Часть 3 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— С сентября прошлого года я живу в Лозанне. Возглавляю швейцарское отделение нашего банка.
— Говоря проще, тебя сослали на пенсию?
— Не нужно драматизировать. Я все-таки там не только раклет кушаю.
— Я даже не знаю, что такое раклет, и это даёт мне понимание, что ты там явно не грустишь.
— Я там один.
— А где Лена и сын?
— Они остались здесь.
— Тогда почему здесь ты один?
— Мы больше не живём вместе.
— Давно?
— Со времён моего отъезда.
— Я понимаю, почему тебя сослали. Из тебя же информацию клещами тащить приходится. Это вроде я год провела, как отшельница, и это я должна была разучиться говорить сложносочиненными предложениями?
— Семья распалась, к чему подробные объяснения? Они сейчас отдыхают в Эмиратах. Я остановился в отеле. Квартиру им оставил. Завтра вечером лечу обратно в Швейцарию.
— Тебе нужно мое сочувствие? — неопределенно спросила Вика.
— Мне нужно, чтоб ты поехала со мной в Лозанну на пару дней.
— Зачем?
— Откормлю тебя. Отощала.
— Я и здесь поем, — пробубнила Вика и начала рыться вилкой в тарелке, не понимая тон Смолина и истинных причин такого предложения.
— Две реки разлились по тёмным дорогам. Река белых огней, дающих надежду, и красных — останавливающих движение. Выбор. Выбор… — с серьезным видом протяжно выдал Смолин.
— Вот дурак! — не выдержав, засмеялась Вика, прикрывая набитый рот рукой.
— Я про пробку за окном. Арбат встал.
— Ага.
— Ну, ладно, ладно. Я готов на всё, чтоб ты снова улыбалась.
— Зачем?
— Твоя милая полуулыбка раздражает. Она ненастоящая.
— Зачем? — настойчиво повторила Вика, ей захотелось уйти. Он это заметил, но вида не подал.
— Ты на грани. Тебе плохо.
— Ошибаешься. Я давно за гранью. Это тебе плохо, не мне.
— Я переживаю за тебя.
— Почему?
— Хочу, чтоб ты жила долго и счастливо.
— О, ты боишься, что я что-то сделаю с собой?
— Да.
— Нет повода для переживаний. Моя смерть слишком бессмысленна.
Алексей недоуменно посмотрел на Вику.
— Прошло два с половиной года. Если бы я стремилась умереть, меня бы уже не было.
— И все же, полетели со мной. В Лозанне сейчас солнце, деревья цветут. Развеешься. И мне будет приятно.
— Насколько приятно, Лёш?
— Я твой друг, Вик. Я тот, кому ты жизнь спасла. У меня есть право заботиться о тебе, не отвечая на дурацкие вопросы. Ты будешь ещё есть?
— Нет.
— Пойдем в номер.
— Очень по-дружески, — саркастически сказала Пятницкая. Волна возмущения ударила ей от низа живота в горло и сковала лёгкие.
— Хочу, чтоб ты расслабилась.
— Оригинальный заход, — наконец выдохнула Вика, осознавая, что это не возмущение, а страх. Оказалось, что в собственных недрах, она все ещё хранила теплые чувства к Смолину. Как же она могла так предать Виктора?! Как?! Как!
— Наденешь свои треники, налью тебе в чашку вина, залезешь с ногами на диван, обнимаешь подушку. Ты же так любишь?
— В большой бокал… — тихо поправила его Пятницкая.
— В бокал. Пойдем? Найду бокал.
— Зачем, Лёш?
— Просто так…
Смолин смотрел на Пятницкую, не отрывая взгляд. Она на него. Она так хотела оставаться в реальности, а не в своих мыслях, которые пугали её. Или наоборот забыться?!
— Закажи мне ещё вина.
— Конечно, — согласился Смолин, прекратив наступление.
— Не пойдем. Лучше рассказывай про машинные реки, — выдала Вика полуулыбку.
— Хорошо.
— И переодеваться не пойду. Поеду так. Выкинешь потом ту одежду.
— Сохраню на память.
— Фетишист.
Смолин глупо улыбнулся, о чём-то подумав, после шумно выдохнул и озвучил мысль:
— Купил тебе телефон. И повезло твой номер купить. Оказался не занят. Только давай без зачем, ладно?
Пятницкую начало мутить. Она поджала губы.
— Плохо? — начал разглядывать ее Алексей.
Виктория кивнула, и, припоминая советы мужа, без слов поднялась и пошла в туалет, чтоб опустошить желудок. Вернувшись, Пятницкая, молча, придвинула новый телефон к себе. Алексей был прав, настала пора возвращаться в реальную жизнь. Она уже и так взяла всё что можно от одиночества.
— И это, — ещё больше осмелел Смолин, придвигая Вике конверт, явно с деньгами. Та буравила его взглядом, который он не мог верно истолковать.
— Раньше ты была смелее.
— Я не была замужем.
— И сейчас, — напомнил ей Алексей.
Взгляд Пятницкой упал на чёрную рисинку, которую она случайно уронила на белую скатерть. Виктория демонстративно подняла её двумя пальцами, не боясь запачкаться, и кинула в тарелку. После взяла в руки телефон и начала устанавливать приложение, чтоб вызвать такси.
— Я провожу тебя, — спокойно сказал Смолин.
Она отрицательно покачала головой.
— Не хочешь, чтоб я знал, где ты живешь?