Грей преобразовал отмеченную точку в красный ромбик и с облегчением вздохнул. Новая отметка находилась на одной прямой с тремя другими. Пирс соединил все четыре синей линией. Даже Бенджи теперь тоже это увидел. – Они все в ряд. «И если это действительно указатель направления…» Грей продлил линию на восток, теперь уже пунктиром. Первые три подсказки привели их в земли, которые опускались все ниже и ниже, заканчиваясь этой затопленной долиной. Пунктирная линия пересекала местность, которая снова поднималась, упираясь в изломанное нагорье на восточной окраине джунглей Итури. Бенджи склонился над светящимся планшетом. – И вот туда нам надо попасть? В эти горы? – Похоже на то. Биолог со вздохом откинулся на сиденье. – Да там даже сам черт ногу сломит! На карте это выглядит так, будто какой-то разгневанный бог долго колотил по ней молотом, разбив вдребезги. Даже если вы правы, нам потребуются месяцы, если не больше, чтобы что-то там найти. – А может, и нет, – возразил Грей. Потянувшись к своему рюкзаку, он достал спутниковый телефон и вставил в него батарейку. Коммандер отключил устройство в самом начале этого путешествия, опасаясь, что кто-то может перехватить сигнал и выследить их. После нападений на ооновский лагерь и университет враг уже доказал свою изобретательность. Чтобы организовать эти удары, требовались хорошие связи по всему региону. Заметив телефон, Ковальски выдул струю дыма. – Что ты там затеваешь, Пирс? – Возможно, совершаю ошибку. Звонок был рискованным, но необходимым. Тем не менее требовалось быть кратким. Хотя спутниковый телефон мог скремблировать передачу, не позволяя подслушать разговор, сигнал все равно можно было отследить. После короткой паузы, взвесив все за и против, Грей набрал номер штаб-квартиры «Сигмы». Соединение было установлено незамедлительно. – Коммандер Пирс, – отрывисто ответил Пейнтер. – Как обстановка? Грей изложил ему ситуацию, стараясь говорить быстро и как можно короче. Кроу тоже посвятил его в последние новости. – Ситуация в Кисангани ухудшается с каждым часом. Лиза сообщает, что насчитываются уже сотни случаев неизвестного заболевания. Много погибших. Все больше народу стекается в город. Началась паника. Кругом грабежи и хаос. Также поступают сведения о том, что отдаленные деревни наводнены дикими животными, хотя подробности не сообщаются. Грей покосился на Бенджи. – Эти животные могут быть не просто дикими. – Он полностью разделял опасения биолога касательно того, что еще этот вирус мог натворить в Конго. – Если б мы могли проконсультироваться с доктором Уитакером, вирусологом… – Не могу обещать этого в обозримое время. От Такера по-прежнему нет никаких известий. Так что, если в этих джунглях есть какие-то ответы, которые можно найти, они нужны нам как можно скорее. – Вот потому-то я и нарушил радиомолчание. Мне нужна помощь. Грей рассказал о вставшей перед ними дилемме и надежде на то, что можно будет обойтись без очередной подсказки Шеппарда, двинувшись прямо к конечной точке маршрута. Затем отправил копию своей размеченной карты вместе с последней фотографией преподобного. – Вот этот утес… Его зазубренная вершина на фоне неба. Раньше это не выглядело достаточно уникальным – тогда, когда зоной поисков у нас было все Конго. Но если мы сфокусируем наш поиск, сузим его… – Вдоль линии, которую вы нарисовали в эти горы, – подхватил Пейнтер, сразу все поняв. – Вот именно. Не исключено, что при помощи спутниковых снимков получится определить местоположение этого утеса или, по крайней мере, исключить другие районы. – Можно попробовать. Я прямо сейчас свяжусь с Кэт. Но для такого детального сканирования все равно потребуется несколько часов. – Это понятно. А пока мы продолжим движение по маршруту, который я передал. Сейчас я выключу телефон и снова свяжусь с вами, когда мы доберемся туда. – Договорились. Грей сразу же отключился, вынул батарейку и вернул вместе с телефоном в свой рюкзак. Ковальски хмуро посмотрел на него. – Итак, отсюда мы продолжаем действовать вслепую. – Это лучше, чем просто ждать у моря погоды. Развернувшись на сиденье, Ковальски включил передачу. – Лично я не настолько в этом уверен. 23:36 Сидящий в заднем отсеке Бенджи ритмично дергал себя за ухо, склоняясь над лежащим на колене планшетом со светящейся на нем картой. Увеличивал и уменьшал масштаб, другой рукой продолжая теребить мочку уха. Изучение карты настолько его поглотило, что он осознал это лишь через несколько минут, после чего заставил себя убрать руку от головы. Ухо все еще побаливало от постоянных щипков. «Я не делал этого со времен учебы в университете…» Бенджи облизнул губы, понимая, что машинальное подергивание за ухо – это нечто вроде нервного тика, свойственного его аутичному поведению. Вероятно, оно вызывалось стрессом. Стрессом, а также его сосредоточенностью на карте. У него часто горело ухо в университете, когда он с головой уходил в учебу, особенно если предстоял трудный экзамен. Бенджи уставился на проплывающие мимо болота. «Это почище любого экзамена…» Он выключил планшет, чтобы понапрасну не тратить заряд батареи. Его усилия не навели ни на какие дальнейшие мысли, хотя у путешественников было полно времени, чтобы обдумать проблему со всех сторон. Судя по всему, на то, чтобы добраться до высокогорья, предстояло потратить бо`льшую часть ночи. Бенджи откинулся на сиденье, зная, что должен попытаться заснуть, но понимая, что ничего у него не выйдет. Так что он просто прислушивался к урчанию двигателя, стуку дождя и раскатам грома. Раскачивался вместе с переваливающимся с боку на бок вездеходом, гигантские шины которого вспенивали воду. «И когда же кончится это болото?» Судя по карте, местность впереди шла на подъем. Скоро они должны были оказаться на более сухой земле. Подтверждая это, над водой по сторонам стали появляться округлые верхушки больших камней. Раньше он их не замечал. Гранитные валуны давали некоторую надежду на то, что скоро разведчики окажутся на суше. Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Бенджи принялся считать те, что попадались на глаза. «Четырнадцать слева и вроде как еще восемь справа». Он продолжал всматриваться – и тут один из этих серых валунов вдруг пошевелился, вылезая из воды и подняв пару возбужденно захлопавших ушей. Это оказались вовсе не камни. Бенджи резко выпрямился. – Народ! Здесь надо быть поаккуратней! Грей, который склонялся вперед, беседуя со своим напарником на переднем сиденье – вероятно, разрабатывая дальнейшую стратегию, – повернулся к нему. – Что такое? – Вокруг нас целая популяция бегемотов. Ковальски нахмурился. – Что-что вокруг нас? – Группа, скопище, стадо, называйте как хотите. – Бенджи ткнул пальцем в стекло. – Эти серые горбы – гиппопотамы. Не исключено, что есть и еще, только на глубине. Словно вызванные его словами, в поле зрения возникли еще несколько округлых спин. Их появление над водой отмечали фонтанчики выдыхаемого пара. «До чего же много…» – Сможешь их как-то объехать? – спросил Грей у Ковальски. Тот повернул руль. – Могу попытаться, но этот аппарат – не скоростной катер. Вездеход неуклюже отвернул, двигаясь со скоростью улитки. Бегемоты теперь плавали во всех направлениях вокруг него. К этому времени звери заметили их присутствие и начали скользить к машине. Некоторые исчезли – вероятно, устремившись к нарушителям спокойствия под водой. Бегемоты могут выглядеть медлительными и тяжеловесными на суше, но в воде это быстрые и безжалостные убийцы. Грей повернулся к Бенджи. – Могут они тоже быть изменены, как те шакалы? – Я так не думаю. Судя по всему, генетические изменения осуществляются внутриутробно, после заражения взрослой особи. А значит, должно родиться и вырасти целое поколение. – Он покачал головой. – Беременность бегемота длится более восьми месяцев. И детеныши созревают достаточно медленно.