– Тогда куда… Тоже повернувшись на своем сиденье, Ковальски понял, куда смотрит Грей, и мрачно чертыхнулся. Коммандер подтвердил его догадку. – Нам придется обыскать кладбище. 21:13 Бенджи следовал за Греем по пятам. Там, в вездеходе, они пытались убедить его остаться внутри, но он отказался. И все же старался держаться поближе к коммандеру и его большому пистолету. Пока они направлялись к кладбищу, Бенджи светил фонариком во все стороны, наблюдая за окружающими джунглями. Хотя лесной полог был здесь значительно тоньше, ночь стала еще темнее, поскольку несущиеся по небу черные тучи закрыли звезды и луну. Где-то вдалеке прогремел гром, прозвучавший как рычание самого Конго. Отвлекшись на окружающую обстановку, Бенджи врезался в спину Грея. Тот как раз остановился, чтобы осмотреть одно из надгробий. Покосившийся камень почти утонул в размокшей грязи. Пирс сдвинул пучок цепких лиан, чтобы осмотреть его гранитную поверхность. Бенджи обошел вокруг камня, чтобы взглянуть на него с другой стороны. – Есть что? – спросил Грей. – Нет, тут просто выбиты имя и дата. – Тогда давайте двигаться дальше. Прежде чем покинуть вездеход, коммандер показал всем зигзагообразный узор, нарисованный на стилизованном надгробии, и теперь они искали этот символ. Ковальски и Фарайи осматривали соседний ряд камней. Обе группы старались держаться поближе друг к другу, хорошо помня о том, что произошло на озере. Лицо и рука биолога все еще горели от волдырей. Грей и Бенджи продолжили обследовать кладбище, двигаясь все тем же тандемом. Внимание аспиранта было по-прежнему сосредоточено на джунглях. Обоих донимали комары и целые облака кусачих мух. Каждый укус заставлял его вздрагивать и в очередной раз задаваться вопросом, какие отклонения могли быть привиты здешним насекомым. Не способствовало спокойствию и то, что в воздухе пахло гнилью и прелой листвой, особенно когда они оказались в самой глубине кладбища. Бенджи с содроганием представил себе кости у себя под ногами. Царящая в лесу тишина лишь усугубляла его нервозность, как будто даже джунгли не хотели беспокоить тех, кто спал здесь вечным сном. Эта мертвая тишина буквально давила на него. И, судя по опасливым шажкам и ссутуленным спинам, все остальные вроде испытывали те же самые чувства. Бенджи вытер выступивший на лбу пот. Минут через пятнадцать они завершили обход надгробий, насчитав ровно двадцать две штуки, – проверили даже то, на которое Ковальски наехал по пути к церкви. Пришлось совместными усилиями перевернуть завалившийся камень, чтобы осмотреть его с обратной стороны. Потом все столпились на краю кладбища. Грей разочарованно поджал губы. Ковальски просто сердито оглядывался по сторонам. Фарайи с несчастным видом скрестил руки на груди. Обнаружить искомый зигзагообразный символ им так и не удалось. – Наверное, надгробие, которое мы ищем, давно провалилось под землю, – пробурчал Ковальски. – Все это место выглядит так, будто вот-вот утонет в грязи. – Или здесь есть и другие могилы, – предположил Бенджи. – Может, нам стоит поискать и за церковью? Грей кивнул. – Ничего другого не остается. Это может оказаться где угодно. Ковальски вздохнул. – Все равно что искать иголку в заплесневелом стоге сена… – Или в данном случае… – Бенджи прочертил зигзаг в воздухе. – Молнию в стоге сена. Словно в ответ на эту эффектную демонстрацию вдали прогремел гром. Он быстро опустил руку. – Давайте двигаться дальше, – сказал Грей. – Не стоит долго толкаться на одном месте. Бенджи согласился, особенно учитывая надвигающуюся грозу. Они опять было двинулись к церкви, но тут Фарайи вдруг замер как вкопанный, не сводя взгляда с кладбища. Бенджи подошел к нему и тронул за руку. – Что такое? Высвободив руку, мальчишка повторил его жест, изобразив в воздухе зигзаг. – Молния… – произнес он, все еще глядя на скопление надгробий. – И что? Фарайи решительно направился обратно на кладбище, увлекая за собой Бенджи. Заметив это, остальные потянулись следом. Мальчишка принялся вновь осматривать могильные камни – те же самые, которые они с Ковальски уже изучили. Наконец остановился и стер с одного из них наслоения мха, открыв имя и дату. – Питер Умеме, – вслух прочитал Грей. Это была могила туземца из племени бакуба, который крестился и взял себе христианское имя, сохранив при этом и исконное племенное. Фарайи ткнул пальцем в последнее. – Умеме. – Он вновь зигзагообразно рубанул ладонью по воздуху для пущей убедительности. – Это означает «молния». Какое-то время все молча смотрели друг на друга. – Выходит, это то самое место? – наконец спросил Ковальски. – Не хотелось бы раскапывать чью-то могилу чисто по наитию. – Судя по всему, да, – отозвался Грей. – Откуда такая уверенность? – спросил Бенджи. Пирс потянулся к складной лопатке, висящей у него на плече, и разложил ее. Указал кончиком штыка на нижнюю строку надписи. – Восемнадцатое октября тысяча восемьсот девяносто четвертого года. Та же дата, что и на фотографии. Бенджи понял, что он прав. – Кто-то из группы Шеппарда, видать, умер здесь, пока они путешествовали. Не исключено, что молитвенное собрание, изображенное на фото, на самом деле было заупокойной службой. – Возможно, вы правы. Но есть только один способ узнать это наверняка. – Грей махнул Ковальски, чтобы тот помог ему копать. – Давайте приступим. Оба дружно взялись за дело. Почва оказалась влажной и рыхлой, так что работа спорилась. Рядом с углубляющейся ямой быстро росла гора свежего суглинка. Вскоре, в очередной раз воткнув лопату в землю, Ковальски услышал характерный скрежет металла о металл. – Это определенно не гроб, – проворчал здоровяк. С этого момента они продолжили работать руками, и все бросились им помогать. Наконец из-под темной почвы показался знакомый стальной сундук. Выглядел он точно так же, как тот, что они выудили из озера. Грей и Ковальски не без труда приподняли его, открыв толстые доски, упрятанные под ним. Бенджи поежился, осознав, что это крышка гроба Питера Умеме. Фарайи, видимо, подозревал то же самое. Когда Грей и Ковальски оттащили сундук в сторону, мальчишка положил ладонь поверх досок и стал что-то тихонько нашептывать на своем родном языке – то ли благодаря лежащего в могиле человека за то, что тот так долго охранял это сокровище, то ли извиняясь, что нарушил его покой. А может, делая и то и другое одновременно. Бенджи переключил внимание на Грея, который уже вытащил запорный штифт и открыл сундук. Подошел ближе. – Что там? – с любопытством спросил Ковальски. – Похоже, еще один образец творчества бакуба. – Засунув руку в сундучок, Пирс вынул из него высокий головной убор, украшенный перьями и бусами и увешанный амулетами и фетишами из слоновой кости. – По-моему, это нечто вроде короны. Закончив свой обряд, Фарайи присоединился к ним. – Да. Это царская корона. Сана такатифу. Священная вещь. Бенджи нахмурился. – Но зачем закапывать ее здесь? Как это понимать? В поисках объяснений Грей уставился на мальчишку, но Фарайи лишь пожал плечами. За неимением лучшего коммандер повертел корону в руках. Осмотрел ее сверху и ощупал изнутри, пытаясь найти какую-то подсказку. Наконец покачал головой и опустил священный предмет обратно в сундук. – Ничего не понимаю, – признался он. Тем не менее, все еще сидя на корточках, задумчиво потер подбородок, явно отказываясь сдаваться. Перевел взгляд с сундука на яму, которую они только что вырыли. Потом наконец встал и вытащил пачку фотографий, разложенных в хронологическом порядке. Опять перебрал их и вытащил третью по счету – следующую «хлебную крошку» на пути к Мфупа Уфалме, Царству Костей. Грей жестом предложил всем подойти поближе. На фотографии был изображен преподобный Шеппард, стоящий среди руин старой туземной деревни. – Фарайи, ты по-прежнему не узнаешь это место? – Нет. Самахани[81]. Мне очень жаль. Бенджи не мог его в этом винить. В деревне не было абсолютно ничего примечательного. Снимок изображал лишь несколько сгнивших столбов и обвалившихся соломенных крыш. По всему Конго наверняка были раскиданы сотни, если не тысячи таких заброшенных деревень. Грей перевернул фотографию, чтобы глянуть на рисунок на обороте.