Черт! Да мне тоже должно быть все равно! Я вообще не должна сейчас думать об этом животном! Мяснике! Варваре! У меня своих проблем хватает. Здесь и прямо сейчас. Но в груди все равно предательски ноет, когда представляю, как психологиня стонет под ним. Извивается змеей. Да что со мной такое? В попытках расслабиться, набираю себе ванну. С морской солью. Добавляю немного масел для кожи и приятного аромата. Погружаюсь в теплую душистую водичку, но это все равно не оказывает должного эффекта. А ведь раньше всегда помогало… Да что за проблемы тогда были? Так, пустое сотрясение воздуха. Реальные глупости. Не то, что теперь. Как только из ванной возвращаюсь обратно в спальню, мне сообщают, что в семь родители ждут меня на ужине. Собираюсь на встречу с бешеным биением сердца. У меня даже дыхание перехватывает, когда кто-то из охранников приходит, чтобы выпустить из плена собственной комнаты. Холодею, оказавшись в столовой. Каменное лицо отца говорит само за себя. Только мама ласково мне улыбается. Но украдкой, чтобы не нервировать папу. Похоже, она тоже пока не знает всего. – Садись! – Соловей приказывает грубо, кивая в сторону моего места. Сейчас он именно Соловей. Такой же жуткий бандит, как Валиевы. Не мой любящий папочка. И я, кажется, впервые осознаю, что рядом со мной все это время жило такое же чудовище. С болезненным першением в горле двигаюсь к своему месту. Ноги вдруг стали ватными, и мне приходится схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Нехорошее предчувствие вопит об опасности. И, сев за стол, я сразу обращаюсь к отцу. Быть в неведении невыносимо. – Что теперь будет? – спрашиваю у него надорванным голосом. – Ты выйдешь замуж, – отвечает папа. И каждое его слово режет ножом по моему сердцу. Глава 60 Ассоль – Что? – изумленно переспрашиваем мы с мамой одновременно. – Витя, подожди, – продолжает затем она, пока я сижу, оцепеневшая от услышанного. – Давай все обсудим для начала. – Нечего тут обсуждать, Юля! – жесткий голос отца вынуждает меня задохнуться. Он главный в нашей семье, и с этим никто не спорит. Мама может иногда направить папу, но ее влияния не всегда оказывается достаточно. А сейчас, когда отец до сих пор взвинчен, я не питаю ложных надежд. Мне просто хочется умереть. Да, именно так. Смерть в этот момент кажется куда более привлекательным финалом, чем брак с незнакомцем. Им ведь может оказаться кто угодно. Я даже вякнуть не могу. Все слова так и остаются несказанными. Они застревают в глотке, провоцируя неприятное напряжение внутри. – Такого не может быть, Вить! Она наша единственная дочь… Соловей вдруг ударяет кулаком по столу. Писк звякнувшей посуды с гулом застревает у меня в ушах. Мы с мамой вздрагиваем вместе с тарелками и приборами, подскакивая на своих стульях. – Думаете, мне ничего не стоило выцепить Ассоль у Валиевых? Наверное, считаете, Сабир забрал мою дочь ради забавы? Поиграться? Теперь даже мать замолкает. Наверное, понимает, наконец, что разговаривать с отцом в таком состоянии бесполезно. – Мне пришлось пойти на многочисленные уступки своим конкурентам, чтобы вернуть дочь. Эти уроды знали, что я пойду на все ради Ассоль, поэтому условия выкатили… Папа не договаривает, но все предельно ясно по напряженному выражению его лица, по тому, как дрожат отцовские губы, пока он молчит. – Так оставил бы меня, – предлагаю. Оно вырывается само собой, и я не узнаю свой голос. Низкий. Хриплый. Надорванный. – Что ты такое говоришь? – возмущается мама. – А что? – усмехаюсь. Моя усмешка нервная, обреченная. Даже в собственном доме я не могу теперь чувствовать себя в безопасности. – Получается, ты спас меня только для того, чтобы заточить в новую тюрьму. Ты же понимаешь, пап, этот брак будет мне ненавистен? Я буду несчастна! – Зато живая! – отрезает отец. – Не нужна мне такая жизнь! – выпаливаю, вскакивая на ноги. – А, ну, села! – вновь рявкает папа. – Отныне будешь жить так, как я скажу. И делать то, что я скажу. – Витя… – с мольбой обращается к нему мама. Но отец пропускает это мимо ушей. – Я не… – хочу возразить. Уж лучше сдохнуть, чем вот так… – Села, я сказал! Приходится повиноваться. – Ужинаем молча. Обсуждать свое решение я больше не намерен. Ты вынудила меня принять его, дочь. Ради твоего же блага. Горечь в горле давит до тошноты. Но я заставляю себя взять вилку и немного поесть. Еще никогда в нашей семье обстановка не была настолько заряженной. Я чувствую, как электрические разряды то и дело разрезают воздух. Оставшуюся часть ужина мы все молчим. Но от этого я чувствую себя только хуже. Кое-как расправившись с пищей, спешу покинуть столовую. Мне тошно сидеть здесь. Тошно смотреть на родителей. Поэтому задерживаться с ними дольше необходимого не хочется. – Ассоль, – зовет меня отец. Приходится повернуться. – Твой муж приедет завтра. Будь готова к вечеру. Стискиваю зубы и отворачиваюсь. Не желаю ничего отвечать! Кем бы ни был этот мужчина, я заранее его ненавижу. И буду ненавидеть всю свою жизнь! Вернувшись в спальню, я даже не плачу. Сижу и смотрю в одну точку. Не могу поверить. Это все сон. Жуткий и уродливый. Неужели, жизнь может вот так вот измениться в одночасье? А мы с родителями из счастливой любящей семьи вдруг превратиться во враждующие стороны? В этот вечер мама больше не приходит ко мне. Хотя, я ждала ее. Видно, решила обсудить все с отцом без меня, наедине. Только какой в этом смысл? «Ради твоего блага» – так он сказал. И если папа верит в этот бред, то любые разговоры бесполезны. Мне хочется верить, что и отцу тяжело было принять такое решение. Только данный факт все равно ничего не меняет. Вообще ничего. Нам всем будет непросто, но волю Соловья придется выполнить. Мама заглядывает ко мне только на следующий день. Мы долго разговариваем, но так и не приходим к какому-то решению. Папа, по ее словам, непреклонен, потому что не может поступить иначе. Внешне я выгляжу довольно спокойной. Наверное, потому, что не могу поверить в происходящее. Как такое может быть правдой? Мне все еще кажется, ситуация может измениться. Все как-то разрулится само собой. Именно поэтому я пока не сошла с ума. Только вот в итоге я оказываюсь не готова к тому, на что придется пойти. Мир меркнет и земля из-под ног уходит, когда вечером я появляюсь в столовой, чтобы познакомиться со своим будущим мужем. Глава 61 Ассоль Пол действительно едет под ногами? Или это я теряю равновесие? И где весь воздух? Где чертов воздух в этом доме? Сабир восседает на одном из стульев хозяином положения. С этой своей фирменной ухмылкой, которую я отлично запомнила за нашу недолгую встречу. Он, определенно, чувствует себя круче всех. Даже моего отца. Ощущает себя самым главным в чужом доме, Потому что именно он теперь диктует правила. Ублюдок правит бал, и я позволила ему занять это место. Сначала просто делаю шаг назад. Один. Затем второй. А после разворачиваюсь, чтобы покинуть столовую. – Ассоль! – кричит мне вслед папа. Его голос недовольный. Я понимаю, отец хочет, чтобы я вернулась. – Пусть бежит, – небрежно бросает Сабир. И его слова буквально вонзаются мне в спину. Он здесь. Приехал. Сидит за одним столом с моим папой, своим врагом. Я до последнего думала, что отец отдаст меня замуж за кого-то из своих влиятельных знакомых или их детей. Так бы он мог укрепить свои позиции и противостоять Валиевым, даже несмотря на цену, которую пришлось заплатить за меня. Но я ошиблась, и самые леденящие душу опасения стали явью. Выбегаю на веранду. Мне нужен воздух. Наполнить легкие. Я сейчас готова буквально на все, чтобы вернуться к Церберу. Душу продать даже. Только бы оказаться за его крепкой спиной. Слезы душат. Страх и злоба болезненно раздирают нутро. – Ратмииир! – кричу, схватившись за перила. Как-будто он услышит меня. Точно прячется где-то рядом и только ждет, когда позову.