Балбес, хоть и сын родной. Не в отца пошел. Рик вошел в кабинет отца не без робости, но Эдоард смотрел тепло, и его высочество перевел дух. Значит, разноса точно не будет. – Ну садись, рассказывай. – Да вроде и не о чем, – развел руками Рик. – Анелия или Лидия? – Анелия. – Уже неплохо. – Так ведь ты ее и хотел, разве нет? – Именно ее, – не стал отрицать Эдоард. – С Гардвейгом нам дружить надо. – Значит, будем. А что это за история с заговором? – Догадался, что все не так просто? – Понял. Но ты не хочешь, чтобы об этом знал Джерисон? Эдоард кивнул: – И ты ему никогда не скажешь. – Почему? – Потому что у Эдмона был ребенок не от служанки. А от Амалии. Рик выругался и задумался. – Вот-вот. – Тогда все становится на место. И поэтому дядя Джайс его отравил? – Именно поэтому. Дочь, любимая и родная… Рик задумался. – А кто, что… Эдоард выставил на стол вторую шкатулку. Уже чуть поменьше, но со специальной печатью, означающей «Только для королевского взора». – Здесь протоколы. Они будут храниться сначала у меня, а потом у тебя. И, Джес, сам понимаешь… – Для него это будет страшный удар. – Не будет. Потому что этого – не было. Никогда. – Как прикажешь. – Прочитаешь – сам поймешь. – Хорошо. Сегодня займусь. А что с женой Джеса? Тут тоже все не так просто? – Любопытство заело? – усмехнулся Эдоард. – Не то слово. Сам понимаешь, мы в чужой стране, письма просматриваются, раскрывать наши внутренние дела тоже не с руки, толком ничего не узнаешь, а слухи ходят страшные! Графиня то вирман нанимает, то ханганов, то… – Слухи не сильно врали. – Так что же все-таки произошло? Интересно же. – Бумаги на эту тему у Джеса. Потом возьмешь посмотришь. Все не настолько страшно. Жила-была девочка, Лилиан Брокленд. Жила в глуши, в своем доме, общалась только с отцом, человеком незаурядным, но своеобразным. Вышла она замуж. В первую ночь волновалась, потом в шоке была, а потом муж ее в глушь отослал, даже не приглядевшись. Лилиан с себя вины не снимает, говорит, что могла бы… но что она могла? Джес ведь ее и видеть не желал. – Было такое. – Вот. А там ее и опаивать начали. Когда она потеряла ребенка – была на грани смерти. Опаивать ее перестали, думали, что умрет, но благодаря заботе служанки она пришла в себя. А умная женщина… да еще с характером, да если она умирать не желает – это серьезно. Рик тряхнул головой. – Железная госпожа? – О нет. Лилиан очень милая и обаятельная женщина. Но есть в ней… нечто. Она мила, она любезна, она многое знает, но… это как надрыв. – Не понимаю. – Она не желает править. Ей даром власть не нужна. И деньги она на себя не тратит. Любая женщина, получая столько, сколько она, накупила бы себе нарядов, побрякушек… эта – нет. Она обучает за свой счет детей бедноты. Кормит их, одевает, содержит на всем готовом, чтобы, как она выразилась, эти дети не пополнили городское дно, а стали верными слугами короны. – Ради короны? – В том-то и дело, что ради детей. Ричард покачал головой: – Странно как-то. – И мне было странно. А потом я разобрался. Она ведь третье поколение. Отец Августа был отличным военным, он сам корабел от Альдоная, ну а его дочь и того интереснее – кровь не спрячешь. – Может быть… а ее не могли подменить? – Нет. Она все время была на глазах у слуг, да и кто? – Сосед, еще кто-то… – Отец ее опознал. Рик пожал плечами. – Как сказка. Сидел человек на лавке пятьдесят лет, а потом взял меч и пошел врагов крошить. – Жизнь интереснее сказки бывает. – Это верно. А с Джесом что? Взгляд Эдоарда похолодел. – Дай ему понять, что я им не слишком доволен. Если он поссорится с женой, пусть пеняет на себя. – А если полезет в бутылку? – Пусть в ней и остается. Иди, посиди, почитай, подумай. Рик ушел. Спустя два часа он вернул документы отцу и отправился в покои Джеса. Граф Иртон пребывал в ступоре. Шкатулка с пергаментами была открыта. Их явно читали, выдергивали, кое-как засовывали обратно, пара свитков упала на пол… Рик посмотрел на эту картину и принялся разливать вино. Джес выпил кубок вина, как воду. Синие глаза были тоскливыми. – Рик, я болван? – Нет. – А чувствую себя именно так. Столько всего не заметить… с ума сойти! – И что ты теперь делать будешь? – Пойду на маскарад. – А с женой? – Не знаю. Слушай, ты мне свитки не продашь, которые в Ивернее купил? Хотя бы часть?