Наконец, мы покончили с завтраком и вышли на улицу. Я вновь с удовольствием наблюдал, как она усаживалась в машину, после чего сел в другое такси. Я велел шоферу ехать в Бруклин, но сначала попросил остановиться на Атлант авеню. Там мне сразу же все стало ясно. Имя все еще значилось на табличке, но соседи сообщили, что ночью она ушла и квартира пуста. Когда наша машина отъезжала, у тротуара затормозил грузовик с вещами нового квартиросъемщика. Второй адрес в Бруклине принадлежал репортеру, который оставил работу десять лет назад. Сейчас ему было сорок девять лет, но выглядел он на все семьдесят. С одной стороны его лицо было изуродовано шрамом, который тянулся от уголка глаза к уху и далее вниз ко рту. Если бы он снял рубашку, то можно было бы увидеть три глубоких шрама на животе. Одна рука ниже локтя не двигалась. Из газеты он ушел не по своей воле, а из-за статьи о мафии, которая и стала причиной его увольнения. Когда я вышел от него два часа спустя, под мышкой у меня был томик, за который в любом журнале мне дали бы не меньше десяти грандов, но я получил его задаром. Остановившись, я подал знак проезжавшему мимо такси. Мы доехали до ближайшей аптеки. Там я уединился в задней комнате и дважды прочел полученный материал, после чего отправил этот томик обратно бывшему репортеру. Потом зашел в бар и за кружкой пива принялся сопоставлять факты, которые мне стали известны. Я старался скрыть свое лицо от внимания окружающих, но напротив меня висело зеркало, и каждый мог в нем увидеть мое отражение. Пришлось поменять место. Я стал восстанавливать в памяти только что прочитанное. Здесь упоминалось имя Эвеллы, да и имя Билла Миста тоже. Тогда они были зелеными сосунками, но начало их было многообещающим. Репортер из Бруклина заявил мне, что их связи проследить слишком сложно, потому что у них сильные покровители. Теперь же они возвысились еще больше. В списке значились и другие имена, о которых я раньше не слышал. Были там и пустые места для королей, но никто не знал, кому же принадлежит трон. Никто даже и не догадывался об этом. Главарь? Но все они были крупными фигурами. И несмотря на это, над ними должен быть самый главный босс. Я как раз размышлял над этим, когда в бар вошел Мусси Бассо. Людей, вроде Мусси, всегда можно встретить в спокойное время и лишь в сумерках. Но они исчезают, если становится жарко. О таких можно прочитать в газетах, когда полиция время от времени забрасывает сети в их мир. По их лицам можно безошибочно узнать температуру в преступном мире или их отношение к вам, узнать, что следует вам ожидать — жизни или мучительной смерти. Как только Мусси взглянул в мою сторону, по его лицу я мгновенно понял, что я сгорел. Я почувствовал, что не очень-то и популярен. Мусси бегло оглядел меня, покосился на дверь и чуть побледнел, увидев, где мои руки. Я кивнул ему. криво улыбаясь: — Хэлло, Мусси! Мусси быстро осмотрелся по сторонам и проскользнул в мою кабину, стараясь, чтобы его никто не заметил. Он нервно схватил сигарету и судорожно закурил. — Послушайте, мистер Хаммер, — начал он. — Ведь нам с вами не о чем разговаривать. — А может, мне приятно твое общество, Мусси. Он облизал пересохшие губы, не сводя взгляда с моих рук. — Вы совсем не та компания, в которой приятно быть замеченным другими, — вздохнул он. — Кто это сказал? — Многие говорят… Вы, конечно, хороший парень, мистер Хаммер, — внимательно посмотрев на меня, он закончил: — но влезли не в свое дело. — А я-то полагал, что мы — друзья, — произнес я, дожевывая сэндвич и наблюдая за ним. Я знал, что Мусси невезучий парень. Ему постоянно не везло. — Что вы, мистер Хаммер, ведь мы никогда не были даже приятелями. Если уж вам нужны неприятности, обходитесь лучше без меня. Я — миролюбивый человек. — Да? — Правда, я жулик, — с неожиданным сарказмом про-: изнес Мусси, — ну и что же? Но мне не нужны неприятности, связанные с перестрелкой. Если я — маленькая картофелина в поле, то и хочу ею остаться. Никто ведь не причинит вреда маленькой картофелине, не так ли? — Это, конечно, в том случае, если никто не обратил внимания и не заметил, что с ней разговаривала большая картофелина, — усмехнулся я. Он сразу вздрогнул. — Не… не шутите так со мной, мистер Хаммер. Я ведь вам совсем не нужен. Я ничего не собираюсь ни покупать, ни продавать. Отстаньте от меня! — Что ты слышал, Мусси? Он испуганно оглянулся и приблизился ко мне. — Вы и сами это знаете. — Что именно? — Вы перешли дорогу некоторым важным людям. — Каким это людям? — Мафии… — прошептал он чуть слышно. Затем резко повернулся и осмотрелся по сторонам, тяжело опираясь на стол. Его руки дрожали. — Вы в большой опасности, мистер Хаммер. Вы ходите и живете… пока. Но это продлится недолго. Вас все равно прикончат. Это правда, что вы о них что-то знаете? Но лучше уж помалкивайте, если и знаете. Такие вещи до добра не доводят. Чарли Макс и Саджер… — Он внезапно замолчал. — Говори, Мусси. Может быть, у него и не было желания говорить, но я настаивал. Он что-то прочитал на моем лице. — Они уже тратят деньги в Стеме. — Быстро действуют? — Обходят все бары и звонят по телефону. — Они торопятся? — Наверное, им обещана награда. Я понял, что Мусси совсем не тот парень, который вступил в игру. Он просто мышь, мышь, о которой можно не думать. Мышь, которая, удрав от кошки, угодила в лапы собаки. Но эта собака еще не видит мыши, а увидев, мигом ей оторвет голову. Мусси торопливо схватил сигарету, не докурил, взял новую. Он с ненавистью покосился на свои руки, которые предательски дрожали и едва справлялись с зажигалкой. — А вы что, не боитесь? Хотел бы и я не бояться, но… Что делать такому парню, как я, мистер Хаммер? — Быть таким же, как и я. Он усмехнулся. Было видно, что он не поверил мне. — Одиночка — это только одиночка, — сказал он. — И любой может его свободно укокошить. Вы влезли в слишком рискованное дело, и они стали вашими злейшими врагами. Приказ уже отдан, деньги получены. Это весьма опасное сочетание — приказ и деньги. Вы не боитесь? Они прекрасно вас знают, мистер Хаммер. Представляете, они знают о вас все. Но Чарли Макс и Саджер Омохауз взялись за эту работу именно потому, что они ничего о вас не знают. Это ребята из Майами. Вы надеетесь, что вам удастся отделаться от них. Да, вполне возможно. До сих пор, когда вы работали, всегда кто-нибудь умирал, но только не вы. Теперь же отдан приказ во что бы то ни стало убить вас. Может, вам все же удастся выкрутиться, а может, и нет. В любом другом случае я был бы на вашей стороне, но не сейчас. Сейчас совсем другое дело. Он замолчал, видимо ожидая, что я скажу. — В чем же разница? — О, вы скоро ее сами обнаружите. Заметив мою улыбку, он пожал плечами. — Я скажу тебе все, — начал я. — Пока — они все еще сидят дома. Пока — они не выходят, но делают все, чтобы помешать мне действовать. Они не хотят, чтобы я обнаружил человека, который поможет мне добраться до них. Их ребята, несомненно, станут помехой мне, но у них все равно ничего не выйдет. Я же должен найти нужных людей. Я прекрасно знаю, как они действуют. Мне известно, что они опасны, но они знают меня, а ведь я могу оказаться опаснее. Неважно, где я их найду и когда… Это может произойти в любое время и в любом месте… И тогда им крышка! Я — хозяин положения! Грязь, именуемую мафией, необходимо уничтожить, и больше всего я жажду добраться до их короля, понимаешь? — Говоря все это, я улыбался. — Видишь ли, они уже прикончили сотни людей, но недавно убили еще одну женщину. Они пытались убить и меня и изуродовали мою машину. Это мне особенно не понравилось. У меня была прекрасная машина, и мне жаль ее. Вот, пожалуй, и все. Мусси молчал. Наконец он выпрямился, посмотрел на меня и, ничего не сказав, направился к двери. Я проводил его взглядом, дожевывая сэндвич. Мусси медленно открыл дверь, осторожно выглянул наружу и быстро вышел. После его ухода я расплатился по счету и прошел в телефонную будку. Пат оказался дома. — Это я, приятель. Велда передала, что у тебя имеются для меня кое-какие новости. — Ты еще жив, старина? — Да, по меня уже ищут. Два парня по имени Чарли Макс и Саджер Омохауз. — Это что, гастролеры? — Да, я получил предупреждение. Что тебе известно о них? — Они работают вдвоем. Макс наблюдает. Оба убийцы. Но чаще в этой роли Саджер, ему это больше нравится. Они — садисты. — Тогда в первую очередь я займусь Максом. — Имей в виду, что Чарли Макс бывший коп. Возможно, он до сих пор использует полицейские методы и носит кобуру в набедренном кармане. — Благодарю за информацию. — Не стоит. Я повесил трубку. Монета выскочила обратно. Ну что ж, получается хорошенькое дельце. Армия молчаливых людей все равно не может долго молчать. Плохо, конечно, что я их не знаю, а они наверняка видели мое фото или меня лично. Но они столкнутся с человеком, который действует вдвое быстрее, лучше делает грязную работу и умеет молчать. Где-то в городе есть организация с огромными средствами и политическими связями. У них есть все, чтобы расправиться со мною. Они прекрасно знают, что можно ожидать от копов и людей из ФБР, но не подозревают, чего опасаться с моей стороны. Один парень уже рассказал этим соплякам с желтыми зубами, как он дерзнул наставить на меня свой пистолет и что из этого получилось. Они, несомненно, расспросят и других, если уже не расспросили. Вполне возможно, что-нибудь и раскопают. Но страх упустить меня у них слишком велик, поэтому есть надежда выиграть. Я вышел из бара и на улице купил пачку сигарет. А охотники за мной уже приступили к делу. О, это хладнокровные ребята, не знающие пощады даже к родной матери. Пока они еще ничего не слышали, но к вечеру многое изменится. Ничего, пусть почувствуют, что за ними тоже охотятся. Это становится забавным. Глава 8 «Глобус» дал мне информацию о Николасе Раймонде. Это была весьма старая вырезка, которую разыскал Да- кер специально для меня. Ее никогда бы не напечатали, если бы не отвага редактора. Пресса была слишком зла на лихачей шоферов и решила использовать этот случай в своих целях. Николас Раймонд был сбит, едва ступив на тротуар. Его изуродованное тело влетело в витрину магазина, находившегося напротив… Свидетелей этого несчастного случая не оказалось, кроме пьяницы, который стоял в это врегия поодаль. О погибшем было известно лишь то, что ему сорок два года и что жил он где-то в меблированных номерах, расположенных в районе Пятидесятой улицы. Я поблагодарил Рэя Дакера и попросил разрешения воспользоваться его телефоном, чтобы позвонить по старому адресу Раймонда. Управляющий домом сказал, что он отлично помнит тот несчастный случай и самого мистера Николаса Раймонда, который был, по его словам, прекрасным человеком и всегда вовремя расплачивался за квартиру. Он тут же выразил сожаление, что умер такой замечательный человек. Я согласился с ним и попросил его поделиться со мной кое-какой информацией, но управляющий ничего не мог сказать. Вероятно, он был не замешан в этом деле.