— Эта девушка умерла. Ее убили. Она раскрыла рот, но тут же его закрыла. После несколько затянувшейся паузы она спросила: — Вы из полиции? Я кивнул в надежде, что она больше ничего у меня не спросит. — Понимаю, — промолвила она, прикусив губку и посмотрев на дверь слева. — Насколько я помню, у доктора уже был какой-то полицейский. — Совершенно верно. Ноя расследую это дело самостоятельно и предпочитаю со всем знакомиться лично, а не по отчетам других. Если у вас возникли какие-то сомнения, то я готов подождать доктора. — Нет, я думаю, что с этим все в порядке, — поспешно проговорила она. — Разрешите я вам прочту. — Да, пожалуйста. — У Берты Торн было слишком сильное потрясение. Она устроила здесь истерику, и доктор дал ей успокоительное. Полный покой — вот что могло ей помочь. После ее тщательного обследования доктор порекомендовал ей на некоторое время больницу. — Она приподняла брови. — Откровенно говоря, я не вижу тут никаких нитей для полиции. Никаких физических отклонений от нормы у этой женщины не было: самое обычное переутомление. — Могу я взглянуть на карточки? — Да, пожалуйста. Она протянула мне карточки, и я склонился над столом. Девушка улыбнулась и откинулась на спинку стула. Меня совершенно не интересовали сведения, которые она мне прочла. На первой карточке значились фамилия пациентки, домашний адрес и результаты предварительного осмотра. В самом низу была пометка: «по рекомендации» и стояла фамилия — Вильям Мист. Я еще раз внимательно просмотрел карточки, сделал довольное лицо и вернул их девушке. — Ну как, это вам помогло? — Пока трудно сказать. — Может быть, все же хотите увидеть доктора? — Нет, не сейчас. Я приду еще раз. Неожиданно она переменилась в лице. — Приходите, пожалуйста. Она не шелохнулась, когда я поднялся со своего места. Я подошел к двери и оглянулся. Она пристально смотрела мне вслед. — Вам все же следует еще раз попытать счастья в Голливуде, — улыбнулся я. — Но я и тут встречаю интересных людей, — отозвалась она и добавила: — Хотя, конечно, весьма трудно судить об этом по такому короткому знакомству. Я подмигнул ей, она так же ответила мне, и я вышел на улицу. Бродвей был ярко освещен солнцем. Я шел по солнечной стороне улицы и пытался связать концы с концами, но у меня ничего не получалось. По дороге я зашел в какое- то кафе, сел за столик и заказал сэндвичи. Быстро поев, я снова вышел на Бродвей, но тут же остановился. Прошло уже два часа, а пока еще ничего не случилось. На Сте- ме мне делать было нечего. Ускорив шаг, я направился к Двадцатой улице. Я ловил на себе взгляды, иногда раскланивался и слышал за собой шепот. В любой момент ко мне могли подвалить мальчики, знающие меня по описанию, и я должен был быть настороже. В одном месте мне показалось, что за мной кто-то идет, но я сумел быстро ускользнуть. На это ушло не более десяти минут. В последующие полчаса ничего интересного не наблюдалось. Я вернулся на Стем. Такси довезло меня до угла улицы, а дальше я пошел пешком. В двух барах меня рады были видеть, а в третьем бармен попытался захлопнуть дверь перед самым моим носом, пробормотав при этом, что он закрывает заведение до вечера. Я не обратил внимания на его лепет, втолкнул его внутрь и вошел сам. — Ребята здесь уже были, Эври? — Мне это очень не нравится, Майк. — Мне тоже. Когда? — Около часа назад. — Ты их знаешь? Он подошел ко мне ближе, но промолчал. — Они пили? — Да, взяли по двойной порции, но не допили. Маленький парень очень нервничал и был крайне раздражен. Он хотел выпить все, но другой выплеснул содержимое на пол. — Эври сложил руки на жирном животе. — Майк, но о тебе никто не говорил ни слова. Это очень грязное дело… Может быть, тебе лучше бы скрыться на некоторое время, пока не пройдет гроза? — Не стоит трепыхаться, приятель. Передай им, чтобы опи сидели здесь. Я сам их найду, пусть не тратят силы на поиски. — Может, не стоит этого делать, Майк? — Ты передашь им это, Эври? Я открыл дверь бара и выглянул на улицу: она была пустынна. На углу стоял коп. Потом проехала полицейская машина, и он отдал ей честь. За спиной копа показались два пьяных человека, которые показали ему язык и довольные захохотали. Коп недоуменно посмотрел в их сторону. Я повернул ключ в замке и открыл дверь. Дальше меня не пустила цепочка. — Это я, Лили. Сначала ничего не было слышно, потом я уловил тяжелый и печальный вздох. Она приблизилась к двери и молча отворила ее. В ее улыбке было что-то непроницаемое и странное. В ней сквозило какое-то отдаленное любопытство. Что это было такое, я не мог понять. Затем улыбка исчезла. Лили стояла передо мной почти не дыша и смотрела на меня в упор. Ее рот был полуоткрыт, и она водила кончиком языка по губам. Потом она опять улыбнулась. У меня мелькнула мысль, что в этот момент она похожа на испуганную птичку. — Ты что, разве не ждала меня? — спросил я. — Я… я никак не могла уснуть. — Кто-нибудь звонил? — Дважды, но я не ответила. — Ее пальчики затеребили пуговичку на платье. — Еще сюда кто-то приходил, — в страшном испуге проговорила она. — Кто же? — Они стучали и даже пытались открыть дверь, — прошептала Лили. Я заметил, как задрожал ее подбородок, и ощутил к неизвестным ненависть. — Да, они очень напугали меня… Майк, как они напугали меня! Я подошел к ней и, взяв в руки ее личико, чуть приподнял голову. На меня смотрели ее печальные и испуганные глаза. Мне хотелось сказать, что больше ей не придется бояться. Но я не мог сказать ей этого, потому что мои губы оказались слишком близко к ее губам. Но в этот момент она испуганно отшатнулась от меня. Лили сразу же справилась со своим волнением и улыбнулась, и я неожиданно вспомнил ее слова, что я очень хороший парень, а хорошие парни всегда осторожны, даже в присутствии леди. Особенно, если леди только что вышла из ванны, чтобы открыть вам дверь, и надела на себя лишь шелковое платье, а вы узнали об этом по мокрым пяткам. Затем она убежала в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Я слышал, как она там двигалась и как скрипела кровать. Я сел лицом к окну и погасил свет. Включив приемник, я настроил его на местную станцию, но ничего не слышал, так как мои мысли были далеко-далеко в горах. Я снова ехал по горной дороге, а навстречу мне шагнула из темноты девушка-викинг. Ее освещал яркий свет пронзающих темноту фар, и она стремительно приближалась ко мне. Потом мне вдруг почудился ее крик, и я почувствовал, как судорожно сжалось мое горло. Ее призрачный крик оборвал телефонный звонок. Я сразу пришел в себя и шагнул к телефону. Сняв трубку, я услышал, как чей-то мягкий голос произнес мою фамилию и спросил, я ли у телефона. — Да, а кто это говорит? — Это не столь важно, мистер Хаммер. Слушайте внимательно. Как только вы сегодня выйдете из дома, вы увидите новую машину, которая стоит у вашего подъезда. Она принадлежит вам. Внутри на сиденье лежат бумаги, которые вам следует подписать, и после этого права на машину принадлежат вам. — А остальное, приятель? У него был мягкий и очень приятный голос. Но в этой мягкости чувствовалось скрытое коварство, и это вызывало во мне недоверие. — Об остальном мы весьма сожалеем. Весьма… Это было простое недоразумение, но, поскольку это все же случилось, что об этом теперь говорить, все равно ничего не изменишь. — Хватит трепаться! — Вы можете воспользоваться этой машиной, мистер Хаммер. Полагаю, вы не откажетесь поехать на ней в продолжительный отпуск. Ну, скажем, на три или четыре месяца. Ну как? — А если нет? — Тогда оставим все, как есть. Мы позаботимся, чтобы машина вернулась к продавцу. Я расхохотался. — Машину я возьму… приятель, а вот в отпуск не поеду. Может, чуть позже, по тогда я прихвачу и тебя тоже. — Странное у вас желание. — Имейте в виду, что свои желания я всегда осуществляю. Но звонивший уже повесил трубку, и я услышал короткие гудки. Теперь они подступили ко мне с двух сторон, если не считать, что третьей — являлась полиция. Я сидел в темноте и улыбался, размышляя о крупных боссах, лиц которых я не знал. Если бы я вел себя так, как когда-то в молодости, то, возможно, я был бы сейчас среди них. Достав сигарету, я закурил, после чего разделся и плюхнулся в постель. Будильник я поставил на восемь часов. Это был слишком ранний час, если учесть, что я собирался вернуться в семь. Я еще немного поворочался с боку на бок, прислушался, но из спальни до меня не донеслось ни звука. Потом сон все же сморил меня, и я отключился. Машина, о которой мне сообщили по телефону, оказалась настоящей красавицей. Это был каштановый «форд» с откидным черным верхом, ярко блестевшим на утреннем солнышке. Боб Джилли обошел ее кругом вместе со мной, пощупал хромированные ручки, усмехнулся и встал рядом со мной у тротуара. — Действительно, отличная штучка, Майк. И стоит она кучу денег. — Он сунул руки в карманы. — Она заминирована, Боб. Ты можешь с этим справиться?