Канцлер снял с шеи длинную цепь с подвеской в виде правильного восьмиугольника и передал казначею: — Для начала я просто хочу оставить это у вас. Когда придет время, вы все поймете. Демос принялся внимательно рассматривать кулон. — Пока что я ничего не понимаю. — Не хочу преждевременно подвергать вас риску. Ведь свой долг я еще так и не отдал. А забирать вас собой в Хрустальный чертог преждевременно означает совершить преступление перед будущим империи, в которое вы способны внести ценный вклад. — Вы больны? Или вам что-то угрожает? — Демосу не удалось скрыть напряжения, и его голос сорвался. «Почему я не мог отделаться от ощущения, что ты пришел попрощаться? Это очень странно и совершенно тебе не свойственно. В какое дерьмо угодила твоя дряхлая задница, Ирвинг?» — Смерть давно дышит мне в затылок, друг мой, — пожал плечами старик. — Сама она решит это сделать или ей помогут, уже не важно, ведь я к этому готов. Но я возьму с вас клятву: что бы ни произошло дальше, сделайте так, чтобы мой сын не был в это вовлечен. До тех пор, пока вы не решите предать огласке то, что узнаете, если, конечно, решите, поклянитесь, что Брайса это не коснется. Пусть пьет и охотится в свое удовольствие, лишь бы держался подальше от столицы. Нечего ему лезть в политику. Вы проследите за этим? — Ваш сын не узнает, — хрипло проговорил Демос. «Что же ты задумал?» Где-то в глубине черепа зародилась маленькая ноющая точка боли. — И еще, — продолжил канцлер. — Никому не показывайте вещь, что я вам дал. Я хочу уйти, оставив их в уверенности, что тайна погребена вместе со мной. — Кого — «их»? — Вот и выясните, если вам станет интересно. — Посмотрим, лорд Ирвинг. Посмотрим… — Демос потер виски, надеясь ненадолго отогнать спазмы. Кряхтя, Аллантайн поднялся на ноги и с видимым облегчением оперся на инкрустированный костью посох. — Видите, я уже не могу ходить без палки. Конец близко. Деватон невесело усмехнулся и кивнул на трость: — Я вдвое младше вас, но тоже не могу передвигаться без опоры. Что же тогда сказать обо мне? — Так и вам смерть наступает на пятки, друг мой! Это же очевидно, — прохрипел канцлер. — Но у вас хотя бы есть силы водить ее за нос. Чем ближе люди оказываются к трону, тем чаще гибнут. Я уже давно немолод, а излишняя осведомленность заставляет стареть еще быстрее. Мой вам совет, Демос, ни за что не соглашайтесь на должность канцлера, даже если вас будет умолять на коленях весь Малый совет. — Я бы с удовольствием на это посмотрел. Ирвинг рассмеялся отвратительным булькающим смехом. — Получите удовольствие от зрелища, но откажите. Пребывание на этом посту закончит то, что не доделал тот пожар. Простите мою бестактность, но я хочу, чтобы вы уяснили это раз и навсегда. Пост канцлера вас убьет. По лицу Деватона пробежала тень. Ирвинг вгляделся в шрамы от ожогов собеседника. Демос посмотрел на свои руки, сжимавшие набалдашник трости. В полумраке кабинета уродство не так бросалось в глаза, до даже при этом освещении было заметно. — Все еще болят? — Аллантайн кивнул на следы от ожогов. Демос устало покачал головой. — Уже нет. Прошли годы, но я помню все, словно это было вчера. — Вы об этом никогда не забудете. Смиритесь. — Я и не пытаюсь бороться, — признался Деватон. — Просто плохо сплю по ночам. — Дальше будет только хуже, уж поверьте старику. На всякий случай, прощайте. Аллантайн вышел, оставив казначея наедине со странным подарком. Деватон долго вертел в руках подвеску, пытаясь понять ее назначение. Однако головная боль не дала ему сосредоточиться на размышлениях. «Где-то я видел нечто подобное. Но вспомнить бы, где?» В дверь просунулась голова Лахель. Демос резким движением сунул руку с таинственным предметом в карман. — Вас хочет видеть мать, господин. — Столько лет прошло, а она до сих пор выгоняет меня из этого кабинета, — грустно усмехнулся он. — Ничего не меняется. — Что это? — телохранительница заметила свесившуюся из кармана цепочку от подвески. Демос поспешно заправил ее обратно и поднялся на ноги. — Хотел бы я знать, моя дорогая. Хотел бы я знать… Глава 5 Шулер — человек, который никогда не играет ради собственного удовольствия. Адриан Декурсель Эллисдор — Значит, их четверо, — заключил Джерт, взяв протянутый Артанной факел. — Ночь будет долгой. Ты ведь дашь мне отгул после такого, командир? — Не нагулялся, кобель драный? — вагранийка осеклась, вспомнив о присутствии Грегора. Джерт здорово облажался, соблазнив служанку посла, но Сотница не собиралась сдавать своего бойца герцогу. Скандал вряд ли мог способствовать началу плодотворного сотрудничества. — За работу, Медяк. Они собрались в маленькой зале, некогда служившей местом отдыха для стражи. После кончины лорда Рольфа подземные помещения использовались по назначению все реже. Охрана перебралась наверх, в тепло, да и узников поубавилось: содержать их теперь предпочитали в более удобной тюрьме Нижнего города. Большинство камер ныне использовались в качестве складов. — Не тяните, мы и так потеряли много времени, — Грегор, не мигая, вглядывался в темный дверной проем. Рядом с герцогом стоял Альдор, вцепившись обеими руками в массивную связку ключей. Артанна зажгла толстую свечу и водрузила ее на пустой стол. Воск ворчливо зашипел, и огонь ярко осветил часть осунувшегося лица женщины. — Как прикажешь, — сказала она, поднимаясь со скамьи. Джерт остановил наемницу: — Я сам. Сначала попробую просто поговорить. — Мы уже пытались говорить, — раздражился Волдхард. — Это ни к чему не привело. — Возможно, вы задавали не те вопросы и не на том языке, — учтиво улыбнулся энниец. — Если мои догадки подтвердятся, мы получим нашего отравителя, не заставляя страдать невинных. Вы же хотите избежать лишних жертв? Грегор утвердительно кивнул. — Раз у тебя есть план, энниец, действуй. Мне нужен результат, а не болтовня. Медяк улыбнулся. — О, вы не представляете, насколько она может быть полезной, — он подмигнул оставшимся и начал спускаться во тьму подземелья. Его мягкие шаги отдавались тихим эхом. Джерт прикоснулся пальцами к выступу в стене и принюхался. — Воняет, как в склепе. Одиночеством и отчаянием. Обожаю. Проводив Медяка взглядом, Грегор повернулся к Артанне. — Ты ему доверяешь? — Разумеется, нет, — фыркнула наемница. — Он же наемник. — Странно, — смутился Альдор. — Мне казалось, у тебя сложились доверительные отношения с бойцами. — И держатся они исключительно на своевременной и щедрой оплате. — Вагранийка поежилась от холода и плотнее закуталась в плащ. — Перестань я платить своим бойцам, глядишь, только Веззам да Шрайн останутся, и то ненадолго. Будь спокоен, Альдор. Медяк, хоть и паршивец редкостный, с головой дружит. Грегор пожал плечами: — Но как можно держать рядом с собой тех, кому не веришь? Артанна пристально посмотрела Волдхарду в глаза. — Возможно, это тебе стоит задуматься, нужно ли доверять всем, кого ты держишь при себе, — ответила она. — Кто знает, вдруг в эту неприятную историю тебя загнала излишняя наивность?