшим армейским медиком. Пока джип уносился прочь, вся троица метнулась обратно в больницу, готовая защитить подвергнувшийся нападению медицинский персонал. Молясь, чтобы Лиза не пострадала, Монк сосредоточился на черном вертолете, который заложил крутой разворот над зданием факультета естественных наук и теперь завис прямо над его крышей. Еще мчась со всех ног к выходу из больницы, Монк пытался связаться с Фрэнком, предупредить его об опасности. Но ответа не последовало. Либо ветеринар с головой ушел в работу, либо противник повредил связь. Чертыхаясь про себя, Монк нацелил джип прямо на здание факультета, маячащее где-то в полумиле. Втопив педаль акселератора в пол и перепрыгивая через бордюры, наконец выскочил на отрезок грунтовой дороги. Одну руку он держал на руле, а другой сжимал свой «ЗИГ-Зауэр Р320». Попытался прицелиться в вертолет сквозь открытую крышу джипа, но подскакивающая машина сбивала прицел. Он не мог рисковать тем, чтобы шальная пуля угодила в одно из окон здания и убила или ранила кого-нибудь из студентов или преподавателей. Опустив оружие, Монк сосредоточился на том, чтобы побыстрей добраться до входа на факультет. Уже на подъезде к цели внимание его привлекло какое-то движение у бортов вертолета. Открылись двери, и из них полетели змеящиеся в воздухе тросы, устремляясь к той стороне здания, в которой располагалась лаборатория. И тут, подлетев к самому входу, Монк потерял вертолет из виду. Ударил по тормозам, проехавшись юзом по траве, и выскочил из джипа, прежде чем тот успел полностью остановиться. Бросился к двери, но уже знал горькую правду. «Я опоздал». 12:34 – Почему вы все не отвечаете? – пробормотал Фрэнк, держа у губ рацию «Сигмы». Он уже пытался связаться с Бенджи и остальными членами группы в лагере ООН. Опять уставился на муравья, царапающего стенки пробирки. Ему хотелось поделиться тем, чему он только что стал свидетелем: превращением куколки муравья в этого невиданного мутанта. «То есть если это и вправду мутация», – напомнил он себе. Фрэнк не мог быть в этом полностью уверен и хотел проконсультироваться с Бенджи, который знал о роде Dorylus больше любого другого. Он все прислушивался, но ответом ему было лишь потрескивание помех. Было еще плохо слышно, поскольку какой-то вертолет рокотал поблизости. Винтокрылые машины – в основном принадлежащие местным туроператорам – регулярно пролетали над университетским кампусом, так что в какой-то момент он полностью перестал уделять им внимание, а тем более сосредоточившись на своем странном открытии. Но сейчас… Фрэнк опустил рацию, осознав, что вертолет не пролетел дальше, а продолжает посвистывать лопастями где-то над головой. Сердце вдруг сжалось. Сразу припомнился Ирак, когда при вое сирен, предупреждающем о ракетном обстреле с воздуха, бойцы кидались к бетонным бункерам или укрытиям из мешков с песком. Он повернулся к окну лаборатории в тот самый момент, когда его накрыла черная тень. Ударила автоматная очередь, вдребезги расколошматив стекло, и прямо в лабораторию сквозь оконные проемы вломились повисшие на тросах черные фигуры, закованные в кевлар и ощетинившиеся оружием. Плевок автоматной очереди заставил его броситься под лабораторный стол. На бедре у Фрэнка висел пистолет в кобуре, предоставленный его вновь обретенными союзниками из Вашингтона. Но он даже не успел расстегнуть кобуру – по бокам от стола, под которым он скорчился, возникли вооруженные люди. Послышались отрывистые приказы на суахили и на французском. Фрэнк бегло не говорил ни на одном из этих языков, но уловил смысл, подкрепленный дулами автоматов. Просто поднял руки и медленно поднялся. Его быстро окружили, сорвали с пояса пистолет и под прицелом отвели в угол помещения. Высокий конголезский военный с зазубренным шрамом на щеке сунул ему в руки верхолазную сбрую. Посмотрев на тросы, свисающие за окном, Фрэнк сразу понял, что к чему, испытав одновременно и облегчение, и тревогу. «Они здесь не для того, чтобы убить меня». Если это было похищение, то, значит, кто-то уже был слишком хорошо осведомлен об их деятельности здесь. Один из бойцов выдернул из ноутбука Фрэнка шнур питания, сорвал все подсоединенные к нему кабели и понес к окну, что еще более прояснило намерения нападавших. «Мои специальные познания явно потребовались и кому-то еще». 12:37 Взлетая по лестнице, Монк уже слышал доносящуюся сверху автоматную стрельбу. И не он единственный. Ему пришлось проталкиваться против потока студентов и преподавателей, убегающих к выходу. Поднятый пистолет и громкая ругань кое-как помогли расчистить дорогу. Приостановился он лишь для того, чтобы выхватить из рук одного из преподавателей то, что ему требовалось. Когда путь расчистился, Монк, перескакивая через две ступеньки, бросился на третий этаж. Оказавшись там, с пистолетом на изготовку он высунул голову в окончательно опустевший коридор, быстро оглядев его в обе стороны. Убедившись, что все чисто, побежал вдоль одной из стен, пригнув голову и навострив уши на предмет любой угрозы.