– Твари! Что им не жилось? Ивар, а это был именно он, усмехнулся. – А вы сможете потом расспросить вот эту гниду. Он сделал шаг в сторону – и Джес увидел Шальзе. Ивар едва успел перехватить высокородного графа. А то ведь прибил бы командующего – и глазом не моргнул. А допрашивать кого? Но перехватили, успокоили, предложили осмотреть на предмет синяков правда, не сразу. А заодно поговорить со спасенными. Да и первую помощь хорошо бы оказать, хоть кольчуги с раненых поснимать… Одним словом, Джеса заняли делом и клятвенно пообещали допрашивать мерзавца только при нем. А пока связать как полагается да положить где поудобнее. А то они, гады, так и норовят самоубиться, чтобы к палачу не попасть… Шальзе такая радость не светила. Вирмане были профессионалами в деле захвата пленных. Вечером Рик попробовал расспросить Эрика. Вирманские корабли временно пристали к берегу, и все расположились на ночлег на удобном пляже. Запалили костры, пожарили мясо, подстрелили несколько птиц – на один зуб, но вышедшим из боя мужикам требовалось порадоваться жизни. Эрик выкатил пару бочек вина – по ковшу на морду хватит, но напиться никому не удастся. Рику и Джесу отвели почетное место, и они тихо переговаривались о своем. – Шальзе – гнида. Сколько людей загубил… – Да уж. Спаслось всего десятка два. – И Фалион. Щука в воде не тонет, даже вяленая. – Он теперь вирманам благодарен. – Я тоже. Как-никак жизнью обязан. Теперь отец к ним получше отнесется. – Уже отнесся. Это ведь он попросил нас встретить. – Да уж. И как он все это делает? Я бы, наверное, не справился. – Дядюшка еще крепок, успеешь научиться. Рик тряхнул головой. Рядом на лапник присел Эрик. – Ваше высочество, ваше сиятельство, как отдыхается? – Джес, и без титулов, – протянул руку Джес. Вирманин помедлил, но руку пожал. – Эрик. Вольный капитан. Джес кивнул. Капитан судна, да еще из древнего рода, приравнивался, хоть и негласно, на континенте к благородным. Аналог лэйра или даже барона. – Вас к нам привело само Провидение. И я обязан вам жизнью… – Провидение – это всего лишь наша предусмотрительность и наши дела, – усмехнулся Эрик. – Мы сами творим свою судьбу. Ему очень хотелось повозить графа мордой (простите – высокородным лицом) по камням. За все хорошее, что он сделал жене, и еще больше за несделанное. Но нельзя. Первым делом он Лилиан и подставит, так что молчок. Команда также обо всем знала и молчала. – Но над судьбой есть Альдонай. Рик улыбался. Видно было, что это не ради богословского спора, а просто так. И Эрик улыбнулся в ответ. – Иногда мне жаль вашего Альдоная. У наших богов есть свой круг обязанностей у каждого. А ваш один за всем следит… тяжко ему. Ересь? Еще какая. И произнеси Эрик такое при пасторе или патере – не миновать бы ему либо вопля «Анафема!!!», либо двухчасовой лекции на тему религиозных заблуждений. Последним особенно допекал пастор Воплер. Но вирмане терпели. Мужик-то не злой, безобидный, сам верит в сказанное – не убивать же за это! Пусть моросит. Рик оценил откровенность вирманина и усмехнулся. – О богах пусть спорят альдоны. Мы же живем на земле. И я еще раз выражаю вам свою благодарность. – Эрик, – Джейми никогда не церемонился, если речь шла о лекарском деле, – ты здесь? – А ты не видишь? – Прикажи парням пустить меня к Шальзе! У него рана, а они даже близко меня не подпускают! – И правильно делают. Авось не сдохнет. – А если заражение начнется? Он тебе нужен в горячке? Мне вот нет! – Да мне он вообще не нужен. А вот королю… – Вот королю и будешь объяснять, дикарь нечесаный! – Молчи, младенец, у тебя еще молоко на усах не обсохло, – огрызнулся Эрик без всякой злобы. Джейми он ценил. И на некоторую грубость даже внимания не обращал. Понятно же – парень самоутверждается. Почему бы и не так? Там поругается, здесь получит, тут надает… ну и вырастет мужик. Тем более лекарь уже получился отличный. Рик усмехнулся, когда на шее Джейми блеснул баронский сапфир. – Вы, простите… – Джеймс, барон Донтер, ваше высочество. Прошу прощения за свою грубость, но раненые важнее этикета… – Донтер? – Джес вскинул брови. Но Джейми срезал и его: – Ваше сиятельство, прошу также меня простить – я готов поговорить с вами позднее, когда люди перестанут нуждаться в моей заботе и помощи. Эрик, ты прикажешь или нет? – Прикажу, куда я денусь. Но с тобой пойдут мои парни. И не развязывать эту тварь… – А если лубки… – Джейми, ты головой подумай! Ему жить до палача, самое большее. Зачем на него время тратить? Пусть не загнется, а остальное не важно! Парень вздохнул. Эрик все говорил верно. Но… Вирманин не стал ожидать окончания его душевных терзаний. Подозвал двоих своих ребят и послал их с Джейми к командующему. – А возможно ли его допросить сейчас? – Джерисон таки не удержался. Интересно же, с чего их вдруг так. Эрик считал, что возможно. Но… – Лучше не надо. Все на взводе, еще увлекутся… пусть из него все потом палач вытряхнет. – А вы ничего не знаете о заговоре? Эрик помотал головой: – Говорят, лэйр Тримейн что-то раскопал. А я… я так… Прикидываться шлангом (даже не зная, что это такое) у вирманина выходило весьма талантливо. К Ричарду и Джерисону подошел герцог Фалион. – Ваше высочество, рад видеть вас живым и здоровым. – Да и я вас, герцог. Как вы себя чувствуете? – Честно говоря, после купания в ледяной воде в моем возрасте я опасался худшего, – признался Фалион. – Но Джейми – чудо. Мальчишка меня чем-то приказал растереть, напоил каким-то снадобьем… как вино, только в десять раз сильнее, и я себя отлично чувствую. Разве что голова побаливает. – А расспросить вы никого еще не пытались? Про заговор? Фалион отрицательно покачал головой. – Я решил, что это подождет. Нам до Лавери еще несколько дней пути. Но сейчас все вымотались и устали. И раненых много – вирманам тяжело дался этот бой. – Тоже верно, – признал принц. – Успеем. А кто еще выжил?..