— Не знаю, нужна ли тебе эта информация, — продолжает, — но я нихрена не помню после той ночи. Если бы я был в трезвом уме, то никогда бы так не поступил. Я медленно отпускаю Макара и отступаю на шаг назад. — Это уже не имеет значения, — отвечаю тоже шепотом. Макар привычно сжимает губы. Танец заканчивается, а вместе с ним рассевается и сладкая иллюзия нашей счастливой жизни. Глава 9 — Я сегодня просмотрела несколько вариантов и остановилась вот на этом, — Эля протягивает мне свой смарт с фотографиями арендного жилья. Я беру и внимательно рассматриваю каждую комнату, ванную и крохотную, но уютную кухню. — Новый ремонт, новая мебель, — продолжает Эля, держа на руках Лику. — Хозяева на вид очень приличные люди. Второй этаж. Рядом есть всё: парки, супермаркеты, детские площадки и поликлиника. Идеальное соотношение качества и цены. Я продолжаю листать фотографии и чувствую, как у меня начинают дрожать пальцы. Это дико раздражает, потому что я потратила уйму времени, чтобы морально подготовиться к уходу от Макара. А сейчас чувствую себя так, будто делаю всё с бухты-барахты. Трусиха! — Красиво, — отвечаю бесцветным тоном и возвращаю телефон Эле. Сегодня мы с Ликой ездили в поликлинику, а после я решила встретиться с подругой, чтобы обсудить аренду квартиры. Без посторонней помощи я вряд ли справлюсь. Слишком высоки риски, чтобы Макар узнает о моих планах до того, как я успею их осуществить. Эле я доверяю. Она никому не рассказала о том, что Макар мне изменил. Фактически прошла проверку, которую я намеренно и не устраивала. Всё случилось само собой. Тем лучше. Теперь я уверена больше, чем на сто процентов, что Эля на моей стороне. — Уверена, что хочешь этого? — аккуратно спрашивает она и вручает Лике ее любимую погремушку с бабочками, которую дочка чуть не уронила. Мы сидим в небольшом уютном кафе. Здесь сидит много парочек и даже несколько семей. Знаю, что это глупо и я всё преувеличиваю, но со стороны все они выглядят такими абсолютно счастливыми и дружными. На миг прикрываю глаза и тру веки. После того вечера и слов, что мне прошептал Макар, на душе стало только тяжелее. Я не солгала, когда сказала ему, что эти признания ничего не изменят. — Я уверена, что вот так, как мы сейчас живем с Макаром, можно прожить еще очень много лет. Но суть в том, что я не хочу такой жизни. Мы отдалились. Макар это сделал с нами, и… Я теперь уже и не знаю, были ли мы когда-то счастливы. Кажется, что были. А во что теперь превратилось это счастье? — Всё будет хорошо, — Эля тянется ко мне свободной рукой пока другой крепко придерживает Лику. Я крепко сжимаю ладонь подруги и стараюсь дышать ровнее. Впервые за долгое время ощущаю слабый, но прилив сил и уверенности, что смогу довести начатое дело до конца. Несколько ночей подряд думала над тем, как уйти: молча или всё-таки объясниться. Решила остановиться на первом варианте, иначе Макар так просто не отпустит. А я так боюсь новых эмоциональных дрязгов. Не хочу раньше времени лишиться молока. То, что оно сразу не перегорело после открывшейся мне правды о Макаре, уже можно считать настоящим везением. Но вряд ли оно повторится вновь. Когда мы с Ликой приезжаем домой, Макар уж здесь. Это становится для меня полной неожиданностью, потому что, обычно, в это время он либо на работе, либо на очередной встрече или на конференции. В моей сумочке лежат ключи от арендованной квартиры. Пока что я точно не решила, когда именно туда переберусь. Взяла их с собой только для того, чтобы напоминать себе время от времени — я стала еще на один шаг ближе к разводу. Тем не менее всё равно ощущаю себя какой-то подлой преступницей, которая спрятала у себя в сумке украденную вещь. — А ты почему здесь? — интересуюсь пока снимаю с Лики комбинезон. — Удалось выкроить немного свободного времени. Хочу провести его с вами. Я чувствую теплое ровное дыхание Макара на своем затылке. Слишком близко. Аккуратно ускользаю в сторону и раскладываю верхнюю одежду по местам. Макар не теряется и продолжает теперь сам возиться с Ликой. Я запрещаю своему сердцу реагировать на эту умилительную сцену. Запрещаю любым надеждам отравлять мое сознание. Поступок Макар навсегда встал между нами. В здравом уме он был совершен или нет, не имеет для меня никакого значения. Может, я бы переступила через себя, свои принципы, если бы увидела раскаянье в глазах мужа. Увидела бы то, как он старается загладить вину и сделать шаг навстречу нашей семье. Но этого ничего нет. Макар сам купает Лику, переодевает ее. Чувствую, как совсем немножко колет ревность. Лика в отцовских руках такая спокойная и послушная. Смотрит на него внимательно, крепко за пальцы хватает. Мне же иногда приходиться с ней бодаться и долго укачивать. Лишь когда я ее кормлю, Лика не капризничает. А в остальное время у нее явно начинает прорезаться характер. И точно не мой, а Макара. — Это тебе, — слышу тихий голос мужа. Я укладываю Лику в кроватку, оборачиваюсь и вижу квадратную бархатную коробочку на подушке. Она не вызывает во мне, ровным счетом, ничего. — В честь чего? Смотрю на Макара и ничего толком по выражению его лица понять не могу. После того праздничного вечера между нами ничего не изменилось. Я всё так же продолжаю ночевать в детской и по возможности лишний раз не пересекаться с мужем. Может, он догадывается?! И таким образом снова пытается загладить вину? Нет. Макар не может знать о том, что я задумала. Он выглядит слишком уверенным. Еще бы! Я ведь столько времени нахожусь с ним под одной крышей. Другая уже давно ушла бы, а я… Мне всё еще страшно. Страшно начать жизнь, в которой не будет Макара. До этого момента я всегда находилась под его крылом. И мне это нравилось. — Просто, — жмет плечами Макар. — Хочу сделать тебе приятно. Разве не могу? — Можешь. Смотрю на футляр, но желания его даже просто открыть и заглянуть, что там внутри — нет. — Вернешься в нашу спальню, Айка? — Мы не будем сейчас это обсуждать. Собираю вещи Лики, которые пришло уже время постирать. Не доверяю их чужим рукам. Это слишком, на мой взгляд, личное. Ухожу в ванную и слышу, что Макар идет вслед за мной. Глупое сердце начинает стучать быстрей. Не знаю, почему. Из-за страха? Я не боюсь Макара. И никогда не боялась. Из-за адреналина? Еще рано. Это же не побег, в конце концов. Это дурацкая надежда. Надежда, что Макар наконец-то попросит у меня прощения и скажет что-то такое, что раз и навсегда избавит меня от боли, в которой я варюсь каждый чёртов день. — Значит, мы теперь на всю жизнь останемся просто соседями? — интересуется Макар и прислоняется плечом к дверному косяку. — Мы на всю жизнь останемся родителями нашего ребенка. — Я скучаю по тебе, Айка, — спустя несколько минут молчания произносит Макар. В грудной клетке что-то так сильно-сильно сжимается. Я тоже скучаю. По нашей счастливой жизни, в которой я могла обо всём на свете разговаривать со своим любимым мужем, прийти к нему с любой проблемой. Продолжаю загружать стиральную машину. Мне нечего сказать. Мне просто больно. Вот и всё. — Не хочу, чтобы ты стала чужой, — Макар подходит ко мне и обнимает со спины. Я ощущаю тепло его рук. Это тепло такое родное и уникальное. Оно хранится только в руках Макара. Таких сильных и нежных. — Ты сам меня сделал такой, — шепчу и дышу глубоко, часто, будто пытаюсь воздухом унять разгорающуюся боль в груди. Но она становится только сильней. Макар слоняется ко мне, мажет губами вдоль шеи. Я вздрагиваю. Крепко сжимаю руки в кулаки. — Айка, мне хреново без тебя. — Отпусти. Мне нужно капсулы для стирки взять. Я пытаюсь высвободиться, но Макар сильней прижимает меня к себе. Настолько, что я не могу вырваться. Стараюсь не паниковать, но мне уже становится не по себе. — Ты моя, Айка, — напряженным тоном шепчет Макар. — Всегда была моей. Я тебя не отпущу. Замираю и перестаю на несколько секунд дышать. Макар это замечает, поднимает голову и внимательно смотрит на меня. Я виском чувствую его взгляд. Кожу щекочет дыхание. — Не впутывай в наши отношения посторонних. Мы сами во всем разберемся. Обещаю.