– Хватит уже рулить с заднего сиденья! – Ковальски повернулся и негодующе ожег его взглядом. – Хочешь сесть за баранку? Я с удовольствием вздремну, черт возьми! Пирс примирительно отмахнулся, понимая, что все они уже на пределе. Гнетущая темнота, давление джунглей, недостаток сна – все это действовало им на нервы. – Прости, – сказал он. – Рули дальше. Слушай Фарайи. Грей вновь перевел взгляд на светящийся экран планшета с топографической картой. Он грубо отслеживал их продвижение, каждые полчаса снимая показания навигатора GPS, а затем снова выключая его. Не хотелось рисковать, раскрывая их местоположение, но они находились уже в полной глуши. Даже Фарайи с сомнением посматривал на затопленные джунгли по сторонам. Грей сравнил карту с окружающим ландшафтом. С момента отъезда от старой миссионерской станции Шеппарда рельеф неуклонно понижался. Он подозревал, что обычно эта часть джунглей не представляла собой непроходимое болото – очевидно, эти низменные леса просто затопило муссонными ливнями, невиданными даже для этих мест. С каждой пройденной милей Грей чувствовал себя все более неуютно. Вскоре подпрыгивания и тряска вездехода сменились легким покачиванием. Паводковые воды на этих затопленных землях стали настолько глубокими, что «Шатуну» пришлось вновь изображать из себя утку. Вращающиеся шины превратились в гребные колеса, толкающие их вперед. Темп продвижения значительно замедлился. Джунгли стали еще гуще. Скопления пальм стали перемежаться кедровыми рощами. Повсюду свисали плети орхидей. Клубки лиан пытались уловить их в свои сети. Дважды – с яростной руганью со стороны Ковальски – им пришлось размахивать мачете, чтобы освободиться. Несмотря на наводнение, темный лес был полон жизни. Питоны лениво сдвигали свои кольца с их пути. Кролики разбегались во все стороны, перепрыгивая с замшелых кочек в заросли ежевики. Бесчисленные стаи обезьян визжали и орали на них. Грей даже заметил одного из редких полосатых окапи, когда тот пронесся перед фарами. С каждым новым таким наблюдением коммандер поглядывал на Бенджи. Биолог лишь пожимал плечами. Издалека невозможно было сказать, подвергся ли кто-нибудь из встреченных животных вирусным изменениям. И все же Грей помнил предупреждение Бенджи о том, что по мере приближения к источнику опасность будет лишь возрастать. Дальнейшее проникновение в темное сердце Конго не радовало и Ковальски. – Малыш, сколько еще до деревни того покойного царя? Фарайи прижался носом сначала к боковому стеклу, затем к ветровому. – Все это выглядит неправильно. Она должна быть в бонде, в долине. Но не здесь. Сквозь слой облаков пробилась молния. Громыхнул гром – да так, что у вездехода задребезжали стекла. И словно по этому сигналу повисшая в воздухе надоедливая морось сменилась проливным дождем. Крупные капли защелкали по воде, взъерошивая ее черную поверхность. Подтолкнув Грея локтем, Бенджи ткнул пальцем за боковое окошко. – Смотрите! Грей придвинулся к залепленному каплями воды стеклу, но увидел лишь залитые дождем джунгли. Весь лес вибрировал под натиском грозы. – Куда смотреть? Покопавшись в кабине, Бенджи нашел свой фонарик. Включил его, на мгновение всех ослепив. Повернулся и направил яркий луч за окно, расплескав его свет по пляшущей воде. Луч остановился на какой-то куче пожухлой травы чуть позади вездехода, которая, казалось, застряла на месте, не потревоженная кильватерным следом плывущего по воде «Шатуна». – Минуту назад мы миновали еще одну такую же, – сказал Бенджи. – Тогда я не обратил на нее внимания. – А что это? Продолжая направлять фонарик на странную кучу, биолог повернулся к Грею. – По-моему, это остатки соломенной крыши. Пирс сразу все понял и схватил Ковальски за плечо. – Притормози-ка! Ковальски остановил вращение шин, оставив двигатель работать на холостом ходу, и оглянулся. – Зачем? – Думаю, что Фарайи все-таки привел нас в нужное место. Похоже, это и есть та самая долина, про которую он говорил. Грей подвинулся и включил свой собственный фонарик, направив луч вдоль другого борта вездехода, где еще больше соломенных куч усеивали взбаламученные ливнем воды. – Да, это крыши. Мы в родной деревне царя. Только вот долина полностью затоплена. Теперь, как следует присмотревшись, Грей различил и несколько балок и столбов, торчащих из воды, – еще одно свидетельство того, что здесь когда-то стояла большая деревня. Ковальски застонал. – Мы ни за что не найдем здесь спрятанный ключ! – Если только у нас нет акваланга, – добавил Бенджи. Сердце Грея упало, когда он осознал эту истину. Если где-то под ними и вправду скрывалась гробница туземного царя, найти ее будет практически нереально, особенно в темноте. И уж тем более извлечь из нее какую-то спрятанную в ней подсказку. Неужели придется ждать, когда эти паводковые воды отступят? «А это может занять месяцы». Грей повернулся к переднему пассажирскому сиденью, хватаясь за последнюю соломинку. – Фарайи, у тебя есть какие-нибудь предложения? Мальчик опустил взгляд и покачал головой. – Самахани, – пробормотал он. – Мне очень жаль. – Короче, облом, – почти с облегчением заключил Ковальски. 23:22 Грей подозревал, что здоровяк мог оказаться прав. Но тем не менее отказывался сдаваться – по крайней мере, пока. Не зря же они проделали весь этот путь… Взяв свой цифровой планшет, он ненадолго включил GPS, чтобы отметить точку, в которой они оказались. Та появилась на светящейся топографической карте в виде красного ромба. «Еще одна хлебная крошка, оставленная Шеппардом». Потом привычно переложил к себе на колени пачку старинных фотографий – все семь, надеясь на какое-то озарение. К этому месту привели три из них: с озером окапи, миссионерской церковью, а теперь и с этой затопленной деревней. Еще три продлевали путь до места на самом последнем снимке, изображающем трещину в зазубренном утесе, где между двумя каменными столбами предположительно находился вход в Мфупа Уфалме – Царство Костей. «Но как же нам туда добраться?» Грей перебрал в руках эти оставшиеся фото – еще три хлебных крошки. Можно ли пропустить потерянную здесь подсказку и двигаться дальше? Он изучил первую из этих трех фотографий. На ней был просто изображен кинжал, воткнутый в ствол пальмы. Фарайи уже рассматривал ее и остался в недоумении. Если в ней и был заложен какой-то дополнительный смысл, то он скрывался где-то в темной воде под ними. Два других черно-белых снимка тоже никак не проясняли ситуацию. На одном из них Шеппард стоял перед двумя составленными домиком каменными плитами высотой в его собственный рост, под которыми горел огонь. На другом преподобный наполнял флягу у слияния двух ручьев. Ни о чем не говорили и рисунки на обратной стороне снимков – наспех нацарапанные картушка компаса и набор фигурок из палочек, все с копьями выше самих охотников. Интересно, подумал, Грей, не могут ли последние изображать пигмеев. Такие племена все еще обитали в лесах Итури. Хотя их численность, вместе с племенными землями, сократилась до ничтожной доли по сравнению со временами Шеппарда. Тем не менее, даже если он и был прав в своем предположении, это ничем не помогало – не давало никакого ключа к их дальнейшему пути. Взяв планшет с картой, Грей увеличил масштаб, изучая уже пройденный путь. Еще два красных ромба отмечали озеро окапи и миссионерскую церковь. Он отметил, что три ромба образовывали относительно прямую линию, пересекающую этот уголок Конго, как будто Шеппард шел напрямик через джунгли. Грей нахмурился. Это казалось маловероятным, учитывая труднопроходимую местность. С другой стороны, Шеппард закопал эти «хлебные крошки» и оставил фотографии кому-то из шаманов бакуба уже после своего возвращения. Может, преподобный выбрал эти места не столько для того, чтобы отметить свой собственный оригинальный путь, сколько чтобы задать направление для тех, кому в будущем понадобится повторить его переход? Пирс прикрыл глаза, пытаясь поставить себя на место Уильяма Шеппарда. Этот человек был превосходным картографом и исследователем, он даже открыл озеро, названное в его честь. С самого начала все они предполагали, что Шеппард оставил эти подсказки на случай, если Конго когда-нибудь вновь будет угрожать опасность – некое страшное бедствие, связанное с затерянным Царством Костей пресвитера Иоанна. Если это так, то преподобный явно не хотел бы, чтоб в такой чрезвычайной ситуации люди плутали, пытаясь одну за другой разгадывать завуалированные подсказки. «Он так точно не поступил бы». Грей открыл глаза. – Он нарисовал бы прямую стрелу, сразу указывающую на затерянное царство. Его слова услышал Бенджи. – О чем это вы? Грей покачал головой. Ему хотелось получить дополнительное подтверждение. – Фарайи, можешь перелезть сюда? Мальчишка перебрался на заднее сиденье, едва не ударив Ковальски ногой в голову. Здоровяк закурил новую сигару, выпустив струю вонючего дыма в сторону окна, которое слегка приоткрыл. Внутрь сразу проник запах дизельного выхлопа, поднимаясь из шноркеля выхлопной трубы, – двигатель по-прежнему тарахтел на холостом ходу. Фарайи присоединился к Грею, помахивая ладонью перед носом и явно благодарный за избавление от табачной вони впереди. Его глаза светились любопытством. Пирс приподнял планшет с картой. – Можешь точно указать местоположение деревни, которую посетил Шеппард, когда впервые познакомился с вашим народом? – Да. Легко. Эта деревня – мой дом. Царь сейчас из того же рода, что и во времена Шеппарда. «Выходит, с тех пор столицу не переносили…» Ларец бакуба – тот самый, в котором хранились подсказки преподобного – был оставлен в родной деревне Фарайи. Если так, то она и должна была являться истинной отправной точкой подобного маршрута. Фарайи придвинулся ближе, чтобы изучить карту на экране планшета. Поводил пальцем по каким-то рекам и ручьям, после чего ткнул им в некую точку на карте. Гордость наполнила его голос. – Вот здесь. Вот здесь я живу.