Я сидел у окна, наблюдая жизнь, протекавшую передо мной. Звуки, доносившиеся с улицы, напоминали рычание чудовищ. У каждого человека были свои заботы, свои радости, свое горе. Смех снаружи походил на смех десятка миллионов людей. Может быть, они смеялись надо мной? Я сидел, слушал и думал. Одних людей убивают машины, других — обида и оскорбления, а некоторых — несправедливость. Многие умирают от насилия. Многие, очень многие… Этот список был бесконечным. Но многие ли боятся смерти? Многие ли просыпаются от ужаса по ночам? Многие ли задумываются, где их дети и чем они занимаются? Многим ли из них известно, что армия молчаливых людей лихо делает свое дело? Я не знаю, что напоминает смех, доносившийся с улицы. Нет, это не смех чудовища, это смех людей. Люди по своей природе добрые, порядочные существа. И очень много прекрасных людей. Но среди них есть и те, которые принадлежат мафии. Мафия! Грязная, кровавая мафия! Организация, которая держит всех в страхе. Черная рука? Может быть, кто-нибудь думает, что над этим можно посмеяться? Может быть, думает, что мафия находится под запретом? Многие вдовы могут засвидетельствовать, что думающие так ошибаются. И вдовцы тоже. Да, это весьма трудное дело, как сказала Велда. Суть в том, как найти главаря. Сперва необходимо разыскать человека, который может выступить свидетелем, и если вы не погибнете, пока его ищете, и если он не умрет к тому времени, когда вы его найдете, тогда сможете задать свой вопрос. Только спрашивая его, необходимо быть настороже, не забывая о том, что в любой момент можно схлопотать пулю в живот. — Гм-м… — хмыкнул я. Они работают нелегально. Но ведь где-то на верху организации стоит человек, похожий на паука, который вместо паутины источает во все стороны тягучий страх. Он сидит на своеобразном троне и совершает едва заметные движения, а где-то из-за этого гибнут люди. Взмах руки — и кого-то пытают. Кивок головы — и кто-то падает с крыши высотного дома. И всем этим распоряжается только один человек. Это очень мягкий человек. Мягкий в том смысле, что состоит из мяса и крови. Я улыбнулся свои мыслям, представляя, как может умереть такой человек, несмотря на свою страшную силу. В закрытой комнате наедине с человеком, который его смертельно ненавидит. Я рассмеялся, когда представил себе его окровавленное лицо. Но размышления размышлениями, а мне необходимо действовать. Было уже около часа ночи: город спал. Дождь кончился, небо прояснилось. Я сбежал вниз и направился к Пату. Он открыл мне дверь и что-то с улыбкой пробормотал. Потом провел в гостиную и взял мои пальто и шляпу. — Выпьешь? — предложил он. — Чуть позже. — У меня только имбирное пиво. Я качнул головой и сел. Он наполнил свой стакан и опустился в кресло, убрав со стола бумаги. — Рад видеть тебя. — Не ожидал? — Ты лучше меня знаешь, что делать. Только не ругай меня. — А тебе не жалко меня? — Нет. — Он похлопал по конверту, в который убрал бумаги со стола. — Конечно, я прекрасно понимаю, как плохо сидеть без работы, но от голода ты не опухнешь. — Это точно… Но долго ли это продлится? Пат посерьезнел, опустил глаза, и я догадался, что он что-то от меня скрывает. — Не раньше, чем они закончат заниматься этим делом. — У них ничего не выйдет. — Ты в этом уверен? Я закурил сигарету. — Завтра ты можешь напомнить им, что я теперь не связан делом, стал обычным налогоплательщиком. Однако я человек со связями. Мой адвокат возбудит против них дело, и когда они закончат свою работу, то им уже ни в чем нельзя будет меня обвинить. — Эго слишком большой для тебя кусок, Майк. Ты просто подавишься им. — Гм-м… Ты понимаешь, о чем я говорю? Ник го, даже ФБР, не имеет права наступать мне на хвост и оставаться безнаказанным. — Но, Майк, эго же обыкновенное убийство! — Я знаю. — И много знаешь? — Не больше, чем раньше. Просто я еще раз поразмыслил над этим делом. — Ну, и какие выводы? — Вывод только один. — Я пристально посмотрел на него и произнес одно короткое слово: — Мафия. На его лице не дрогнул ни один мускул. — Вот как? — Я мог бы оказаться полезным, если бы не отстранили меня. Ты же меня знаешь, Пат. Возможно, я пристрелил бы нескольких человек, но, ей-богу, никто бы и не заметил их исчезновения. Если твои приятели считают, что я не гожусь для самостоятельной работы, то они тупые дурни — им следует изменить свое мнение. Ведь у них там, в Вашингтоне, нет парня толковее меня… ни одного. Если бы они любили свою работу, как люблю ее я, то было бы совсем иное дело. Но, увы, отсутствие любви к работе ограничивает их возможности. — Ты слишком самоуверен. — Да, мой друг, я уверен в себе, как никто другой. Кроме того, я занимался подобной работой уже тогда, когда многие из них еще сосали пустышку. Пат молча допил пиво. — Майк, — произнес он, наконец, — если бы я мог, я выбрал бы одного тебя, вместо тысячи других. Да, именно столько людей нам надо для этой борьбы, если не больше. Но я — обыкновенный городской коп, получающий от начальства приказы. Чего же ты хочешь от меня? — Ты и сам это прекрасно понимаешь, Пат. Он расхохотался, как давно уже не хохотал, — открыто и дружелюбно. — О'кей, ты хочешь, чтобы я был твоей правой рукой. Ты во что бы то ни стало решил влезть в это дело и предлагаешь нам воспользоваться твоими талантами, не так ли? Его лицо осветила искренняя улыбка. Так улыбался он шесть лет назад. С тех пор я редко видел его таким сияющим. — Теперь я тебе скажу кое-что, Майк. Мне не правится, когда парни с золотыми значками ФБР лезут в такие дела. Я не люблю, когда в преступлениях замешана политика. Меня просто тошнит от всего этого. Каждый боится сделать лишний шаг. Я уже столько наслышался о том, что эти ребята нам не под силу, что и сам начинаю понемногу верить в это. Ну ладно… Я поставлю на карту твою работу и посмотрим, что из этого выйдет. Объясни мне конкретно — что ты хочешь. Но только без глупостей, по крайней мере не сейчас. Если есть что-то дельное, возможно, меня не выгонят с работы за такое ходатайство. — Я всегда видел в тебе надежного партнера. — Спасибо на добром слове. Лучше скажи, что тебе надо? — Информация… детали… Пат, конечно, не собирался заходить так далеко, но теперь отступать было поздно. Он снова достал из конверта бумаги. — Тут известные преступники, связанные с мафией, — начал он. — Рассказы о мафии всегда нагоняют страх, а роль полиции в них сводится к нулю. Двадцати страниц списка арестованных за убийства едва ли достаточно, чтобы осудить кого-то из мафии. Двадцать страниц — убийцы, воры, торговцы наркотиками, скупщики краденого, — а мы все еще топчемся у подножия лестницы. Мы можем знать имена тузов, но не думай, что к ним так легко подступиться. У многих из них есть второе лицо, живут под другими именами, о которых нам ничего не известно. — Карл Эвелла значится в этом списке? Пат с отвращением уставился на листочки. — Эвеллы здесь нет. Он один из тех, кто получает из неизвестных источников чересчур большие доходы. Похоже, он бы мог многое прояснить в этом деле. — А Берта Торн? . — Сейчас мы вернемся к убийству. Оно одно из многих. — И что же? — Берта Торн была особым человеком, таким, что они попрятали всех ребят, которые раньше были знакомы или общались с ней. Ничего подобного раньше они не проделывали. Почему же ею заинтересовались в ФБР? Я пожал плечами и предположил: — Очевидно, потому, что она что-то знала. — Верно… Прошел слух, что одно время Эвелла держал ее у себя. Это был период, когда он развратничал напропалую. По тем же слухам, он дал ей пинка, а в полиции показал, будто избавился от нее только потому, что она сошла с ума. — Эвелла не сделал бы подобной глупости, — возразил я. — Когда дело касается женщин, то многие мужчины на редкость глупеют, — ухмыльнулся Пат. — Дальше… — ФБР нашло ее. Она была сильно напугана, однако пообещала многое рассказать. Но ей нужно было время, чтобы собрать необходимую информацию не только для обвинения, но и для защиты себя самой. — Здорово, — воскликнул я. — Вижу, Вашингтон совсем не случайно приставил к ней своих телохранителей. — На заседании комиссии она была в маске. — Все равно плохо… Эвелла мог опознать ее. — В это время она уже сильно нервничала и дважды убегала от своих телохранителей. Месяц назад с ней случилась истерика, и ей действительно понадобился врач. Ее показали специалисту, и тот посоветовал поместить ее недели на три в больницу. Так и поступили, но она сумела всех обмануть и улизнула оттуда, в результате чего была убита. — Похоже на правду. — Похоже только потому, что ты сам при этом присутствовал.